Разбой у фрегатов в крови. Взрослые грабят соседей: воруют ветки и яйца из гнезд, пожирают птенцов. Молодые, едва оперившись, тоже этим занимаются. А как только научатся летать, сразу пробуждается в них стремление разбойничать на больших морских дорогах.
Сначала кидаются наперерез всякой птице, лишь потом, набираясь опыта, атакуют тех, кто волей-неволей накормит сытным обедом.
Самцы всех фрегатов, а их пять видов, черные, горло и зоб не оперены: кожа здесь ярко-красная. Токуя на кустах и деревьях у выбранных для гнезд мест, фрегаты раздувают горло огромным пузырем. Все деревья усеяны словно большими красными фруктами. Очень живописная картина! Вы, возможно, это видели в кинофильме о Галапагосских островах.
Самки крупнее самцов, обычно бурые, светлогрудые. Птенцы – белоголовые, у одного вида – рыжеголовые. Ветки для гнезд фрегаты ломают на лету, выуживают из моря или воруют из чужих гнезд. У каждой пары лишь один птенец. На родительском иждивении он живет долго: 4-5 месяцев сидит в гнезде, толком не оперенный. Потом еще неделю, месяц и больше родители его подкармливают, хотя их длиннокрылый «ребеночек» уже хорошо летает.
Молодые фрегаты собираются компаниями и резвятся в небе. Играют высоко над морем, подбрасывая, отпуская и хватая на лету в виртуозных бросках разные перья и водоросли. Тренируются для охоты на летучих рыб, на молодых качурок. Фрегаты убивают их на воде, на суше и в воздухе! Отрабатывают приемы нападения на перегруженных рыбой бакланов и олуш.
За резвые игры любят фрегатов на островах Полинезии, приручают, обучают разным трюкам. Поят изо рта, кормят отборной рыбой. Состязания фрегатов – любимое народное развлечение на островах Тихого океана. Дети здесь учатся тренировать фрегатов, дрессируя стрекоз.
Фрегаты очень привязаны к островам, на которых родились, далеко в море не улетают. Неплохие получаются из них письмоносцы: в Полинезии их обучают, как почтовых голубей.
Быстрокрылые длиннохвостые птицы встречают корабли, как только из умеренных широт они попадают в тропики. Этих тропических морских птиц назвали фаэтонами. В ловких бросках охотятся они над морем на летучих рыб, ныряют с высоты и в воду. Но плавают плохо, редко и на воду садятся, брезгливо подняв длинный хвост, по земле ковыляют с великим трудом.
Подобно фрегатам, грабят пернатых соседей, занимая их гнезда и выбрасывая чужих птенцов. Но на пиратство в небе не способны: слабосильны.
Птицы в общем, белые, некоторые с розовым или золотистым оттенком на шелковистом оперении. От клюва к затылку через глаз идет черная полоса. Крылья в размахе до метра. Но сама птица невелика. От клюва до начала хвоста 30-50 сантиметров, от начала хвоста и дальше к его концу – еще полметра и больше, почти невесомое продолжение: два длинных и тонких хвостовых пера! По этим перьям фаэтона легко узнать, но только взрослого, у молодого все перья в хвосте короткие.
Гнездятся фаэтоны в тропиках на скалах, в норах, в траве, реже на деревьях. Токуют в воздухе, летая группами «по волнообразной кривой» с громкими криками, потрясая длинными хвостовыми перьями.
«В „Жизни животных“ у Брема, да и во многих других книгах, можно прочесть, что змеешейки – неподражаемые пловцы, уступающие в скорости передвижения под водой разве что пингвинам и нисколько не отстающие от бакланов. Судя по наблюдениям у себя во Франкфурте, мы этого не заметили. Скорей можно сказать, что они продвигаются вперед без особой поспешности» (Бернгард Гржимек).
Когда анхинга, она же змеешейка, плывет, выставив из воды лишь длинную шею с маленькой головой, изгибая ее вправо-влево, то похожа на водяную змею. В воду птица погружается тихо и бесшумно, ныряет без броска и всплеска. Рыбу не распугивает. Подплывает незаметно и, пружиной разгибая длинную шею, пронзает рыбу клювом, как кинжалом. Хватает ее мелко зазубренным клювом и всплывает. Кидает рыбу вверх и снова ловит в раскрытый клюв, рыба вниз головой входит в птичью глотку.
Потом долго сушит перья где-нибудь на суку или на спине у бегемота, раскинув, как баклан, крылья: похожи тогда анхинги «на орлов, изображенных на гербах». Затем парит в небе, легко и элегантно, спиралью набирая высоту и планируя вниз.
