агнец.
– Браво, авиатор! – насмешливо похвалила меня Мари-Сван. – Вы оказались умнее, чем я думала.
Не так уж трудно было сообразить, подумал я, всем, кто ходит к мессе или празднует Курбан-байрам, это известно.
Анди принялась рассуждать вслух:
– Барашек в «Маленьком принце» означает, что Сент-Экзюпери должен был принести в жертву свое детство, чтобы уйти на войну… но он не сделает этого! Не осмелится. Когда Маленький принц просит летчика нарисовать барашка, он просит взрослого не приносить его в жертву! Вместо него отправить на астероид В-612 барашка! Более того, он уточняет: такого барашка, чтобы жил долго. Но запертого в похожем на гроб ящике. Ну да, если подумать, это абсолютно ясно!
– Вот именно, детка!
Теперь мы совершенно отчетливо ее слышали, как если бы она добралась до места.
– И кто же? – спросила Анди, которую не так легко было сбить с мысли. – Кто убил Маленького принца?
Голос у старухи внезапно стал усталым.
– Это должна вам сказать не я. Есть другие свидетели. Другие свидетели, которые знают об этом больше меня.
– Этот Мойзес? – спросила Анди. – С острова Кончагуита в Республике Сальвадор? Третий по счету в списке членов вашего клуба?
– Возможно… Если он еще жив… Если он в состоянии с вами поговорить… Меня бы это удивило! – И Мари-Сван снова засмеялась.
– Так расскажите подробнее! – потребовала Анди.
Старуха, поколебавшись, уступила.
– Много лет, детка, я не хотела видеть истинного мотива. Старого как мир. Это страсть, это любовь, это ревность. – И после короткой паузы прибавила: – Перечитайте книгу, это бросается в глаза. Маленького принца убила роза!
Больше она ничего не сказала.
Я только и услышал в трубке, как залаяла собака.
* * *
Мари-Сван отключилась. Все, она приехала.
Глядя на свое отражение, сняла шляпку. Старая грымза в зеркале ей кивнула. Ганнибал, узнав ее, снова тявкнул.
Балбес!
Двери лифта наконец-то открылись, Мари-Сван больше не придется на это смотреть. На крыше Эмпайр-стейт-билдинг дул сильный ветер. Она еще крепче зажала коленями прямоугольную коробку. Такую легкую, что, если ее отпустить, коробка полетит в Гудзон. Такую легкую, что старые уставшие руки без труда могли ее поднять. Она откроет ее на краю бездны, чтобы в последний раз испытать это головокружение. Чтобы в последний раз взглянуть на город сверху, как в те благословенные времена, когда она запускала бумажные самолетики и бросала водяные бомбочки, как в те времена, когда она была красива, когда она была невестой Маленького принца, когда она была его розой.
Мари-Сван заблокировала колеса в нескольких сантиметрах от края. На высоте больше трехсот метров над Пятой авеню.
Приподняла коробку.
Кто мог ее прислать?
Пьяница Мойзес? Опасный псих Изар? Благоразумный и трусливый Хоши?
Наконец-то она узнает имя предателя.
Она открыла коробку.
И больше она не успела ничего. Из коробки взвилась змея.
Точно желтая молния мелькнула у ее ноги.
Мгновенье она оставалась недвижима. Не вскрикнула.
Потом упала – медленно, как падает осенний лист.
Медленно и неслышно, ведь ветер заглушает все звуки.
Прохожий на Пятой авеню запрокинул голову и посмотрел на крышу небоскреба, другой прохожий закричал, потом еще несколько завопили, автомобили начали резко тормозить, защелкали фотоаппараты. Сначала все подумали, что отвалился кусок балкона или крыши. Затем – что какой-то ненормальный выкинул из окна прикроватную тумбочку, холодильник или стиральную машину. И только потом разглядели ирреальные очертания кресла на колесах, инвалидной коляски увечного инопланетянина, прилетевшего из глубин Галактики; падая, она вошла в штопор… и рухнула посреди улицы.
Остров Пьяницы
Хочу забыть, что мне совестно.
Пьяница, астероид 327
Трудно сражаться бесцельно. Где же мне тогда дышать?
Антуан де Сент-Экзюпери. «Письмо генералу Х», 1943
XIX
«Фалькон 900» летел над Америкой, направляясь к югу, держа курс на Сальвадор. Под нами была Флорида. Я старался высмотреть в череде городов и пляжей Палм-Бич, мыс Канаверал, Майами, Ки-Уэст… но мне это не удавалось.
– А знаете, кто первым приобрел права на экранизацию «Маленького принца»? – спросила Анди.
– Надеюсь узнать от вас, – не поворачиваясь к ней, ответил я.
– Орсон Уэллс. Всего через неделю после выхода книги. Он влюбился в эту сказку, немедленно купил права и кинулся к Уолту Диснею с предложением сотрудничества. Два величайших гения Голливуда работали бы вместе. Но когда гениев два – один лишний… Орсон не смог договориться с Уолтом, и проект не состоялся.
Я ничего не ответил. Честно говоря, я толком и не помнил, кто такой Орсон Уэллс. Анди догадалась об этом, но ничего не сказала. Вытащила из кармана листок бумаги и аккуратно зачеркнула одно слово.
Это летчик убил Маленького принца.
Заменила его другим и дописала одну букву.
Это роза убила Маленького принца.
* * *
«Фалькон» летел над Мексиканским заливом в сторону Кубы.
– Но хотя бы кто такой Че Гевара, вы знаете? – спросила Анди.
Она меня в самом деле за тупого держит?
– Он что, тоже был фанатом «Маленького принца»?
– Угадали, господин авиатор! Говорят, он проглотил его за один присест, закрывшись в туалете, он так долго оттуда не выходил, что его люди забеспокоились. А когда вышел, сказал что-то вроде «зачитался до усрачки этим шедевром».
– Сразу видно тонкого ценителя!
Я немного помолчал, обдумывая поэтическое высказывание Че, затем повернулся к Анди:
– Что нам делать в Сальвадоре? Это самая маленькая страна Америки. (В географии я разбираюсь лучше, чем в кино.) Там же ничего нет!
– Встретимся на Кончагуите с этим Мойзесом. Он, несомненно, как-то связан с Консуэло. Жена Сент-Экзюпери была родом из Сальвадора, он называл ее своей маленькой птичкой с далеких островов. Насколько я знаю, Кончагуита – один из трех почти необитаемых островов, принадлежащих Сальвадору. Маленький тихоокеанский рай, куда вскоре должны устремиться туристы.
Даже географию Анди знает лучше меня. Что ж, вернемся к нашему барашку?
– Консуэло – жена Сент-Экса, значит, роза – это она? Следовательно, она и есть убийца?
– Ну, это еще под большим вопросом, – сказала Анди. – Сент-Экзюпери так и не намекнул, кто его роза.
– А кто же тогда, если не Консуэло? Одна из его любовниц? Составите мне список возможных подозреваемых?
Анди улыбнулась. Мне все больше нравились эти наши разговоры, когда мы рассуждали как два полицейских инспектора перед кучкой вещественных доказательств.
– Тогда начали! И я надеюсь, что до Сальвадора еще далеко, потому что список длинный. Эти возможные розы нам известны, главным образом, благодаря пылким посланиям Сент-Экзюпери, хотя не всегда легко догадаться, кем была для