Читать интересную книгу Тайны рун. Наследники Одина - Сергей Кормилицын

Собственно, такая универсальность, подчас даже неразборчивость в используемых источниках, имела неприятную оборотную сторону. Дело в том, что Герман Вирт был готов черпать знания практически откуда угодно, вполне справедливо полагая: если ему и попадется некая фальшивка, подделка, то сделанные на ее основании выводы будут опровергнуты сами по себе, в ходе дальнейших исследований. Но большинство академических ученых, не обладавших настолько авантюрным складом характера, не одобряли подобного подхода и не принимали виртовских исследований всерьез. Последней каплей, окончательно подорвавшей его авторитет среди представителей официальной науки, было использование пресловутой «Хроники Ура-Линда».

«Хроника» представляла собой откровенную фальшивку. Обнаруженная в начале позапрошлого века, она представляла собой творение одного из романтиков-мистификаторов — изложение древнейшей германской истории, уходящей далеко за рамки официальной хронологии, вглубь тысячелетий. Как произведение фантастической литературы «Хроника», безусловно, прекрасна, но в плане историческом представляет собой кромешный бред, порожденный германским романтизмом и желанием автора если уж не отыскать исторические корни, то хотя бы сфабриковать их. В том, что подобное произведение вообще появилось на свет, нет ничего дурного и зазорного: если вспомнить российскую историю, подобных романтических мистификаций обнаружится масса. В конце XVIII—начале XIX в., когда у нас возникла мода на исторические литературные памятники, многие коллекционеры-дилетанты, стремясь поразить коллег по увлечению какой-нибудь редкостью и диковинкой, частенько фабриковали подделки, не слишком заботясь об их достоверности. Причем занимались этим не какие-то мелкие жулики, а те, кто мог позволить себе содержание коллекции старинных литературных памятников — рукописей и свитков, — представители знаменитейших дворянских фамилий. Речь ведь шла о банальном тщеславии, а не о наживе!

Автор «Хроники Ура-Линда» принадлежал к кругам немецкой или голландской культурной элиты: текст книги был написан особым, стилизованным под рунический, шрифтом, а содержание свидетельствовало о хорошем знании древнегерманской мифологии. Однако, естественно, никакой источниковедческой критики эта подделка не выдерживала. Поэтому ученые сразу же раскусили «Хронику» и откровенно смеялись над теми, кто настаивал на ее подлинности. Правда, Герман Вирт никогда не говорил, что имеет дело с подлинным источником, считая «Хронику» очень вольным пересказом древнего, дохристианского предания. Исходя из этого он и опубликовал ее текст с подробнейшими комментариями. Но атмосфера вокруг этой книги была уже так накалена, столько фанатиков-неоязычников кричали о ее несомненной подлинности, что любая апелляция к этому тексту выглядела спекулятивной и вызывала негодование академических историков. Вирта просто перестали воспринимать всерьез, приравняв к «спекулянтам нордической идеей» типа Карла Марии Вилигута.

Зато подход к рунам как к священным знакам высокоразвитой в духовном плане цивилизации, а не просто как к наследию древних, но не слишком цивилизованных предков вкупе с утверждением о несостоятельности марксистской теории смены социальных формаций не мог не вызвать интереса к исследованиям Германа Вирта среди руководителей НСДАП. В не меньшей степени заинтересовало их утверждение об изначально высоком уровне развития гиперборейцев. Дело в том, что Адольф Гитлер никак не мог смириться с теорией происхождения человека от обезьяны и страшно негодовал, когда слышал утверждения, будто неандертальцы, кроманьонцы и прочие доисторические люди имеют хотя бы малейшее отношение к арийской расе. Арийцы, на его взгляд, были всегда и не имели ничего общего с примитивными существами древности[69]. Утверждение Германа Вирта о том, что гиперборейцы — предки германской расы — были высокими белокурыми и голубоглазыми, да при этом еще отличались высоким уровнем духовной культуры, а вовсе не походили на волосатых гоминидов, устраивало национал-социалистов куда больше, чем дарвинистский подход.

