Капитан почувствовал себя задетым.
— У меня, брат, нет ни твоих моторов, ни твоей молодости, буркнул он. — Попробуй-ка перегнать ракету, тогда почувствуешь себя в моей шкуре.
— Ладно, ладно, — усмехнулся Як. — Будешь ждать их здесь?
— Да.
— Ну и отлично, — сказал Як. — Полетели. А ты, Капитан, немного отодвинься, чтобы я тебя не задел часом.
— Когда вернетесь? — спросил Капитан.
— Тогда, когда вернемся.
— Ты за ними приглядывай.
— Как за собственными крыльями, — снова усмехнулся Як.
Капитан слегка блеснул огнями, словно от волнения. Во всяком случае, голос его звучал растроганно.
— Ну, дети, — сказал он, — желаю успеха.
Даже Ика забыла обидеться на «детей». Оба обняли Капитана. Горошек прокашлялся.
— Вы не волнуйтесь, Капитан, — сказал он.
— Все будет в порядке, — поддержала Ика.
— Ну, хватит трогательных сцен, — буркнул Як. — Прошу садиться и запирать двери.
— Простите! А куда собственно? — спросил Горошек.
— На крыло… Та-ак… А теперь подтяни, паренек, свою милую… Та-а-ак. Теперь в кабину. Отлично! Все правильно, командовал Як. В его голосе звучала легкая насмешка.
— Никакая я ему не милая, — свирепо фыркнула Ика, влезая за Горошком в кабину, и тут же осеклась.
Ибо в эту самую минуту совсем рядом, словно чей-то великанский смех, раздался рев могучего мотора. Самолет тронулся с места. Да вдобавок ребят совершенно ошеломил и приковал к месту вид доброй сотни незнакомых, непонятных, неведомых приборов, циферблатов, аппаратов, освещенных лишь мерцающим светом маленьких лампочек.
Сквозь рев мотора прорвался голос Яка:
— Внимание, товарищи! Прошу тщательно привязаться поясами к креслам. Не так, аккуратнее… Хорошо! Наушники, которые висят на кресле, прошу надеть — нам будет легче разговаривать. Хорошо!
Оба послушно, без всяких возражений, выполняли приказания.
Да, это вам не автомобиль, старый знакомый, о котором любой малыш из старшей группы детсада расскажет, где баранка, где тормоз, а где газ. Это был самолет. Правда, не реактивный, не тот самый современный и очень быстрый, Но и здесь от всех этих приборов, стрелок, аппаратов и устройств можно было потерять не только смелость, но и дар речи.
Голос Яка прозвучал в наушниках четко и очень дружелюбно:
— Внимание! Прошу ничего не трогать, сидеть спокойно, держаться за поручни кресел. Договорились?
Ика только кивнула, но Горошек уже осваивался:
— Будет сделано.
Хотя наушники несколько приглушали шум моторов, он усиливался. Чувствовалось, что самолет катится по аэродрому все быстрее. Вначале он слегка подпрыгивал на неровностях взлетной полосы, однако вскоре выехал на совершенно гладкую дорожку. Так, по крайней мере, им показалось.
Но в ту самую минуту Як сказал:
— Ура, ура! Извещаю вас, товарищи, что вы находитесь в воздухе.
— В воздухе? — крикнули оба разом.
— Высокий уровень коллективных действий. Пятерка за хоровую декламацию, — снова засмеялся зычный, веселый голос. — А по существу вопроса: да, мы действительно находимся в воздухе.
Ребята повернулись к стеклам кабины и увидели под собой, внизу, рой звезд. Рой звезд, отразившийся в озере…
Это были огни города, по которому четверть часа назад вез их Капитан.
Итак, они летели.
РЕБЯТАМ ВСЕГДА КАЗАЛОСЬ, что полет — это что-то необычайное, почти невероятное. И во время полета человек должен переживать совершенно неслыханные ощущения.
Между тем едва они пришли в себя, едва привыкли к приглушённому наушниками шуму моторов, ребят поразило одно, что все происходит так, как будто… ничего не происходит.
Ночь была темная. Луна еще не взошла. Звезд было немного. Самолет летел. Верно. Но, по правде говоря, у наших пассажиров было такое чувство, как будто они сидят в неподвижной лодке на застывшем пруду.
И, немного освоившись с внутренним видом кабины, с тем, что они летят, друзья переглянулись, чувствуя, что к ним возвращается душевное равновесие и уверенность в себе. И тут Ика, видимо, вспомнила что-то важное. Несмотря на темноту, было заметно, что она покраснела.
Она наклонилась к Горошку и что-то шепнула. Горошек ее не расслышал, зато Як услышал. В наушниках зазвучал его голос.
