Частые половецкие набеги на Поросье, инициированные Кундувдыем, переполнили чашу терпения даже его единоплеменников. Они обратились к Ростиславу Рюриковичу с предложением организовать большой поход в степь. Ростислав поддержал их. Совокупив русские и черноклобукские полки, Ростислав повел их на половцев. Поход завершился полным успехом. Как утверждает летописец: «Ростиславъ же приѣха в Торцькый свой съ славой и честью великою, победив Половци»[135].
Зимой 1190 г. Кундувдый вновь привел на Русь половцев, но был разбит у городка Товарова на Роси и снова бежал в степь. Длительный конфликт его с Киевом удалось уладить только в 1192 г. Рюрик обратился к половцам с просьбой выдать ему мятежного черноклобукского князя, что они и сделали за большое вознаграждение. Казалось, за содеянное зло Кундувдый должен понести наказание, но этого не произошло. Рюрик, зная, сколь полезным может быть черноклобукский князь для Руси, дал ему город Дверей на Роси, разумеется, предварительно заручившись клятвой верности.
В последующие годы борьба Руси с половцами почти целиком была возложена на русские и черноклобукские воинские гарнизоны Поросья. Они не только вели оборонительную борьбу на южных рубежах Руси, но и осуществляли успешные военные экспедиции далеко вглубь половецких кочевий. Одна из таких экспедиций состоялась в 1193 г. на реку Ивле, названную летописцем половецкой. Русские и черноклобукские полки, под началом Ростислава Рюриковича, одержали здесь блистательную победу и со славой вернулись в столицу Поросья Торческ.
В конце XII — первых десятилетиях XIII в. Торческ редко упоминается на страницах летописи, хотя и продолжает оставаться княжеским городом. В 1227 г., потеряв Галич, в нем утвердился князь Мстислав Мстиславич Удалой. Под 1231 г. летопись сообщает, что Торческом овладел Данило Галицкий, но в память о Мстиславе передал этот город его сыновьям. «Данилъ же из Русской земли взя co6t часть Торцький, и паки да и дѣтямь Мстиславлимъ, шюрятомъ своимъ, рекъ имъ: „За отца вашего добродѣанье приимите и держите Торцький городъ“»[136]. Последнее летописное упоминание Торческа относится к 1234 г. в связи с тем, что под его стенами состоялась очередная битва русских с половцами.
С летописным Торческом исследователи связывают огромное (около 90 га) городище — в 38 км к востоку от Белой Церкви, между селами Олыпанница и Шарки. Состоит оно из большого укрепленного загона протяженностью 1400 м и двух сегментообразных внутренних укреплений. Раскопки Б. А. Рыбакова показали, что это был крупный берендейский город, детинец которого представлял собой русский квартал. Видимо, здесь находилась и резиденция русских князей. На городище обнаружены остатки жилищ, ремесленных мастерских, разнообразный инвентарь: керамика, майоликовые плитки, фрагменты бронзового хороса, шиферные пряслица. Подавляющее большинство археологических материалов датируется XII–XIII вв., что указывает на полнокровную жизнь города Торческа в этот период[137].
В пределах большого концентра укреплений выявлены следы легких построек, возможно — войлочных юрт, располагавшихся «гнездами». Каждое «гнездо» принадлежало одной большой семье — аилу. Вероятно, это и были те вежи, о которых постоянно упоминает летопись.
Летописные свидетельства о поросском союзе черных клобуков позволяют сделать вывод о том, что он состоял из нескольких родственных торческих племен или орд: берендеев, коуев, торков и печенегов. Каждая орда занимала определенную территорию. Берендеи получили от киевских князей регион в верховьях Роси, центром которого являлся город Ростовец. Здесь находились их вежи, а также небольшие укрепленные городки, упоминаемые летописью. В 1177 г. вторгшиеся в пределы Поросья половцы «взяша 6 городовъ Береньдиць», затем нанесли русским дружинам поражение под Ростовцем.
Наличие различных обрядовых групп погребений в Поросье, исследованных Н. С. Бранденбургом, позволило С. А. Плетневой воссоздать в общих чертах картину расселения здесь отдельных этнических образований черноклобукского союза. Верховья Россавы и ее левобережье занимали печенеги. Собственно торческие владения находились в Поросье, от устья Роси до ее верховья. Видимо, здесь же проживали и берендеи. Летописец, заметив, что князь Владимир Андреевич поехал в 1161 г. в Торческ, уточнил — к торкам и берендеям.
Коуи не поддаются точной локализации, но поскольку они входили в единый черноклобукский союз Поросья, можно предположить, что этот Речной бассейн был и их местом обитания.
По мере укрепления позиций Руси в борьбе с половцами сфера ее юрисдикции распространялась на земли между Росью и Тясменем, которые, вероятно, использовались черными клобуками как пастбища.
