Читать интересную книгу Жестяной бор - Андрей Лазарчук

— На сколько подробнее? — осведомился Рене деловито. — Могу на пять минут, могу на час.

— То есть вы основательно в курсе дела. Давайте начнем с пятнадцати минут.

Рене слегка откинулся на своем стуле, подумал, потом начал:

— После того, как пустили поезда по скоростной трассе «Север — Юг», урочище Серебряный бор стало популярной зоной отдыха жителей столицы. Согласитесь, час езды — и вы попадаете в один из живописнейших уголков страны, — это привлекало многих. Уже через год после начала эксплуатации урочища в таком качестве экологическая обстановка резко ухудшилась. В выходные дни плотность отдыхающих в некоторых местах бора доходила до ста человек на гектар, что раз в восемь больше оптимума. Антропогенное воздействие было значительным. Перед властями встал выбор: либо резко ограничить поток отдыхающих, либо распределять их как-то более равномерно по территории урочища, либо пойти на заведомое истощение биоценоза, как это и произошло в лесах зеленой зоны столицы… И тут фонд Махольского предложил провести крупномасштабный эксперимент по повышению сопротивляемости биоценоза антропогенному воздействию. Была разработана система управления биоценозом: периферические датчики поставляли на процессоры информацию о состоянии всех видов растительности, процессоры, объединенные в сеть, давали команды на полив, подкормку, лечение — и так далее. Систему развернули на площади в семьсот гектар. Фонду она обошлась в двадцать семь с половиной миллионов фунтов стерлингов. Предполагалось, что облагороженные биоценозы будут иметь сопротивляемость на порядок большую, чем необлагороженные. Эксперимент продолжается по сей день, хотя первый, главный и никем не ожидавшийся результат был получен уже на следующий год: посещаемость урочища уменьшилась примерно в двести раз и стала значительно меньше той, что была до прокладки трассы. Не то что из столицы — жители Платибора и студенты почти полностью перестали бывать там. Почему-то там стало очень неприятно находиться. Объясняют это исчезновением птиц — в облагороженных районах нет вредителей, птицы там не селятся, стоит тишина, а у человека в подсознании: если замолкли птицы в лесу, значит, опасность… Так или нет — сказать трудно. Но по себе знаю: вдруг становится жутко. Среди дня, внезапно. Причем я, кажется, человек не слишком впечатлительный. Это общая часть. Приступаем к техническим подробностям…

Андрис не стал прерывать его. Он слушал, не особо вникая в суть — знал, что все нужное задержится в памяти. Задержится, подгонится одно к другому… Ему трудно было на следственной работе: там все формализовано и требует постоянного перевода мыслительных процессов, которые совершаются сами собой, на язык официальных документов. Хотя всего-то и надо: набрать как можно больше информации и ждать, когда сложится картина. Не торопиться. Не гнать гусей. Не выхватывать рыбку из котелка…

Но что-то жуткое, завтрашнее было в бору, процветающем по воле человека, но не для человека. Какое-то новоявленное, новомасштабное чудовище Франкенштейна… Не нагнетай, сказал он себе. Не так все жестко — вон собираются там сегодня ночью и намерены веселиться… ну, не веселиться — расслабляться, так будет вернее…

— А как вы думаете, Рене, — неожиданно для себя сказал он, — нет ли связи между Жестяным бором и тотальным отказом от наркотиков?

Рене замолчал и ошарашенно посмотрел на него.

— Связи? — переспросил он. — Какая тут может быть связь?

— Не знаю, — сказал Андрис. — Просто и то, и другое — явления уникальные и очень локализованные.

— Ну, таких-то уникальных и локализованных явлений можно назвать еще много.

— Например? — Андрис наклонил голову.

— Например… например… — Рене поморгал. Потом нахмурился и посмотрел на Андриса уже как-то иначе — не так, как до сих пор.

— Не будет примеров? — поинтересовался Андрис.

— Подождите, подождите… — пробормотал Рене. — Не так сразу. Во-первых, несовпадение по времени… и потом — механизм?..

— Несовпадение — ерунда, эффект может быть кумулятивным, — Андрис чувствовал, что его понесло. — А что касается механизма — да какой угодно! Такая масса растительности — пожалуйста: изменение электрической емкости, колебания ее — проверял кто-нибудь? Изменение зарядов? Тепловое излучение, ультрафиолетовое излучение, инфразвук? Всякие летучие вещества, фитонциды, например…

— Феромоны… — прошептал Рене; глаза его стали круглыми, он смотрел на Андриса, как Вальтасар на стену. — Так он и гнал нас феромонами… мне и в голову… никому в голову…

Андрис чувствовал, как собирается кожа на спине. Он знал, что такое феромоны — слово было сказано, и сразу стало понятно, что именно то слово…

— Что с вами? — шепотом спросил Тони.

— А? — Андрис повернулся к нему. Лицо Тони было напряжено, как у человека, который опасается неприятного розыгрыша.

— Я говорю — вы как будто змею увидали.

— Да, че, — сказал Рене. — Именно змею. Знаешь, что такое феромоны? Это такие летучие вещества, которые влияют на поведение. Раньше считалось, что феромоны бывают только у насекомых…

— Ну, и?..

— Оказалось, что люди ничем не хуже насекомых.

— Понятно… — протянул Тони. — Да, это многое объяснило бы…

— Этим многое и объясняется, — сказал Андрис. — Феномен толпы, например.

— Да, — сказал Тони. — Я о том же.

— Надо поговорить с ребятами, — сказал Рене.

— Есть с кем? — спросил Андрис.

— Вы хотите?

— Очень.

— Тогда дня через два-три — вот прокачаем историю с миллионами… И Марину можно будет пригласить…

— А что за Марина?

— Интересная дама. Из института Радулеску — работает там на программном муляже мозга. Умница. Недавно «круглый стол» проводили — «Экология и нравственность», — о, как она нашего Сатируса гоняла! Есть у нас такой Сатирос, большой поборник нравственности, его студентки Сатирусом прозвали. Пух и перья.

— Э-э… — Андрис нахмурился, вспоминая. — Сомерс?

— Да. Она по мужу — Сомерс. Только он от нее сбежал. Вообще он, конечно, сукин сын. Пустил слух, что она — дочь мутанта.

— Так, — сказал Андрис. Все встало на места. Он вспомнил. — Вспомнил. Где я ее видел. То есть не ее.

— Так вы уже знакомы? — спросил Рене.

— О! — сказал Тони. — Более чем. Дядюшка ночью вынес ее из огня.

— Из какого огня?

— Из самого натурального. Ты еще не слышал про пожар в «Клубе Одиноких Генералов»?

— Так вы там были? — закричал Рене. — А чего же вы молчите? Что там было? Правда, что бомба?

— Правда, — сказал Андрис. — Граната с термитными шариками. Семь человек сгорело, в том числе и бомбист. — Всех, кто был возле лифта, просили говорить именно так. Андрис не слишком верил в действенность подобных методов, но просьбу, конечно, уважил.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});