Читать интересную книгу Семен Бабаевский.Кавалер Золотой звезды - Семен Бабаевский

— А что ж такого? — сказал Сергей, чувствуя острое желание поспорить с Хохлаковым. — По вашему рассуждению получается так: четыре года мы воевали, десять лет будем подходить к довоенному уровню, а потом еще десять лет будем выходить за довоенный уровень. А мне уже двадцать пять лет! Жить-то по-настоящему когда будем? Странно вы рассуждаете. Неужели вы не читали закона о пятилетнем плане страны?

— Стыдно, стыдно, Сергей. Да за кого ты меня принимаешь? Читал ли я пятилетний план? — Федор Лукич засмеялся все тем же приятным смехом. — Да я не только читал, а сплю с этим планом. Не менее десяти докладов сделал, свой план в разрезе района разработал. А ты говоришь черт знает что! Ну, я на тебя не обижаюсь. Все-таки война шумит у тебя в голове. Ну, ничего, поживешь, увидишь сам, как она идет, жизнь. А теперь поговорим о чем-нибудь другом. Расскажи, как воевалось.

Федор Лукич склонил на грудь голову и задумался. Сергей смотрел на дорогу, лежавшую между посевами, — нескончаемой лентой она мчалась навстречу машине. По обеим сторонам волновались хлеба, но они уже не были такими рослыми и чистыми: то выступали желтые пятна сурепки, то черные обсевы, то серые сухие мочаги.

— Сергей Тимофеевич, — заговорил Федор Лукич, когда молчание слишком затянулось, — надо тебе подумать о женушке. Война позади. И родителей порадуешь, да и самому приятно будет обзавестись подругой. А уж свадьбу мы сыграем по всем казачьим правилам, такую, я тебе скажу, свадьбу, чтобы дружки и свашки задавали тон веселью, чтобы молодых подарками обносили, чтобы тещу на руках несли через всю станицу. Духовую музыку заставим так играть, чтобы в небе было жарко! А свадебный поезд составим не из тачанок, а из автомобилей — соберем автотранспорт со всего района: впереди легковые в цветах, за ними мчатся полуторки. Каково? А?

— Картину вы нарисовали красочно, — в тон Хохлакову сказал Сергей. — Вам бы быть писателем, ей-ей! Но беда — трудно найти невесту.

И Сергей, посмеиваясь, рассказал, как он встретил Смуглянку и как знакомству их помешал Рубцов-Емницкий.

— Ай-я-яй! — воскликнул Федор Лукич. — И что за нахальный человек этот Рубцов-Емницкий! А главное, только он один и мог так бессовестно поступить — увезти парня и оставить горем убитую девушку. Ну и ее увез бы — да прямо к отцу и матери!

— У нее волы и бричка, — не без резона заметил Сергей.

— Брал бы и с волами, и с бричкой, и со всем как есть. А зовут ее, говоришь, Катерина? А из какой станицы — не знаешь? Ну, ничего, мы эту Катерину разыщем быстро. Раз она находится в нашем районе, то ей от нас не уйти. Дам задание секретарям станичных Советов, а они пороются в книгах, и все в порядке. Так что ты считай, что Катерина уже сидит с тобой рядом…

— Нет, этого вы не делайте.

— Почему же? Сделаем — и все! Начнем с Краснокаменской.

Тут перед ними раздвинулись горы и саблей блеснула Кубань, рассекая надвое курчавый лесок, за которым утопала в зелени Краснокаменская.

— Посмотри, какие сады! — воскликнул Федор Лукич. — Это же не сады, а один сплошной лес! А какой величины яблоки и груши! Во!

И пока Федор Лукич расхваливал краснокаменские яблоки и груши, машина выскочила на площадь и подкатила к кирпичному домику станичного Совета.

Глава VI

Признаться, автору вначале думалось, что в последующих главах Федор Лукич Хохлаков начнет усиленные поиски Смуглянки; что сюжет повести приобретет интригующий оттенок, — ибо кто не знает, что среди многочисленных Катерин, населяющих Кубань, не так-то легко разыскать именно ту смуглолицую Катю; что герою придется страдать и волноваться; что последние страницы зазвучат победным маршем и все кончится если не свадьбой, то уж непременно всеобщим ликованием.

Это была бы веселая повесть с благополучным концом, и автор хотел было уже взяться за перо и показать незаурядные способности Федора Лукича, а также то, с каким старанием секретари станичных Советов станут рыться в поименных списках и как в конце концов, к общему удовлетворению, будет найдена любимая Сергея. Но все дело испортил тот же Федор Лукич Хохлаков. Оказалось: по складу своего характера он любил много обещать и тут же забывать об обещанном. Сказанное им в конце пятой главы: «Так что ты считай, что Катерина уже сидит о тобой рядом», — означало: обещанного можно и три года ждать.

