смыслу подтянулись и принципы.
Хоть и поздновато, но они все-таки подогнали ему ответ, который можно было озвучить:
— Разве подобает столь прекрасной, умной и сильной женщине платить собой за чужие услуги? И разве подобает благородному принцу принимать подобную плату?
Сюин замерла. Кажется, такой ответ её слегка разозлил и сильно ошарашил.
Но было в глубине зеленых глаз и что-то третье, что Даниил никак не мог прочитать.
— Не стоит равнять меня с певичками из веселых кварталов, мой принц, — ответила она, — Я не предлагаю вам купить меня. Но разве не вправе каждый из нас обладать тем, чего достоин? Разве не высшее счастье для любой женщины — принадлежать мужчине, что силен и надежен? Я не сомневаюсь в вашей силе, в вашем могуществе. Лишь поэтому я говорю, что была бы счастлива провести эту ночь со столь могущественным заклинателем, показавшим свою силу.
Её слова звучали искренне. Но даже если она верила в то, что говорила, она определенно не говорила всего.
— И чем это отличается от того, что я взял бы вас силой? — парировал Дан.
На секунду она задумалась.
— Возможно, тем, что это мой выбор, — здесь ответ Сюин звучал не вполне уверенно.
Видно было, что этот вопрос она не просчитала.
— В таком случае, позвольте мне озвучить свой, — хмыкнул юноша, мысленно стараясь заставить кипящую кровь успокоиться, — Для меня женщина — не трофей. И я не считаю достойным принять ваше предложение, хоть оно и лестно для меня. В то же время, я не смогу сражаться с вами на других условиях и не думать при этом о том, что мог бы получить; ведь не буду скрывать, что ваша красота взволновала мое сердце.
«Скорее другие органы», — мысленно прокомментировал он. Но все же продолжил:
— Поэтому будет лучше, если мы с вами откажемся от этого поединка. Не говоря уж о том, что я рассчитывал, что о моем пребывании в землях Фен не станет широко известно, а поединок магов всегда привлекает внимание.
Сюин выслушала его речь очень внимательно. Она не была с ней согласна, это было заметно невооруженным взглядом. Но спорить она не стала.
Лишь хмыкнула:
— Не пожалейте о сделанном выборе, мой принц. Скоро состоится отбор. Если я стану женой вашего брата, то с мечтой обладать мною вы сможете расстаться навсегда.
Ну, и что на это можно было ответить? Сказать, что у него нет такой мечты? Что-то подсказывало, что это не самый лучший вариант.
Оставалось вспомнить спартанцев и выразиться лаконично:
— Если.
Светская беседа продлилась еще четверть часа, и к концу этого времени Дан почувствовал себя совершенно выжатым. Кто бы мог подумать, что на обыкновенный разговор может уходить столько сил. Оказывается, может: когда каждую секунду отчаянно стараешься не выдать, что не имеешь представления, о чем идет речь.
Хотя насколько он мог судить, в его мире хватало людей, которых это ничуть не волновало.
Когда же за красоткой закрылись двери поместья, Даниил какое-то время смотрел ей вслед. После чего негромко сказал:
— Евнух Ган. Передай остальным: пусть потихоньку готовятся к отбытию. Спокойно, без суеты, чтобы не казалось, что мы делаем это в спешке. Но к завтрашнему утру мы уже должны быть на пути в столицу.
— Да, молодой господин, — поклонился тот.
Дан не знал, в чем именно заключался подвох, но не сомневался в том, что какой-то подвох был. Он не был настолько самоуверен, чтобы считать, что вообще нигде не ошибся. А учитывая, что как выяснилось, у мятежного клана были все основания не любить правящий…
Оставаться в землях Фен могло быть опасно.
Эти нехитрые соображения Даниил повторял себе снова и снова, как будто за счет этого он мог вычленить в них что-то новое. И лишь повторив их в пятый раз, студент заставил себя взглянуть на истинную причину.
Задело его что-то в её словах. Что-то в них было, что не давало ему успокоиться.
«Разве не вправе каждый из нас обладать тем, чего достоин?»
Такое простое и кажущееся очевидным заявление. Вот только…
Вот только чем он обладал в своем мире? Чего он был достоин?
Выходило, что ничего. В своем мире Дан всю жизнь делал что-то для других, не прося ничего для себя. Не прося — и не получая. Все его друзья прекрасно знали, что на него можно рассчитывать, что в любое время дня и ночи он откликнется на их просьбы и никогда даже не подумает отказаться или потребовать ответной услуги. Знали — и пользовались этим. Как говорится, помоги человеку, и он непременно вспомнит об этом, когда ему снова понадобится помощь.
Он никогда не роптал на это. Никогда не винил их в этом.
Но сейчас, живя в шкуре Лиминя, который, похоже, не позволял пользоваться собой никому и никогда, он ощущал это все острее.
«Интересно», — вдруг подумалось Дану, — «Если Лиминь просчитался, и мое тело там, в моем мире, все-таки умерло, Лера придет на мои похороны?»
Или даже так.
«Хоть кто-нибудь, кроме родных, на них придет?»
Хотя он убеждал себя, что даже если бы у него было мастерство заклинателя, которая так хотела увидеть Сюин, он не принял бы предложенную ей сделку, сам факт того, что она предложила её, слишком наглядно проводил границу между тем, как воспринимали люди Шэнь Лиминя и Даниила Беронина.
И все сложнее было ему считать, что это сравнение в его пользу. Что его идеалы, его моральные принципы действительно чего-то стоят.
Дан тряхнул головой, возвращаясь в реальность. Благо, к тому моменту ноги уже принесли его в кабинет, куда по его приказу доставили книги, оставленные Лиминем. Почему принц счел невозможным перевезти их во дворец Чиньчжу, Дан так и не понял, но предполагал, что причина была, и лезть со своим видением, не зная её, несколько неосмотрительно. А значит, оставшееся время пребывания в Чен-Мэй-Ву следовало употребить на то, чтобы как можно больше узнать об этом мире.
Хотя пару книг он собирался все-таки вывезти под халатом, — те, что содержали описания техник, которые ему было пока не под силу воспроизвести.
Одна посвящена практикам магии Воды, другая — магии Истины.
Благо, разговор напомнил еще об одной оговорке принца, и Дан подозревал, что именно в магии Истины кроется следующая ниточка, что может привести его к разгадке.
В это самое время в сад дворца Фенгон, резиденции клана Фен, стремительным шагом вошла его насравненная наследница. Матриарх клана, Фен Цзиньхуа, женщина немолодая, но еще сохранявшая остатки былой красоты, в данный момент любовалась