Гнездо из веток строит самка на дереве, полузатопленном водой, или на суках, склоненных чад рекой, реже на земле в камышах. Но место для гнезда выбирает самец. Невесту он зазывает «игрой крыльев», как и баклан. Самец приносит прутики и ветки с листвой, самка строит из них гнездо. Яйца, 3-5, насиживают месяц и птенцов выкармливают вместе. Птенцы, еще не оперенные, при тревоге, как юные гоацины, вылезают из гнезда и прячутся в листве. Потом возвращаются в гнездо.
Два вида змеешеек: американская анхингэ (пресные воды крайнего юга США, Центральной и Южной Америки, до Северной Аргентины) и анхинга Старого Света, или индийская (Африка к югу от Сахары, Индия, Индокитай, Индонезия и Австралия).
Живут индийские анхинги и в небольшом районе у границ Турции и Сирии, отделенные от ближайших поселений своих сородичей широкими просторами степей и гор.
«Она двигалась волнообразно, низко над самой водой. Растянувшись широким фронтом, она медленно ползла вперед. Прошло довольно много времени, пока мне удалось понять, в чем дело. Оказывается, для рыбной ловли тысячи, даже, может быть, десятки тысяч змеешеек собираются в стаю длиной в сотню или несколько сот метров, продвигаясь вперед над водой и под нею следующим образом: передние ныряют, задние перелетают вперед, а вынырнувшие сзади снова по воздуху перегоняют нырнувших» (Оскар Хейнрот).
У перуанских берегов лежат крохотные островки, на которые, сколько помнят местные люди, еще ни одна капля дождя не упала, и потому на них ничего не растет. Однако каждый метр их сухого побережья стоит дороже любой самой плодородной земли.
Еще инки оценили эти острова: закон охранял их и наказывал смертью каждого, кто приходил сюда, когда размножаются птицы. Гуано – вот что охраняли! И его производителей: бакланов, пеликанов, олуш.
Примерно 35 миллионов этих птиц гнездится сейчас здесь. (На одном лишь острове Дон Мартин площадью 16 гектаров – больше миллиона бакланов!)
После того как испанцы уничтожили культуру инков, о гуано надолго забыли. Но в 1840 году немецкий химик Либих установил, что лучшего удобрения природа не знает: в гуано азота, например, в 33 раза больше, чем в обычном навозе. И началась «золотая лихорадка» гуано! За несколько лет у берегов Перу добыли 12 миллионов тонн! А всего 32 миллиона тонн. Толщина первоначальных залежей достигала 30 метров! На деньги, вырученные за экспорт гуано, перуанцы смогли построить железную дорогу через высочайшие в мире горы, финансировалось рыболовство и другие доходные предприятия. И вдруг, казалось, неисчерпаемые кладовые природного удобрения истощились.
С 1909 года острова взяты под охрану, вооруженные сторожа не пускают на них людей без особого разрешения «Компании управления гуано». Судам, проходящим мимо, запрещено гудеть, чтобы не беспокоили птиц, самолетам – пролетать ниже 500 метров. Берега отделены метровыми заборами: чтобы ветер и волны не смывали гуано. Собирают его в апреле – августе, раз в два года и только когда птицы вывели птенцов.
Добыча в пятидесятые годы уже достигла 250 тысяч тонн. Экспорт гуано ограничен: почти все идет на нужды сельского хозяйства Перу. (Хлопок, удобренный гуано, дает урожай до 320 центнеров с гектара, а без него в Луизиане – лишь 55, в Египте – 70.)
Подсчитано, что местные бакланы и олуши съедают в год 5,5 миллиона тонн рыбы, в основном анчоусов, а производят лишь 200 тысяч тонн гуано (в сухом весе), значительная часть которого теряется в море. Чтобы эти потери сократить, строят в море плавающие на якорях платформы. Опыт Южной Африки и США показал: отдыхая на них, птицы оставляют много ценного помета.
Голенастые
В отряде голенастых объединены птицы с длинными шеями и ногами типа цапли. Моногамы, за исключением, по-видимому, лишь больших выпей.
Птенцы, как у трубконосых и веслоногих, птенцового типа. У всех, кроме малых выпей, самцы и самки окрашены одинаково. Строят гнезда, насиживают и выкармливают птенцов самец и самка, либо самец приносит материал, а самка строит гнездо. В отряде 112-115 видов, из них в СССР – 23. Пять семейств.
Цапли. 63 вида в странах всего света, кроме Антарктиды и Арктики. В кладке – 3-7 яиц, у некоторых тропических видов только два, у малой выпи до девяти. Насиживают от 16 (малая выпь) до 32 дней (цапля голиаф). На груди и в других местах под перьями «пудретки», коготь среднего пальца с зазубренным краем: туалетный гребень! Малые выпи – самые мелкие из голенастых, крупные цапли – до 1,4 метра высотой.
Китоглавы, или абу-маркубы.