В Краснокаменской Федор Лукич наскоро побеседовал с председателем станичного Совета, осведомился, как идет прополка, подготовка к уборке урожая, пожурил представителя местной власти: «Ай-я-яй! В такую горячую пору — и ты сидишь в кабинете?» Сергей успел лишь, краснея и смущаясь, спросить у секретаря, высокого и мрачного мужчины, есть ли в Краснокаменской девушка по имени Катерина, на что тот серьезно ответил: «Есть, Катерин у нас много», — как уже надо было снова садиться в машину.

Через какие-нибудь полчаса «газик», как птица, летел между хлебами, и голова Ванюши белела то в одном, то в другом конце обширной степи. И всюду, на бегу встречаясь с руководителями колхозов, Федор Лукич давал краткие указания, делал критические замечания, инструктировал, и Сергею нравилось умение Хохлакова найти нужные доводы, примеры, его умение заметить недостатки с одного взгляда.

Вечером в полевом стане по указанию Федора Лукича было созвано совещание председателей и бригадиров Краснокаменского куста, которое затянулось чуть ли не до утра. А с восходом солнца заспанный Ванюша безропотно сел за руль, и «газик», опять набирая скорость, пылил по степным дорогам. Повсюду Сергей видел бригадные станы, с кувшинами и кастрюлями, с бочками воды, с котлами, врытыми в землю, из-под которых круглые сутки курился дымок; по рядкам подсолнуха или кукурузы ходили полольщики, запряженные либо одной лошадью, либо быками, с погонычами-мальчуганами, сидевшими на ярмах; стаями гусей белели платки и кофточки полольщиц на зеленом фоне поля.

На третьи сутки, объехав добрую половину района, «газик» катился в Усть-Невинскую. Не доезжая Верблюд-горы, Федор Лукич приказал Ванюше остановить машину. День был на исходе, пахло дождем, небо давно затянуло тучами, разгулялись вихри, и над дорогой взвились винтовые столбы пыли.

— Ах, черт возьми! — сказал Федор Лукич. — Дождик находит, а мне надо было проскочить в соседний район. Мы с ними соревнуемся. Ванюша, хватит у тебя бензина до Курсавки?

Федор Лукич задал такой вопрос своему шоферу ради приличия, ибо хорошо знал, что Ванюшу об этом никогда не надо спрашивать: не было случая, чтобы у него не хватило бензина.

— Сергей, поедем со мной, — сказал Федор Лукич. — Посмотришь, как наши соперники готовятся к уборке.

— Я так накатался, что уже пора бы и домой, — ответил Сергей.

— Тогда я подброшу тебя в Усть-Невинскую, а сам до дождя проскочу в Курсавку.

— Зачем же подбрасывать? Тут близко, я и так дойду, а вы торопитесь, а то дождь дорогу испортит.

Сергей вышел из машины и пожал руку Федору Лукичу и Ванюше.

— Ах да! — крикнул Федор Лукич вслед Сергею. — Мы так-таки и не нашли твою Смуглянку? — Сказано это было таким тоном, точно все эти дни Федор Лукич и Сергей были заняты безуспешными поисками девушки. — Но ты не огорчайся. Я дам указание, и все будет сделано. Считай, что Смуглянка уже найдена.

На этом они и расстались, и Сергей, шагая по дороге, думал: «И зачем я рассказал ему всю эту историю… Еще и в самом деле начнет разыскивать». Впрочем, как мы уже знаем, опасения Сергея были напрасными.

Гроза надвигалась с востока. Все чаще и чаще над потемневшими полями проносились раскаты грома. Отягощенные влагой тучи обняли всю степь, опустились низко-низко и двигались неторопливо, точно раздумывая, как бы им поудобнее лечь на сухую и еще горячую землю. Ветер утих, наступила тишина, предвещающая близость дождя… И молодые, лапчатые подсолнухи, и росшая возле дороги сочная лебеда, и лопухи, и татарники, поднявшие свои красные головы, — все насторожилось и подставило тучам свои листья. Почуяв запах дождя, умолкли птицы, и все живое забилось либо в норы, либо в густую траву. Один-единственный жаворонок еще сверлил небо и напевал что-то свое, веселое, как бы споря с громом, но раскаты грома оглушили и этого гордого певца, — он упал на землю и забился под лист лопуха. Сергей увидел жаворонка и остановился: серая птичка нахохлилась, закрыла глаза, оцепенев от страха, слушала грозовые раскаты.

Дождь был совсем близко, Сергей чувствовал за собой его влажное дыхание. Оставив жаворонка, Сергей торопливо взошел на холм. Верблюд-гора была укрыта дождевой тучей, похожей на водяную шапку. Невдалеке темнели открытые навесы, и под ними была сложена не то вата, не то развешаны белые полотнища. Пока он оглядывался, водяная стена обрушилась на него, и он побежал. Весь мокрый, он вскочил в сенцы небольшого домика. Только теперь Сергей рассмотрел: не вата и не полотнища лежали под навесом, а набилось туда такое количество белых кур, что если бы они взлетели, то легко унесли бы на крыльях ветхую камышовую крышу.