Читать интересную книгу Морские ворота - Буало-Нарсежак

Она унесла чашку. Он услышал, как она наводит порядок в кухне. Стукающая крышка мусорного бачка. Она вернулась с вопросом.

— Я имею право открыть окно? Он несколько секунд поколебался. Но, даже если предположить, что Доминику кто-нибудь заметит, чем он рискует? Он пожал плечами.

— Это?… Вы увидите свою сестру издалека.

Тон был веселый, насмешливый. Она тщательно спрятала коготки. Она открыла ставень, свежий воздух проник в гостиную, и шум моря. Капли дождя брызнули на диван.

— Ну и погодка, — сказала она, — собаку на улицу не выгонишь. Не то что сестру.

— Прекратите! — закричал он. — Хватит!

Но ей пришлось по вкусу это новое развлечение и она все утро то и дело подходила к окну. На расстоянии, она описывала ему все, что видит: «Вижу почтальона… Нет, он не сюда… Зашел в кафе… Смотри-ка, у мясника новый грузовик… Ваша сестра приедет на автобусе или на машине?..» Он не решился ответить, злясь на себя за обиженное молчание, но не умея выдумать достойный ответ. Он ненавидел ее, но, как только она скрывалась в спальне, умирал от нетерпения, ожидал ее возвращения, приложив руку к груди. В полдень она ушла готовить себе обед, и он воспользовался ее отсутствием, чтоб немного выглянуть в окно. Пустырь был залит водой, поверхность которой пузырилась под дождем. Иногда низко над водой пролетала чашка. Скрадываемый ливнем городок дымил всеми своими трубами. Никого не было видно… Почтальон… Мясник… Она наверное все это выдумала, чтоб помучить его. Он не осмелился поесть. Она не стала включать телевизор, любуясь его растущим беспокойством. Начиная с двух часов, это она каждую минуту поглядывала на часы.

— Она приедет издалека?… В таком случае, ей следует поторопиться.

Не мог же он в самом деле умолять ее замолчать. Чтоб успокоиться, он собрал свои вещи, проверил содержимое карманов.

— Посмотреть на вас, — сказала она, — так действительно подумаешь, что вы собираетесь уезжать. Вы великолепный актер, мсье Дюпон… Но соглашение есть соглашение; сами сказали. Значит, в пять часов уедете… Я завела будильник. Он плохо ходит, но в пять часов прозвенит… Так ведь? С половины четвертого он вернулся на свой пост у окна. Она сама замолчала, почувствовав нависшее в комнате напряжение. Слышался лишь свист ветра и шум дождя. Ночь мало-помалу опустилась с темного неба. При въезде в город зажегся фонарь. «Она сейчас появится» — повторял себе Севр. Про себя он упрашивал ее. «Приходи! Мари-Лор! Я больше не могу!…» Темнота заполнила гостиную. Доминика была уже лишь нечетким силуэтом. И вот резко зазвенел будильник.

— Ну, что я говорила! — воскликнула Доминика.

8

— Она могла задержаться из-за плохой погоды, — сказал Севр.

— Откуда она едет… как вы сказали?

— Из Нанта.

Доминика зажгла светильник.

— Ключи, — потребовала она. — Теперь вы должны отдать их мне. Я долго ждала; с этим вы не можете не согласиться; но всему есть предел… Ключи!

— Подождите еще немного… Может, она сейчас подъедет.

— Нет. С самого начала вы мне рассказываете небылицы.

Севр в последний раз взглянул на дома городка, потом тщательно закрыл окно. Незачем, чтоб кто-нибудь увидел свет в здании. Он повернулся к Доминике.

— Ладно, — сказал он. — Я вам сейчас все объясню.

— Сначала ключи.

— Поймите меня. Она обязательно придет, завтра. Она же знает, что нужна мне.

— Уж не воображаете ли вы, что я стану здесь дожидаться пока припожалует дама, даже если предположить, что она существует! Шутка и так затянулась.

— Доминика!

— Вы не смеете называть меня Доминикой. Хватит!

Она уже не хитрила; она сбросила всякое кокетство. Она требовала того, на что имеет право, восставшая женщина, в любой момент готовая обвинить мужчин в мошенничестве. От гнева у нее побелели губы.

— Я мог бы вам сказать, — продолжал Севр, — что я тоже здесь у себя дома, во всей Резиденции. Это я ее построил… Именно поэтому я спрятался в этом здании… Квартира-образец как раз под нами. К сожалению, там нельзя жить.

— Я вам не верю.

— Меня зовут Севр… Жорж Севр… Я живу в Ла-Боль.

Она глазами тщетно разыскивала истину на лице Севра. Когда он попытался сесть на другой край дивана, она поспешно отодвинулась.

— Не трогайте меня… Не приближайтесь!

