по запаху догадаться несложно. Зато прямо перед ними — колодец с воротом, в крайнем случае, можно хотя бы водой напиться будет.
Кстати, коней в возке не было.
Перед самым крыльцом почтовой станции стояло другое транспортное средство. Больше размером, лучше выглядящее, и лошади в него были запряжены. Целых две пары — цугом.
Перед каретой прохаживался не слишком довольный господин средних лет.
— Барин какой-то, — сообразил Петя: — Карета-то своя, а вот лошадьми решил почтовыми воспользоваться. Теперь, небось, дожидается, когда ему в багаж почту добавят. Интересно, куда едет?
Специальные почтовые кареты в Великом княжестве Пронском снаряжались редко, предпочитали обходиться попутным транспортом. Всем, кто пользовался услугами почтовых станций, в обязательном порядке добавляли собранные на ней письма и посылки в мешках, которые хозяин транспорта (его кучер) в обязательном порядке должен был по дороге передать на другие почтовые станции в соответствии с прикрепленным к мешку ярлыком с адресом. В результате почта по городам развозилась довольно быстро, буквально за несколько дней из конца в конец отнюдь не маленького княжества.
Приняв уверенный, но, одновременно, смущенный вид, Петя вошел на станцию. Местный «зал ожидания» был не слишком большим, метров тридцать квадратных. Вдоль стен стояли лавки. Ближе к углу была открыта дверь в соседнее помещение, видимо, служебное. Рядом имелось окошко, через которое, по идее, смотритель должен был бы разговаривать с посетителями. Но окошко как раз было закрыто. Зато через открытую дверь было хорошо видно, как какой-то мальчик в форме почтового служащего неспешно перебирал письма, раскладывая их по трем мешкам, а еще не старый, но очень сухонький господин что-то писал за конторкой, расположенной в углу, следом за столом мальчика. У дверей с ноги на ногу переминался бородатый мужик, по-видимому, кучер. Незнакомый. А из опричниковского возка куда кучер делся?
Петя на секунду заколебался, что делать дальше?
Со знакомым кучером, если немного подумать, все в порядке. На конюшне он. Скорее всего, под предлогом смены лошадей, спит. Это Трифонов в дороге спать навострился, кучеру за дорогой следить приходится. Хоть вполглаза, но и сна полноценного быть не может. Так что время спокойно поесть до отъезда у Пети имеется. Но раз уж сюда зашел, почему бы еще один вопрос не выяснить?
— Куда путь держите, уважаемый? — Обратился он к бородатому дядьке.
— Тебе что за дело? — Неприветливо буркнул тот в ответ.
Петя изобразил на лице недоумение:
— Дядя, я тебя вежливо спросил. Может из любопытства, а, может, дело и найдется. А вот ты молодому магу зря хамить начал. Не боишься, что прокляну? — При этом демонстративно постучал пальцем по знаку Академии, а то еще не заметит или не поймет, что это такое.
Мужик смутился, но пойти на попятный не позволила гордость:
— А не молод ли ты для мага? Что ты такого можешь?
— Так ломать — не строить. Лечить меня еще не научили, а на проклятья большого мастерства не надо. Порчу навести и бабки-ведуньи, которых чуть не в каждой деревне найти можно, очень даже неплохо умеют делать, — Петя пристально посмотрел на кучера, после чего снова совершенно мирным голосом спросил: — Так куда путь держите?
Говорил и держался Петя уверенно, даже как-то расслабленно. После нескольких секунд внутренней борьбы мужик все-таки предпочел не связываться:
— Куда, куда? В Путивль, вестимо. Как почту получим, так и дальше поедем.
Угу. Карета большая, как успел заметить Петя, проходя мимо, совершенно пустая. Если не считать барина, что снаружи ноги разминал. А для вещей у нее сзади большой ящик имеется. Явно более комфортный транспорт, чем возок опричника. И едет напрямую, а не с заходом в уездные городки, которые, вообще-то, совсем не по дороге. Путь через них раза в три длиннее получается.
Так почему не попробовать?
Воспользовавшись открытой дверью в служебное помещение, Петя прошел туда мимо кучера и встал рядом со смотрителем. Приветливо улыбаясь, но молча. Тот поднял на него глаза:
— Вам чего, молодой человек?
Петя все так же молча постучал пальцем по своему знаку Академии.
— Вот как? И откуда же вы здесь такой появились?
— Как к нему обращаться? — на секунду задумался Петя: — Чин, наверняка невысокий. Значит просто «благородие».
— Ваше благородие, да вот, хотел узнать, нельзя ли в Путивль от вас с оказией отправиться?
— Оказия-то есть. Как раз господин Плиев из своего имения в губернский город следует. Только есть ли у вас подорожная?
— Подорожная-то есть, только не на меня, а на господина опричника Трифонова.
Размахивать листом Петя не стал, но спокойно пересказал свои приключения, закончив:
— Вот я и подумал, наверняка же есть официальный порядок доставки новых кадетов в губернский город. Ведь если Трифонов еще кого здесь, в Лугах или Стерно найдет, мест в его возке больше нет. Так зачем мне вместе с ним еще три дня по дорогам мотаться, когда можно прямо завтра на месте быть?
Смотритель задумался:
— Порядок-то есть. Только вот суров очень господин опричник. Гордится тем, что взяток не берет, зато все, что по закону получить можно, считает очень хорошо. Прогонные то вам положены, только если вы сами поедете, они в нашу службу поступят, а если с опричником прибудете, он их сам за вас и получит.
— Дорого проезд стоит?
— Как всегда. Восемь копеек за версту с каждой лошади. До Путивля от нас почти тридцать шесть верст. Это же сколько получается…
Считать, в том числе в уме, Петя научился весьма прилично. Для приказчика это — крайне важная наука.
— Получается одиннадцать рублей с полтиною, — бодро сообщил он и загрустил. Сумасшедшие для бедного мальчика на побегушках деньги. Он-то себя от мелочи в кармане богачом чувствовал, а тут на них разве что до ближайшей деревушки добраться можно.
— Нет, таких денег у меня нет, — признался он: — А у господина Трифонова в возке две лошади, так получается, дорога вдвое дешевле обойдется?
— Так он из твоего Песта не прямо в Путивль поехал, а таким крюком, что путь втрое удлинил. Если не больше. И нашей службе ни копейки не платит, не своей волей едет, Государевой.
— Я тоже не своей волей еду.
— Вы, ваше благородие, другое дело. Маги от Государя за службу немалое содержание получают, но ежели по его поручению едут, специальную прогонную грамоту имеют.
«Вашим благородием» Петю никто раньше не называл. Но пережил он это неожиданно спокойно. Даже плечи расправлять не стал.
— Так и на меня грамота есть. Только у опричника она.
— Нет, за вас пока Академия платит. Как премию тем, кто вас выявил,