Однако в работах Германа Вирта были и своего рода острые углы — утверждения, противоречившие насаждавшимся национал-социалистами взглядам. Так, скажем, он утверждал, что хранителями тайны рун были не жрецы, а жрицы, да и вообще в Гиперборее был матриархат[70]. Но самым опасным утверждением, которое в конце концов привело к утрате им всех позиций, было утверждение о том, что гиперборейская кровь есть не только в германской расе, а следовательно, исключительное право немцев на владычество над миром — под сомнением. Впрочем, в начале 30-х гг. Герман Вирт еще не дошел до этих выкладок и придерживался националистических взглядов.

Естественно, научные штудии требовали немалых средств. Необходимо было изыскивать финансирование для экспедиций в отдаленные уголки земного шара в поисках доказательств существования Гипербореи, продолжать исследования праязыка, просто жить, не отвлекаясь на банальное зарабатывание средств. Желая привлечь больше внимания к изучаемым проблемам, Герман Вирт основал в 1932 г. общество под названием «Наследие предков», или «Аненэрбе», и ищет спонсоров уже не под свое имя, а для целой организации ученых. Не проходит и года, как главным спонсором его становится Генрих Гиммлер, имперский руководитель СС.

Постепенно, так, чтобы не испугать ученого, не вызвать у него отторжения, Гиммлер прибрал «Аненэрбе» к рукам, включив общество в состав СС. Надо сказать, что лично для Германа Вирта ничего от этого не изменилось. Он не был членом НСДАП, да и вообще был чужд политике; задачи, поставленные перед ним Гиммлером, ограничивались «изысканиями в области локализации духа, деяний, наследия индогерманской расы и популяризацией результатов исследований». А ассигнования, выделявшиеся на его работу, становились все более щедрыми. Не будем говорить здесь об «Аненэрбе» как структурной единице СС: об этом много написано в специальной литературе.

Остановимся на краткий миг на экспедициях Вирта, проводившихся под флагом этой организации.

Дело в том, что именно они — исследование отмели Дэггера в Северном море, которую Вирт считал остатком легендарного континента Мо, и экспедиция в Тибет в поисках следов гиперборейской культуры — положили начало огромному множеству мифов об эсэсовском мистицизме. Чего только не приписывают Черному ордену! Тут тебе и страшные сатанинские ритуалы, и непосредственный контакт с Шамбалой и некими таинственными «Высшими и Посвященными», и применение тайных тибетских магических практик. Все это не более чем мифы, однако, на массовое сознание они действуют просто прекрасно: книги, в которых изложены подобного рода домыслы, расходятся, как горячие пирожки в ярмарочный день. При этом, что забавно, большинство авторов, берущихся писать на подобные темы, просто пересказывают досужие домыслы и слухи: документов о результатах этих экспедиций практически не сохранилось. Мы ничего не можем сказать ни о находках Германа Вирта на отмели Дэггера, ни о практических последствиях экспедиции Эрнста Шэффера[71]. Единственное, чем мы располагаем, что называется в открытом доступе, и на основе чего любители мистики делают свои далеко идущие, но малоправдоподобные выводы, — это официальные отчеты Шэффера, его фильм «Таинственный Тибет» и несколько пропагандистского характера статей в немецкой прессе. Но поверх этих крох информации нагромождено столько выдуманных за 60 лет истории вопроса легенд, что сегодня отличить правду от вымысла бывает нелегко.

Однако долго благоденствие Германа Вирта на посту руководителя одного из важнейших отделов «Аненэрбе» продлиться не могло. Во-первых, взгляды его на присутствие гиперборейской крови в крови любого народа Земли не могли не вызвать неудовольствия у руководителей СС, так как напрямую противоречили расовой доктрине, а утверждение, что это справедливо и в отношении еврейского народа, и вовсе выглядело еретически. Во-вторых, его контакты с зарубежными коллегами беспокоили гестапо. А в-третьих, его всерьез невзлюбил один из главных идеологов Третьего рейха Альфред Розенберг[72]. Ведомство Альфреда Розенберга тоже занималось исследованиями в области рунологии, и терпеть конкурента он не желал. Тем более что результаты виртовских исследований противоречили взглядам самого имперского идеолога. Не известно, он ли передал тайной государственной полиции некий компромат на Германа Вирта или хватило собственных опрометчивых высказываний ученого, но в 1938 г. он был отстранен от дел и помещен под постоянный полицейский надзор. На заключение в концентрационный лагерь его грехи не тянули, но терпеть вольнодумца в самом сердце СС у руководства Третьего рейха не было никакого желания.