— Я только хочу описать вам мое положение… Мой зять покончил жизнь самоубийством… Мы ездили на утиную охоту…

Произнося слова, он одновременно осознавал их бессмысленность. Она сразу почувствовала его скованность, потому что перебила.

— У вас должны быть документы… Как вы докажете, что вы — именно тот, за кого себя выдаете?

— Нет, в том-то и дело… Мои документы, все мои личные вещи остались на теле зятя, я ведь хотел выдать его за себя… Подождите!… Я понимаю, до какой степени все это невероятно, но вы поймете… Я руковожу… вернее, руководил… деловой конторой. Строил дома… Продавал квартиры… вместе со своим компаньоном… Мерибелем… мужем моей сестры…

Теперь она слушала его, а глаза ее следили за губами рассказчика, как у ребенка, захваченного какой-то историей.

— Естественно, — продолжал Севр, — я покороче… Из-за Мерибеля, мы попали в крутые финансовые неприятности…

— Почему? Он с удовольствием отметил признак интереса. Он с первого мгновения должен был открыть ей правду. Избежал бы многих требований.

— Я думал, мой зять честный человек, а он оказался мошенником. Он по нескольку раз продавал одни и те же квартиры… Классический трюк… Один тип раскрыл этот секрет полишинеля… некто по имени Мопре… Он захотел шантажировать нас… И Мерибель выстрелил себе в висок из ружья. Не знаю, значит ли это что-нибудь для вас, выстрелить в висок из ружья…

— Замолчите! — прошептала Доминика, пряча лицо руками.

— Это и натолкнуло меня на мысль о подмене. Я был разорен, погиб… Оставалось только исчезнуть… Но мне надо было спрятаться так, чтоб никто не знал, в каком-нибудь уединенном пустынном в такое время года, месте… Вот почему я приехал сюда, и почему выбрал вашу квартиру… из-за ее расположения… и удобств… Сестра должна привезти все необходимое для окончательного бегства… одежду… немного денег… Остается одна деталь, которую я недостаточно обдумал: за ней, возможно, следит полиция. Со мной-то все в порядке… по телевизору сообщили… моя смерть не вызывает никаких сомнений… А вот Мерибеля ищут, и наверняка считают, что сестра знает, где он находится, и что по ее следам смогут до него добраться… Она обязательно приедет… Только, может быть, не раньше завтрашнего дня… или послезавтра… как только представиться возможность… Теперь вы мне верите? Она опустила руки и взглянула на него с неожиданной тоской.

— Можете рассказывать, что хотите, — сказала она.

— Клянусь вам, это правда. Подумайте: прежде всего, все это охотничье облачение, так вас удивившее… вот и объяснение… консервы… я схватил первое попавшееся под руку, когда бежал… Слушайте, вспомнил, еще одна деталь… Бритва! Я позабыл, что здесь напряжение 220В. Она перегорела, видимо. Вот мне и пришлось отпустить бороду… Хотите посмотреть? Выбросил в мусорное ведро. Могу сходить за ней.

Он ее не убедил, и она медленно вернулась в гостиную.

— Ну, спрашивайте! — выкрикнул он.

— Это самоубийство, — неуверено начала она. — Человек не может так легко расстаться с жизнью. Особенно, если он предвидел, что однажды его выведут на чистую воду.

— Обратите внимание! Вы забыли внезапность. Мы возвращались с охоты. Он и не подозревал… А кроме того, там была его жена… И я… Его обвинили при нас. И он не выдержал.

— Удивительно!… Много он присвоил?

— Не знаю. Вероятно, несколько десятков миллионов.

— Он не сознался?… Вы знаете это только со слов шантажиста?

— Извините меня!… А его собственные заявления? Мерибель признал свою вину, но не сказал, сколько украл.

— Если бы вас допрашивали в полиции, вы бы рассказали то же самое?

— Естественно.

— И вы думаете, они приняли бы вашу версию? Я лично сомневаюсь.

Наморщив лоб, теребя пальцами уголок подушки, она старалась точнее уловить мысль.

— У полиции, — продолжала она, — есть такие средства проверки, которых у меня нет… Этим вы и пользуетесь… Может, вы выдумали это самоубийство, чтоб произвести на меня впечатление, сыграть выгодную роль.

— Значит я лгу.

— Не знаю… — устало сказала она. — Мне все надоело… вы… ваши несчастья… Отпустите меня!…

Ужасно обиженный, Севр подыскивал доводы, могущие убедить ее.

— У меня есть еще доказательства, — внезапно сказал он.

Он только что вспомнил, что бросил в ящик шкафа бумажник и обручальное кольцо. Он сбегал за ними, положил на диван, между собой и ею.

— Ну что, — сказала она, — бумажник… вижу… и кольцо.

— Это его личные вещи. На кольце даже должны быть его инициалы.

Он взял кольцо, зажег люстру, и, наклонившись, приблизился к свету чтобы прочесть: