на Птахина как-то лениво, но без особого недовольства:
— Так тебя что, местный станционный смотритель в мою карету подсадить решил. Экий проныра. Подметки на ходу режет!
Господин Плиев рассмеялся:
— Забавно. Мне, потомственному рюриковичу, какой-то коллежский регистраторишко дает поручение отвезти к месту службы личного дворянина с родословной длиной в один день! О времена, о нравы! Но, может, так даже лучше будет. Скучно одному сидеть. Вот и расскажешь, как дошел до жизни такой.
— Простите, ваше сиятельство! — Немедленно поправился Петя: — Не знал, к какому родовитому сановнику меня, как мешок с почтой, грузят. Но, клянусь, все силы приложу, чтобы не быть вам в тягость. Вы только скажите.
— И скажу. Стесняться не буду. А ты — забавный.
— Каким уродился, ваше сиятельство. Я еще и запасливый. Вон, целая корзина со снедью с собой.
С тем, что частью продуктов придется пожертвовать, Петя смирился заранее. Зато не будет скопидомом казаться. К тому же сможет в дороге спокойно поесть, что иначе было бы трудно сделать. К тому же, кто сказал, что у барина с собой ничего съестного нет. Еще не известно, кто в выигрыше окажется.
Смотрителю на глаза Петя больше показываться не стал. Предпочел в карете спрятаться. А ну как захочет бумаги перед отъездом проверить? А тут к помещику Плиеву соваться не рискнет. Тот и так на долгую задержку раздражен. Хорошо хоть, не на Петю.
В целом до постоялого двора на полпути к Путивлю добрались даже с приятством. Петя еще раз пересказал, как проходил испытание артефактом, и как комиссия работала, вспоминая и придумывая все новые подробности. Увидев, что барину нравится, как он по ходу рассказа охает, ахает и глаза пучит, постарался его не разочаровать. А когда понял, что к службе опричников родовитый помещик относится без почтения, расширил повествование рассказом про Трифонова, напирая на его скопидомство и надутый вид. И способностью одни и те же бумаги с текстом на четверть листа часами перечитывать, когда больше заняться нечем.
Веселился Плиев очень непосредственно, продукты при этом жевал, совершенно не чинясь. У него, как Петя и предполагал, вполне приличный тормозок с собой был. Всякого разного мясного и рыбного куда больше, чем у начинающего мага, оказалось. И с выпивкой все хорошо было. Только вот все — алкогольное. Но когда какую-то деревню проезжали, Петя сумел выскочить с опустевшим (усилиями Плиева) кувшином из под пива и набрать в него колодезной воды. После чего помещик учил его по примеру древних воду перед употреблением красным вином разбавлять. Кстати, жажду очень даже хорошо утоляет, но по мозгам юноше все-таки ударило, так что рассказы еще и пикантными подробностями обрастать стали. С ключницей в главной роли.
Постоялый двор мало отличался от того, где Трифонов утром брился и завтракал. Но теперь у Пети были хоть какие-то деньги, и он не пожалел тридцати копеек за право выспаться в постели. Разврат, конечно, как он думал про себя, но перспектива получить то ли прогонные, то ли подъемные, то ли стипендию (в общем, сумасшедшие деньги) настраивала на желание покутить и себя, любимого, побаловать.
Вот на еду перед сном тратиться уже не стал. Взял бесплатно кипятка в кружку, сам в ней чай заварил из собственных запасов и поел из того, что в корзине осталось. Можно было бы и так спать лечь, но перспектива «а вдруг продукты испортятся?» вкупе с все еще растущим и вечно голодным организмом задержали его в общем зале постоялого двора еще на полчаса.
К Петиному удивлению, в зале было довольно много народа. Основную массу, человек двадцать, составляли крестьяне, которые, судя по всему, возвращались из Путивля с какой-то ярмарки. Где, похоже, удачно расторговались, так как настроение у всех было приподнятое.
В противоположном конце зала расположились пятеро военных в невысоких чинах — от прапорщика до поручика. А между компаниями в одиночестве ужинал какой-то гражданский непонятного статуса. Одет прилично, примерно так же, как Плиев, но род деятельности Петя определить затруднился, хотя и неплохо разбирался в людях, благодаря полученному в лавке опыту. Мог быть, как небогатым земле- или домовладельцем (то есть бездельником, живущим на ренту), так и частным стряпчим или вовсе проходимцем. Хотя, одно другому не мешает. Знакомиться ближе Петя с ним не собирался, да и тот к нему никакого интереса не проявил.
В целом атмосфера в зале царила относительно благожелательная, несмотря на присутствие в нем людей разных сословий. Военные, как и положено, пили и вели себя довольно шумно, но мирно. Крестьяне тоже не наглели и, хотя тоже в выпивке себе не отказывали, голоса приглушали. Видимо, стремление держаться скромно в присутствии господ, из их крови еще не выветрилось, со времени эмансипации не так уж много лет прошло, поколение еще не сменилось.
Появление в зале Плиева и Пети первоначально ни к каким изменениям не привело. Вошли двое новых путешественников, сели каждый сам по себе. Старший половому ужин заказал, младший свои продукты разложил. Кому какое дело? Разве что гражданский господин окинул их цепким взглядом, после чего вздохнул и пересел поближе к крестьянам.
Через некоторое время насыщаться в одиночестве помещику надоело, и он попросил (через полового) у офицеров разрешения присоединиться к их компании.
На некоторое время голоса в той части зала стали звучать приглушенно, господа представлялись друг другу и выискивали общих знакомых. Потом зазвенели бокалы и более или менее серьезные речи стали сменяться байками и анекдотами. А затем кто-то предложил сыграть в карты.
Спать Пете неожиданно расхотелось. Вот ведь как бывает. Вроде, считается, что после еды человека должно разморить, а он, наоборот, проснулся, хотя до этого изрядно клевал носом. Может, рефлексы работы в лавке проявились? Там купец после обеда гонял приказчиков особенно яростно. Ведь сил, как он объяснял, после еды у них должно было прибавиться.
Напрашиваться в компанию к картежникам он не собирался, да его бы и не приняли, играли все-таки на деньги, которых у него почти не было. Но пересел поближе, за соседний стол, чтобы лучше видеть ход игры. Бесплатное развлечение, как-никак.
А вот гражданский господин, который до этого сидел с крестьянами, которые, кстати, тоже во что-то азартное играли, довольно быстро от них отделился и тоже перебрался к офицерам. Пошутил на тему, что «душа понтов просит», имея под «понтами» в виду «понтировать», то есть играть в карты на деньги. На него покосились без одобрения, но за стол приняли.
Играли в «штос» или «банк». Правила Петя знал, благо были они до