— То, что вы мне не представились, это беда небольшая. Я и так знаю, что товарищ в юбке — это не Горошек, а товарищ в брюках это не Ика, а как раз наоборот. Во всяком случае, очень приятно познакомиться.
Горошек подтолкнул Ику.
— Нам тоже! — воскликнул он.
Ика кивнула головой.
— Хорошо ли проходит полет? — спросил Як.
Тут языки развязались.
— Даже чересчур хорошо, — начала Ика. — Я вообще не знала, что мы летим. Попросту не верится.
— А кроме того, — продолжал Горошек, — когда летишь в первый раз, да еще в темноте… в такой обстановке…
— Понимаю, понимаю, — вставил Як.
— Да, — продолжал Горошек, — все как-то непонятно… Мы летим так спокойно… Как будто бы вообще никуда не летим…
— Не торопитесь, уважаемые, — прервал его Як. — До утра еще далеко. Полеты бывают разные. Там, куда мы летим, далеко не спокойно.
Ребята вздрогнули. «Там, куда мы летим». Увлеченные новыми впечатлениями, они чуть не позабыли о цели своего путешествия.
Но, услышав эти слова Яка — «там, куда мы летим», — они в ту же секунду вспомнили обо всем.
Первой хотела взять слово Ика, но Горошек успел удержать ее весьма решительным жестом руки.
— Кстати, — сказал он, — мы должны получить от вас разъяснение: что нам делать дальше?
— Какая у нас задача? — Это вставила Ика.
— И как нам надо действовать.
— Ну и отлично, — сказал Як, на этот раз совершенно серьезным тоном, а потом что-то прошептал про себя. И еще раз повторил:
— Ну и отлично. Говорите, ждете разъяснений?
— Да.
— Хорошо! Первым делом должен вам, дорогие и уважаемые товарищи, разъяснить, что вы мне очень понравились. Это не на тему, но зато факт.
Ребята поклонились в неопределенном направлении. Скорее всего, в сторону приборов.
— А остальные разъяснения такие, — продолжал Як. — Удалось выяснить, что «Дуглас»… то есть тот пассажирский самолет приземлился почти точно на двадцатом градусе северной широты и приблизительно на тринадцатом градусе восточной долготы. Отсюда первая задача: мы должны его разыскать.
— Как? — спросил Горошек.
— Ведь такой самолет в пустыне все равно что песчинка на огромной площади, — сказала Ика с очень умным выражением лица.
Горошек сделал гримасу и пробормотал что-то вроде «перестань выпендриваться».
— Верно, — подтвердил Як. — Но раз у нас есть географические координаты — долгота и широта, то становится понятнее, в каком месте этой площади надо искать. Широта известна точно, оттуда был подан последний сигнал. Следовательно, сделаем простую вещь…
— Понятно! — выскочила Ика.
Горошек сделал свирепую гримасу, а Як спросил невинным тоном:
— Что «понятно»?
— Ну… — начала Ика и запнулась. Як тихонько фыркнул.
— Понятно, — сказал он. — Следовательно, мы, понятно, долетим до двадцатого градуса северной широты и полетим прямехонько вдоль параллели. Доберемся туда не раньше чем к рассвету. Только бы была видимость. Вот тут-то и заковыка: будет ли видимость.
— Там ведь ураган, — начал Горошек.
— В том-то и дело, — невесело согласился Як. — Буря — штука серьезная. Правда, метеостанции сообщают, что буря уходит на север, но, во-первых, это значит, что нам придется сквозь нее пробиваться, а во-вторых… Боюсь, что на нашу долю еще… Ну ладно, заранее огорчаться нечего. Поживем — увидим. Понятно, товарищ Ика?
Ика сидела очень прямо, плотно сжав губы. Видно было, что она зла как черт, причем, что хуже всего, на себя самое. Тут она благодарно улыбнулась.
— Понятно, — скромненьким голоском сказала она. — Но ведь это все вы сами сможете сделать. Без нас.
— В том-то и дело, — поддакнул Горошек.
— В том-то и дело, — повторила Ика. — Все вы. А что же будем делать мы?
— Гм-гм, — задумался Як. — Видите ли… Все выяснится только на месте.
При этих словах ребята так и подскочили.
— Как же так? — крикнули они. — Как же так?
Як чуть не задохнулся от смеха.
— Вы что, специально тренировались? — спросил он.
Но им было не до шуток.
— Прошу прощения, — сказал Горошек. — Я просил бы относиться к нам серьезно.
— Да уж! — весьма решительно поддержала его Ика.
— У нас есть задача, — продолжал Горошек, — задача очень важная и серьезная. Мы твердо решили ее выполнить. Во что бы то ни стало! Да, да! Но нам надо хоть что-нибудь знать! Знать, к чему готовиться!