— Бомбы — это еще цветочки, — повторил Андрис. Господи, устало подумал он, ведь действительно так.
Телефон доктора Хаммунсена был занят. Рене втолковывал Тони про феромоны и про отличие их от микрозапахов. Андрис продолжал накручивать телефонный диск. Ему быстро надоело, да и рука устала. Отвык, каналья, подумал он. У Сартра, кажется: в аду грешников заставляют заниматься привычной работой, но — примитивными орудиями… Наконец, он дозвонился. Голос доктора, после того, как Андрис назвался, стал напряженно-тонкий: «Да… и… что?..» Андрис сказал, что дознание проведено, осталось совершить изъятие предметов. Поэтому надо встретиться. «Какие проблемы, приезжайте!» Андрис поинтересовался, нет ли поблизости от доктора нотариальной конторы. Контора была не то чтобы поблизости, но в пределах досягаемости.
— Тони, вперед, — сказал Андрис.
— И куда же?
— Где улица Парковая, знаешь?
— Знаю. Полчаса ходьбы.
— А ехать?
— Минут сорок. Через центр с пересадкой.
— Удобно.
— Еще бы.
Андрис попрощался с Рене за руку. Рене предложил:
— Мы будем делать скоро передачу «Шаг за грань», о разных интересных явлениях, в том числе, вероятно, и о «жестянке». Вашу идею стоит обсудить. Хотите?
— Почему же нет? — Андрис пожал плечами. — Когда?
— Думаю, скоро. Телефон ваш я записал, так что…
— Тогда — до встречи.
— До встречи.
Тони повел Андриса через пустырь, мимо какой-то дикой стройки, а потом они вдруг попали в совершенно чудный старый райончик, где мостовые были мощены булыжником и невидимо дребезжал трамвай, а вторые и последующие этажи серых надежных домов прятались в роскошных кронах вековых вязов. Над перекрестком впереди висел светофор, и выглядел он здесь нелепо, как в лесу, на лужайке. Какое-то пространство вне времени — точно так же все выглядело до войны, и вскоре после нее, когда смыли со стен плакаты патриотического содержания, и в любой год с тех пор и по сегодняшний день, и завтра все будет то же, и послезавтра… Это продолжалось до перекрестка — там, на перекрестке, время врезалось в тишину и забвение, потому что справа открылся вид на трехуровневую транспортную развязку с мельтешением цветов и форм, а слева, совсем рядом, возникли многоэтажные корпуса университетских зданий; сверху же лег сытый баритонный рев идущего на посадку «Скайраннера». Они миновали перекресток, но среди старых домов и вязов их настигали брызги времени: из открытого окна вываливался рваный ритм «Поцелуя в строю»: «…и если не можешь тянуть носок — стой и смотри, как тянут другие — козлы! О-о, козлы!!!» На другой стороне улицы было маленькое кафе, и позади стойки светился цветной экран. Буфетчик в белой куртке сидел по эту сторону стойки на высоком табурете и тянул что-то через соломинку. Больше в кафе никого не было.
— Вот — Парковая, — сказал Тони на следующем перекрестке.
— А где же парк? — спросил Андрис.
— Был когда-то.
— Понятно…
Дом доктора отыскали без труда, поднялись, позвонили. Открыли сразу: неопределенных лет женщина, бесцветная, как моль, бесцветным голосом сказала: «Да, доктор ждет вас», провела в комнату, усадила. Доктор появился через минуту, поправляя галстук. «Так-так, — сказал он. — Чем обрадуете?» Андрис сказал, чем. А теперь, продолжал он, надо сделать так, чтобы я получил формальное право представлять ваши интересы. Оформим поручение и заверим у нотариуса. И еще: вы ошиблись относительно того, что преступления против вас не совершено или что оно недоказуемо. Ваши права защищены патентом, и препятствовать вам в осуществлении этих прав — значит, совершать преступление, предусмотренное статьей четыреста девяностой, пункт третий, Гражданского кодекса. Можете подавать в суд, требовать компенсацию. В исходе процесса нет сомнений. «Мне не хотелось бы этого делать, — сказал доктор. — Долго и трудно объяснять, но я хотел бы покончить с этим делом в частном порядке». Хорошо, согласился Андрис. Но угрожать ему передачей дела в суд я могу? «Да, — нерешительно сказал доктор. — Да, только… Да». На том и порешим, сказал Андрис. Идемте к нотариусу.
У нотариуса они пробыли полчаса. В результате Андрис положил в бумажник бланк, на котором значилось следующее: «Бернард Б.Хаммунсен поручает Андрису Т.Ольвику представлять свои интересы в деле обеспечения прав на охраняемую патентом деятельность: Андрис Т.Ольвик является единоличным и полномочным представителем Бернарда Б.Хаммунсена во всех инстанциях, а также в суде. Поручение дано на срок со второго октября двухтысячного года по первое декабря двухтысячного года. Подпись. Подпись. Печать. Подпись нотариуса, заверяющая печать. Печать, заверяющая подпись нотариуса. Дата. Время». Все.
Попрощавшись с доктором — до вечера, — Андрис нацелился идти в полицейское управление, но тут Тони начал зевать и всячески намекать на то, что вечером у него важное деловое свидание, которое может оказать решающее влияние на весь ход операции, и надо бы вздремнуть, чтобы быть в форме; довод железный, тем более, что до полицейского управления отсюда можно легко и непринужденно доехать на автобусе — шесть остановок…
— На откатников пойдете? — спросил Тони, уже повернувшийся, чтобы уходить.
— Наверное, — сказал Андрис. — Посмотрим, как дела будут.
— Обязательно сходите, — сказал Тони. — Такого нигде больше не увидите.
— Ну, мало ли чего я не увижу, — возразил Андрис. — Я вот всю жизнь мечтал на жирафа взглянуть — не получается пока.
— Это куда смешнее жирафа, — сказал Тони.
— Постараюсь сходить, — сказал Андрис. — Где увидимся?
— У меня ключ, — сказал Тони.
— Ладно, — сказал Андрис. — Ни пуха.
Тони пошел по тротуару, и Андрис с какой-то неясной тревогой стал смотреть ему в спину… обернется, подумал он — все будет хорошо. Тони обернулся и слабо махнул рукой. Ну вот, подумал Андрис. Все действительно будет хорошо.
У двери с надписью «Профессор Василе А.Радулеску, ДЧАН» Андрис остановился, одернул пиджак и сделал попытку поправить несуществующий галстук. В приемной навстречу ему из-за стола всплыло и развернулось воздушно-бело-розовое создание, вызывающее какие-то ароматные кондитерские ассоциации. Впрочем, зубки у создания были акульи: оно так вцепилось в Андриса, кто он и откуда, что ему пришлось поднапрячься, чтобы не уронить маску. В конце концов выяснилось: профессор сейчас занят, у него люди, и принять господина Ольвика он сможет не раньше, чем через час.
— Хорошо, — согласился Андрис. — А не подскажете вы мне, где бы я мог найти госпожу Сомерс?
— В подвале, — сказало создание. — Или в двести шестнадцатой, там они тоже иногда бывают.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});