Кроме Поросья торки обитали в южных и восточных районах Переяславльского и Черниговского княжеств. Выше уже упоминались торки переяславльские, которых пришлось усмирять Владимиру Мономаху. Проживали они, по-видимому, на левобережье Трубежа. В пользу такого предположения свидетельствует гидро- и топонимия этого небольшого района. Это речка Корань (Карань), села Большая Каратуль и Малая Каратуль.
Интересные данные о переяславльских торках содержатся в летописной статье 1126 г. Узнав о смерти Владимира Мономаха, половцы подошли к городу Баруч в надежде захватить торков. На выручку торкам выступили переяславльские полки и предотвратили эту акцию. «Слышавше же се врази Половци смерть Володимерю, и присунушася къ Баручю, рекше: возьмемъ Торкы ихъ. Бѣ же вѣсть Ярополку, и повелѣ гнати люди, и Торкы в Баручь и въ прочая грады»[138]. К сожалению, из этого сообщения невозможно заключить, где же находился город Баруч, а следовательно — где проживали торки. Высказанное ранее предположение, что речь здесь идет о верховьях Трубежа (здесь находится современный поселок городского типа Барышевка), кажется вероятным, но все же не доказанным. В пользу такого утверждения свидетельствует наличие здесь древнерусского городища, которое может быть остатками летописного Баруча, против — не очень привычная для степняков болотистая местность. Следующее летописное упоминание Баруча (в статье 1174 г.) не оставляет сомнения в том, что этот город-крепость находился где-то неподалеку от Переяславля. Возможно, его следует искать в районе современного поселка городского типа Срибнэ Черниговской области — на речке Лысогир, притоке Удая{7}. Основанием для этого служит тот факт, что они вместе упомянуты в летописи. «Игорь (Святославич. — П. Т.) же слышавъ то поѣха противу Половцемъ, и nepetxa Върсколъ у Лтавы къ Переяславлю, и узърѣшася с полкы Половѣцькыми; и бѣ рать мала, и темь не утѣрпѣша стати противу Игореви, и тако побѣгоша весь полонъ свой пометавъше, бяхуть воевали у Серебряного и у Баруча»[139].
В пределах Переяславльского княжества обитало еще одно торческое племя, известное под названием «Турпеев». В 1150 г., заняв в очередной раз Киев, Изяслав Мстиславич поручил сыну Мстиславу добыть Переяславль. Тот решил заручиться поддержкой турпеев. «Мстиславъ же послася на ону сторону к Турпѣмъ и къ дружинѣ, веля имъ ѣхати к собѣ»[140]. Узнав об этом, переяславльский князь Ростислав Юрьевич немедленно выступил к городу Сакову, перехватил турпеев у Днепра и вынудил их идти в Переяславль. «Ростиславъ же […] гна к Сакову и сгони Турпѣе у Днепра, и поимавъ ѣ, переведе ѣ Переяславлю»[141].
Есть достаточно оснований локализовать местообитание турпеев верховьем реки Альты (район современных сел Сальков и Старое, на полпути от Киева до Переяславля). В обоих селах находятся круглые городища древнерусского времени. Одно из них возможно отождествить с летописным Саковым. Археологическое обследование этого региона не обнаружило материалов, которые бы свидетельствовали о наличии здесь густой заселенности в древнерусское время. Для земледельцев-хлебопашцев его солончаковые и безводные земли были малопривлекательны. И, по-видимому, именно здесь была расселена торческая орда турпеев.
В летописной статье 1160 г. упомянуто еще одно торческое племя — каепичи. Вместе с берендеями и младшей черниговской дружиной они принимали участие в походе против половцев. Из краткого летописного известия нельзя заключить, где же обитали каепичи. Участие их в битве с половцами где-то в районе Десны как будто позволяет видеть в них жителей Черниговской земли, однако не исключено, что они пришли сюда и с правого берега Днепра. В пользу этого говорит то, что каепичи действовали совместно с берендеями, а те, как известно, входили в поросский союз черных клобуков.
Определенно можно утверждать, что в юго-восточных пределах Черниговской земли обитала какая-то часть торческих племен коуев. В 1185 г. они принимали участие в походе Игоря Святославича на половцев и названы летописцем «Коуи Черниговские». Зная, по-видимому, что основная масса коуев проживала в пределах Киевской земли, и заботясь о чистоте информации, летописец счел необходимым уточнить: в поход выступили те коуи, которые были подданными черниговских князей. К сожалению, на следующий день после жестокой и кровопролитной сечи русских полков с половцами они оставили позиции и бежали с поля боя. «Бысть же свѣтающе недѣлѣ, взмятошася Ковуеве в полку, побѣгоша»[142]. Попытка Игоря остановить отступающих коуев не увенчалась успехом.