— А почему ты думаешь, что он мертв, дорогая?
— Это так не похоже на него — исчезнуть, оставив меня совсем одну, даже не поинтересоваться, что со мной произошло в этой проклятой аварии, не позвонить…
— Наверное, у него есть на то основания. Еще кофе? — Клодин встала, и, взяв у Карен чашку, добавила: — Мне кажется, Ги может быть сумасшедшим, глупым, самовлюбленным — да каким угодно. Но у него доброе сердце и светлая голова. Уж он-то в состоянии разобраться со своими проблемами. Так что не грусти особо, дорогая.
Она говорила все это совершенно спокойно. Карен взглянула на нее и сказала:
— Ты бы ведь сказала мне, если бы что-то знала о нем, правда?
Клодин пошла на кухню вымыть чашки. Не поворачиваясь к Карен, она сказала:
— Я давно его не видела, он неуловим. Но я уверена, что в один прекрасный день вы снова встретитесь. Я ответила на твой вопрос?
“Ответила, — подумала про себя Карен. — Только ради этой встречи я и терплю весь этот кошмар”.
Они проговорили почти до рассвета. Наконец, Клодин встала и потянулась, словно кошечка.
— Поехали, дорогая, тебе нужно поспать, а мне в девять уже открывать салон.
Клодин вела машину по просыпающимся улицам, тихонько что-то напевая. Теперь не нужно было ни о чем говорить, и Карен молчала, наслаждаясь ощущением взаимопонимания.
Когда они добрались до дома, Карен сказала:
— Не могу передать, как мне было хорошо и спокойно с тобой. Это очень много для меня значит. Может, в следующий раз ты приедешь ко мне? Я приготовлю рыбу. Обожаю рыбу, это мой пунктик. Покупаю ее прямо на причале.
Клодин взяла ее за руку.
— Это будет чудесно. А теперь тебе нужно поспать. Пожалуйста, не волнуйся. Жизнь обычно сама расставляет все по местам, особенно если мы не особо стараемся ей в этом помешать. Пока.
Карен уснула, едва голова ее коснулась подушки. Она не слышала, как ушла Мари, и проснулась от ощущения, будто кто-то бродит по гостиной. Она подумала, что это, должно быть, Мари, но, взглянув на стоящие на тумбочке часы, поняла, что время близится к обеду, и Мари должна быть на работе. Карен встала и накинула халатик. Что же могло заставить Мари вернуться домой в середине рабочего дня? Карен, предварительно постучав, открыла дверь.
На долю секунды ей показалось, что это сон. Она даже непроизвольно потерла глаза, но в этот момент он взял ее за руки, а потом мягко и нежно обнял, и Карен прошептала:
— Ги, милый мой, не могу поверить!
Ничего не говоря, он прижал ее к себе. Чувства захлестнули обоих настолько, что никто из них не мог вымолвить ни слова. Наконец, он ослабил объятия. Карен стояла, вглядываясь в любимые черты, в сеть морщинок вокруг глаз и рта, которых, ей показалось, раньше она не замечала. Карен медленно провела по его лицу пальцами. Он снова обнял ее. Она не могла ни о чем думать, ликуя от радости. Но она чувствовала, что это совсем не тот Ги, которого она знала. Что-то в нем изменилось.
Он подвел ее к дивану и усадил рядом с собой. На нем был костюм для верховой езды и шелковая рубашка. Переодеться Ги было негде и некогда. Его подтолкнуло к этой поездке внезапно нахлынувшее желание видеть ее, говорить с ней — объяснения этому порыву не было. Он знал, что подвергает свою жизнь опасности, но ему нужно было встретиться с ней.
— Я сделаю тебе кофе. — Спасительная фраза. Карен не могла придумать, что сказать еще, ей было не по себе. Она встала, и Ги тоже поднялся и пошел вслед за ней. Подойдя к окну, он посмотрел вниз, на улицу. Никаких машин поблизости не было. Вроде бы за ним никто не следит. Ги прошел на кухню и обнял Карен.
— Милая, мне столько нужно тебе рассказать, за столькое извиниться! Даже не знаю, с чего начать, никак не подберу слова. Но мне очень нужно было тебя увидеть.
Карен повернулась к нему и прикоснулась кончиками пальцев к его губам. Она просто не могла сердиться на него, от гнева и обиды не осталось и следа. Главное — это видеть, что он жив.
Они сидели, пили кофе с бутербродами, которые она быстренько соорудила, и не могли наговориться. Куда-то вдруг исчезли темные тучи, нависшие над ними. А ведь он рассказал ей все о наркотиках и о Лемейне. О многом она и без того догадывалась.
Наконец, Ги сказал:
— Мне придется вернуться на ферму. Нельзя рисковать. Лемейн может засечь меня. А я еще не готов расплатиться с ним.
Карен вдруг встала.
— Ги, а может, лучше просто пойти в полицию и рассказать им все о Кристиане? У тебя ведь есть доказательства.
Он взял в руки ее лицо и внимательно посмотрел ей в глаза.
— Должно быть, ты шутишь. Знаешь, что это значит? Годы тюрьмы, возможно, даже пожизненное заключение. Мне ведь придется раскрыть и свою роль во всем этом деле.
— Но ты ведь можешь сделать чистосердечное признание, и тогда срок сократят, разве нет?
— Дорогая, ты живешь в мире грез. Мы все на обратной стороне Луны, и помощи ждать неоткуда. — Он помолчал и глубоко вздохнул. — Иногда мне кажется, что даже надежды уже не осталось.
Все это было так не похоже на того Ги, которого она знала. Карен хотела возразить, но он снова обнял ее и стал покрывать лицо страстными поцелуями. Она чувствовала, как в ней растет желание. Голова Карен запрокинулась и она еще крепче прильнула к нему.
Они не услышали, как открылась дверь. Ги, войдя в квартиру, забыл запереть ее, и она распахнулась без звука. На пороге стоял мужчина и наблюдал за ними.
Внезапно почувствовав его присутствие, Карен оттолкнула Ги и обернулась. Руки Ги разомкнулись, когда он услышал, как Карен прошептала:
— Билл…
ГЛАВА 6
Последовала немая сцена — будто вдруг непонятно почему замерла на одном кадре кинокамера. Трое стояли и смотрели друг на друга. Первым в себя пришел Ги.
— Какого черта?.. — Он шагнул к Биллу, замахнулся было, но тот стоял крепко.
— Я мог бы задать тот же вопрос. — Он смерил Ги взглядом. Они встречались всего пару раз, но сейчас светского льва и красавца мсье Моро было не узнать. Он был одет как полунищий ковбой. Моро никогда не нравился Биллу, отчасти, надо признать, оттого, что он ревновал к нему Карен. Билл знал, что они проводят вместе много времени. Похоже, он ей нравится. Ги мог дать ей все то, на что сам Билл не был способен — водить ее во все эти дорогие фешенебельные заведения… Любит ли она его — этого Билл не знал, к тому же он сильно сомневался, что Ги известно, что такое любовь. Для него существовали только собственные желания и прихоти.
То, что он застал их в объятиях друг у друга просто шокировало Билла, к тому же Карен, судя по всему, только что встала с постели. Ему было ясно, что он ворвался и помешал настоящей любовной сцене.