и под каждым из них виднелось по очаровательному, пепельного цвета мешочку.
Мистер Тайди вздохнул. Потыкал обвислую кожу пальцем, блестящим от бактерицидного геля. Вздохнул ещё тяжелей.
– Зеркало, зеркало, что на стене… Скажи, кто прекраснее всех на земле… – пропел мистер Тайди и безрадостно захихикал – словно россыпь голышей пронеслась по жестяному листу.
«М-да… А ведь когда-то был красавчиком».
Мистер Тайди посмотрел на своё фото пятилетней давности. На нём стоял щекастый, кровь с молоком, денди в шляпе, лихо сдвинутой на бок. Вылизанный чистюля в костюме с иголочки. Даром что веган, в то время он был крепким, точно бык. Повадки аккуратиста остались при нём до сих пор, но кровь давно ушла с лица, оставив только прокисшее молоко да блёклую сыворотку. Аполлон превратился в скелет Аполлона. А уж предмет его былой гордости…
Нет. Лучше не вспоминать.
– Ладно… Пора бы и баиньки.
Уныло насвистывая колыбельную Моцарта, мистер Тайди протопал к Шкатулке снов, собираясь выбрать программу на ночь. Быстренько залил туда всё, чем запомнился сегодняшний день: газетную статью про теракт в Куала-Лумпуре; письмо шефа, в котором оный брызгал слюной в каждой фразе; подсмотренное в обед видео, где смачная моделька так и сяк вертела аппетитным тельцем… Добавил, в качестве специи, файл фотографии, где он стоял в обнимку с Эльзой – о, сколько это фото хранило воспоминаний! – затем вдарил по кнопке «Прибавить старые сюжеты» и нажал «Пуск».
Шкатулка заворчала, замигала, зашумела – ну точь-в-точь гибрид мультиварки и блендера. А когда мистер Тайди улёгся на хрусткую от накрахмаленных простыней кровать – преобразилась в проектор, бросивший в потолок сюрреалистическую кинокартину.
…Сочная девица, прыгая с острова на остров с грацией саранчи, поливала из огнемёта лобастого шефа, который матерился не словами, а пиканьем и звёздочками. Моложавый, ковбойского вида парень тискал фикус, одетый в ночнушку Эльзы, – фикус пищал и, как мог, отбивался в ответ.
Потом зрелищное непотребство накрыло цунами, и явилась изнанка одного острова: рассветно-розовый, промелькнул планктон, после прошмыгнули креветки с лицами Дорис и Лайлы из соседнего отдела… Огромный, будто Гаргантюа, мистер Тайди выловил их полиэтиленовой шапочкой для волос и, хрустя, съел вместе с ней.
Под конец его вытошнило радугой, по которой протанцевали сотни мини-кукол без каких-либо половых признаков. Эльза с волосами медузы Горгоны заехала ему в глаз пилочкой для ногтей, а шеф в костюме шута с бубенцами заявил о самоувольнении… и выстрелил в висок пробкой из бутылки шампанского.
Лёжа на спине, мистер Тайди вяло похлопал:
– Феерично!
И, дотянувшись до Шкатулки, нажал на «Повтор».
Ночь долгая. Он успеет посмотреть не только десятый, но и сто десятый, искусственный сон…
***
Всё началось с того мексиканца, Хорхе Родригеса. Достигнув тридцатилетия, он стал первым представителем «Поколения Z», из жизни которого вдруг удалился сон. Именно несчастный Хорхе впервые испытал на своей шкуре проклятый феномен, когда ни одно из растительных или химических средств не могло побороть бессонницу.
Следом за представителем Мексики паника стала охватывать и других «зэтов». Россия, Британия, США… Италия, Франция и Папуа-Новая Гвинея – в скором времени необъяснимый, быстрый, словно вирус, недуг стал вспыхивать по всему миру в пугающих количествах.
В будущем выяснится, что болезнь атакует лишь «Поколение Z»: тех, кто рождён в конце двадцатого – начале двадцать первого века, – и не трогает «игреков» и ещё живых «иксов», появившихся на свет куда раньше. Эта бессонница давала о себе знать по достижении тридцати. Имела ужасно неприятные симптомы… и чудовищные последствия.
Тот, кто заболевал, напрочь терял сон. Ему нельзя было мечтать даже о смутном забытье и маломальской дрёме. Бедняга начинал обливаться потом и терять в весе, приобретал ненормальные, в булавочную головку, зрачки. Дальше – хуже. Те, кто попадал в лапы бессонницы, теряли репродуктивную способность, а со временем начинали страдать от панических атак и всё возрастающих фобий. После зачастую приходили галлюцинации, которые сменялись оцепенением и полным равнодушием к миру. А затем приходила смерть.
…Впрочем, кое-кто её не дожидался.
Симптомы болезни походили на печально известную фатальную бессонницу, что мучила отдельные семьи. Но если при таком наследственном заболевании человек мог продержаться от нескольких месяцев до трёх лет, новая же хворь могла терзать заболевшего и меньше, и дольше этого срока.
Учёные не сидели сложа руки. Самые продвинутые умы, если верить Интернету, бились над решением проблемы день и ночь. Тем не менее, прогнозы были совсем не утешительными. Найти причины болезни не удавалось – ни при обследовании ещё живых, ни при вскрытии уже мёртвых. «Homo Insomnias», новый термин, теперь мелькающий почти на всех экранах, в обиходе назывался вовсе не «Человек Бессонницы» или «Человек Неспящий». На языках ворочались иные слова:
«Человек Исчезающий».
Быть может, неведомая болезнь стала карой только для цифрового поколения. Быть может, те, кто успел родиться позже них, не будет подвластен этому недугу… Но пессимисты были неумолимы. Кто знает, что будет, когда первые представители нового, следующего за Z, поколения достигнут зрелости? А вы уверены, что они достигнут?..
Жизнь в неведении обратилась мукой. Ушлые коммерсанты мигом придумали, как можно извлечь выгоду из ситуации, на рынок выбросили Шкатулки снов и фантазий…
…Но те, кто получил клеймо Homo Insomnias, продолжали умирать.
***
В тот день мистер Тайди безнадёжно опоздал на работу: яркие, хоть и поддельные сны заставили его напрочь позабыть о времени. Обычно Тайди трудился дистанционно, однако сумасбродный шеф требовал, чтобы раз в неделю его «особенный-чёрт-тебя-дери» сотрудник прибывал на общую сходку в офис.
Раньше, ещё до болезни, мистер Тайди работал «в поле». Считал себя вполне матёрым спецом по охране труда: инспектировал стройплощадки, проверял условия труда и качество спецодежды рабочих… Затем в эту сферу пришла почти полная роботизация, и Тайди перевели на должность аналитика-эксперта, что дополнял и развивал базу данных для роботов. А потом проявился недуг, после чего концентрация внимания и трудоспособность мистера Тайди стали желать лучшего.
Быстро слепленный закон запретил увольнять и как-либо обижать ущербных «зэтов», поэтому Тайди остался на прежней должности, с прежним – к возмущению шефа – окладом, но, увы, с уже не прежней хваткой. Теперь его работу проверяли двое ловких «игреков», нетолерантный шеф кривился всякий раз при виде его, ну а он… Он просто плыл по течению, зная, что так или иначе скоро сдохнет. Зачем напрягаться?
Думая так, мистер Тайди неторопливо собрал мусор. Педантично распределил его на мешки со стеклом, бумажными и прочими отходами и, шаркая ногами, понёс их к мусоросборнику.
Держа по два мешка в каждой руке, затянутой в одноразовую перчатку, мистер Тайди вышел