— Франческа каким-то образом приобрела над вами власть, верно? Поэтому вы и согласились выполнить ее просьбу!
— Можно сказать и так.
Он свернул с шоссе на широкую аллею и остановился на стоянке роскошного отеля.
— И что же?
— Думаю, хватит с нас на сегодня мелодрам.
— Совершенно с вами согласна.
— Сотня в день. Устраивает?
Эмма завороженно воззрилась на него. Куда подевались веселые искорки в глазах и постоянная ухмылочка? Губы были плотно сжаты в тонкую линию. Рядом с ней сидел человек, привыкший добиваться желаемого.
Теперь Эмме стало очевидно, насколько она недооценивала Кенни. Интересно, многие совершали ту же ошибку? Но отныне ее не проведешь! Ничего, она ему покажет!
— Двести, — злорадно объявила она, — плюс оплата всех расходов.
Каким-то уголком мозга Эмма спрашивала себя, уж не спятила ли она окончательно, но душу охватило почти нечестивое ликование. Понимает ли он, что только сейчас продался ей в рабство на целых две недели? С этого момента Эмма владеет Кенни Тревелером и после того, что он сделал с ней сегодня, не испытывает ни малейших угрызений совести.
Судя по мрачной, как грозовая ночь, физиономии, с которой он подошел к стойке портье, Кенни отлично понял, что она обставила его. Напряжение огрубило мягкий техасский говорок, сделав его резче и суше.
— Сейчас сниму вам номер. И надеюсь услышать, что завтра в девять вы будете ждать меня в вестибюле.
— Не сомневайтесь.
В глазах Эммы, должно быть, отразилась вновь обретенная уверенность, поскольку Кенни мигом насторожился. Именно в эту минуту она поклялась себе во что бы то ни стало узнать, на чем зиждется власть Франчески.
Десять минут спустя посыльный проводил ее в шикарные апартаменты-люкс на верхнем этаже. На какое-то мгновение Эмма почувствовала себя виноватой, но тут же гордо расправила плечи. Вот еще! Он того не стоит! Ее явно подкупают, Кенни Тревелер пытается умаслить ее! Это не сработает, разумеется, но к чему ему знать?
Утром ее поднял телефонный звонок. Эмма убрала волосы с глаз, потянулась к трубке и посмотрела на часы. Шесть восемнадцать.
— Алло!
— Будьте любезны, подождите минутку. На проводе его светлость герцог Беддингтон.
Эмма устало откинулась на подушки. А она еще гадала, сколько времени у него уйдет на то, чтобы ее найти!
События прошлой ночи нахлынули на нее с такой силой, что она почти обрадовалась знакомому голосу.
— Эмма, девочка моя дорогая! Где ты была? Я чуть с ума не сошел от тревоги.
Она невольно поежилась от гнусавых носовых звуков, назойливо лезущих в уши. Хью Уэлдон Холройд, одиннадцатый герцог Беддингтон, человек, напоминающий Генриха Восьмого не только внешне. Помимо всего прочего, он еще и владел землей, на которой была построена школа Святой Гертруды, и восемь месяцев назад, после смерти матери, вдовствующей герцогини, стал главным ее спонсором.
— Доброе утро, ваша светлость.
— Никаких «светлостей», дорогая. Наедине с вами я просто Хью. Только не при посторонних, разумеется.
Хью помедлил, и Эмма ясно представила, как он запихивает булочку в толстогубый рот. Совершенно нереальная картина. Несмотря на огромные количества поглощаемой пищи, манеры Хью неизменно безупречны. Однажды на ее глазах он умял целый поднос сандвичей к чаю и не уронил при этом ни единой крошки. Соблюдение правил этикета было для него не менее важным, чем титул и богатство.
— Эмма, Эмма, разве можно быть такой рассеянной? Мы ведь договорились, что ты позвонишь вечером и расскажешь, как устроилась. Признаюсь, разыскать тебя было нелегко.
— Мне очень жаль, — солгала Эмма. — Но я так устала, что все обещания просто вылетели из головы.
— Вполне понятно. Надеюсь, спала ты хорошо.
— Да, вполне.
Его показное дружелюбие отнюдь не обмануло Эмму. Она уже поняла, что герцог Беддингтон крайне неразборчив в средствах. При воспоминании о его двух умерших женах ее пробирала дрожь. Нет, разумеется, на герцога не падала и тень подозрения, все абсолютно чисто: одна погибла при родах, другую застигла лавина во время лыжной прогулки в Альпах. Но все это: и разительное сходство с Генрихом, и безвременная кончина жен, и две дочери, которых он поспешил сплавить в школу, куда более престижную, чем «Святая Гертруда», — вызывали у нее непреодолимое отвращение к его светлости.
— Вы сказали, будто наняли водителя, но забыли упомянуть, что это один из самых прославленных в мире профессиональных игроков в гольф. Правда, я знаю, как вы наивны, дорогая, поэтому уверен, вам в голову не пришло, что это неприлично.
Наконец-то и на ее улице праздник!
Эмма ощутила некоторое злорадное удовлетворение.
— О, вам совершенно ни к чему волноваться, ваша светлость! Его рекомендовала моя подруга Франческа.
Она даже не потрудилась спросить, откуда он узнал про Кенни. Хью Холройд никогда и ничего не пускает на самотек. Он наверняка отправил по ее следу ищеек.
— Надеюсь, вы понимаете, как это выглядит со стороны. Знаю, как вам приятно общество Франчески, но она связана с телевидением, дорогая, что отнюдь не говорит о ее респектабельности. Как будущая герцогиня Беддингтон вы просто обязаны думать о таких вещах.
Пальцы Эммы скручивали и дергали телефонным шнур.
— О, мне кажется, тут нет ничего особенного. У меня только две недели на завершение исследований, и без надежного человека не обойтись. Мистер Тревелер прекрасно знает Техас.
— Дорогая, не в этом дело. Как только вы вернетесь, мы объявим о нашей помолвке. Проводить столько времени в компании незнакомого мужчины, пусть даже просто сопровождающего, по меньшей мере нехорошо. Что скажут люди?
Не дождется он никакого объявления о помолвке, но пока знать ему об этом не стоит. Так же как и о том, что она из кожи вон вылезет, лишь бы спасти «Святую Гертруду» от его шантажа.
— Вспомните, что я в Техасе, ваша светлость. Вряд ли знакомые из вашего круга окажутся здесь.
— Вы забываете, что мои деловые интересы распространяются по всему миру. Собственно говоря, мне придется лететь в Нью-Йорк как раз в то время, когда вы соберетесь домой. Я надеялся встретить вас в аэропорту, но, к сожалению, придется еще подождать. Но видите ли, дорогая, чем больше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что вам необходимо немедленно вернуться. Мне с самого начала не нравилась эта поездка.
— Я ценю ваше мнение, но, боюсь, это невозможно. Конечно, вы не захотите, чтобы я продолжала работать в школе после обручения.
— Совершенно верно. Это не подобает герцогине Беддингтон.
Мы не в семнадцатом веке, зануда проклятый!
— В таком случае вы поймете, почему я должна остаться. Редактор «Нью хисториен» ждет мою статью к первому мая, и вы, конечно, согласитесь, что я не могу не сдержать слова. — Выдержав для пущего эффекта драматическую паузу, Эмма добавила: — Подумайте только, как это будет выглядеть, если будущая герцогиня Беддингтон не выполнит обязательств.