Читать интересную книгу "Правильный лекарь. Том 8 - Сергей Измайлов"

бы найти. То, что мы оборвали здесь течение эксперимента, его уже не остановит. Масштабы настоящей эпидемии, которую он может устроить, несопоставимы даже с великими эпидемиями средневековья.

— Я это прекрасно понимаю, Александр Петрович, — сказал майор, глядя мне в глаза. — И я сделаю всё, что в моих силах.

— С вашего позволения мы пойдём осматривать наших пациентов, — сказал я и не дожидаясь этого самого позволения мы вышли из лаборатории.

— Что об этом всём думаешь? — спросил Виктор Сергеевич.

— Боюсь, что это только начало, — произнёс я. — Бактерия разрабатывалась явно не для уничтожения села, а для чего-то гораздо большего. А ещё больше боюсь, что наши пациенты заболели снова.

— Думаешь, что чума снова вернётся?

— Всё может быть. Думаю, что она может прийти в город, а тогда мы с ней точно не справимся, — сказал я, уже рисуя в воображении трагедию подобного масштаба. — Если не найдут того, кто всё это затеял, то так и будет.

— Только вот большой вопрос, кому это надо? — спросил Виктор Сергеевич, больше риторически, чем в ожидании ответа. Однако у меня ответ чисто для себя был припасён.

— Почти уверен, что это надо тем, кто хочет поменять власть в империи, — высказал я своё мнение. — И, как показывает история, это ни к чему хорошему не приведёт. Ещё большой вопрос, кто готов уничтожать народ массово ради достижения своей цели?

— Думаешь щупальца Кракена тянутся с запада? — спросил Виктор Сергеевич, сдвинув брови. Я увидел это даже через стекло респиратора.

— Думаю, но утверждать не могу, — пожал я плечами. — Чаще всего было именно так. Процветание Российской империи безмерно раздражает её заклятых «друзей». Не зря же вместе с полицией приехали люди из контрразведки, они же занимаются и делом Баженова в новом пересмотре в том числе. Скорее всего эти семена с одной горсти на нашу землю сыпятся.

— Не было печали, — вздохнул Виктор Сергеевич.

— Но пока не об этом нам надо думать, — решил я завершить бессмысленные терзания. — Об этом пусть майор думает. А мы собираем сумки и врассыпную по селу, проверяем состояние здоровья населения.

Ходить по домам мы решили по одному, так будет гораздо быстрее. Я очень надеялся, что никто из получивших антибиотики, по новой не затяжелел. Надо бы, кстати, подсказать экспертам, которые будут исследовать взятые у пациентов материалы, проверить иерсиний на чувствительность к антибиотикам. Как это делается, могу объяснить детально при необходимости.

У нас антибиотик пока что один и вариантов нет, но по этой причине и микробы тут не пуганые и подобный препарат должен действовать безотказно. Больше сейчас интересует динамика выработки устойчивости. Если именно эта поганая иерсиния будет быстро приспосабливаться, тогда размеры трагедии будут катастрофическими.

Пока я шёл к первому дому улицы, по поводу которой уже чувствовал за собой ответственность, позвонил Курляндскому и объяснил ситуацию. Он обещал подключить к производству антибиотика все имеющиеся мощности и задействовать по возможности всех старых знакомых, кто этим занимается. Дядя Гот проникся проблемой и вложится как следует, но как бы не получилось так, что и этого будет недостаточно.

В этот раз бабулька отреагировала на стук в дверь значительно быстрее, засов скрипнул меньше, чем через минуту и она открыла дверь.

— Сынок, опять ты? — бесцветным голосом спросила она. — Ну проходи уж, коль пришёл. Чай будешь?

К столу она меня пригласила практически на меня не глядя. И как она себе представляла чаепитие в усиленном респираторе? Женщина похоже даже не восприняла, что я в противочумном костюме.

— Как самочувствие, бабуль? — спросил я.

— Как самочувствие? — равнодушно протянула она. — Да никак моё самочувствие. Деда моего забрали, я теперь даже похоронить его нормально не смогу. Говорят, что надо исследовать болезнь. Я не хотела его отдавать, но моего мнения никто не спрашивал. Их много мужиков-то, а я одна — старая бабка, что я им сделаю?

— Вы на них не обижайтесь, у них такая работа, — попытался я её успокоить. — А ваш благоверный даже после смерти может помочь спасать жизни другим.

Я уж не стал говорить ей, что её соседей выпотрошили в сарае с исследовательской целью совсем другие и совсем нехорошие люди. А пока она продолжала сокрушаться, что осталась одна я оценил состояние видимых кожных покровов, слизистых, дыхание было ровным, спокойным, достаточной глубины. Язвочек я не увидел ни одной.

— У вас со здоровьем сейчас как дела? — решил я конкретизировать вопрос, чтобы она рассказала о себе, а не о своей потере.

— Да моё-то нормальное, твоими молитвами и стараниями, сынок, — грустно произнесла она и на глаза снова начали наворачиваться слёзы. — Только вот жизнь не мила теперь, лучше бы он остался, а меня мёртвую отнесли на опыты.

— Вам дана жизнь неспроста, — решил я попробовать зайти к проблеме с другой стороны. — Раз вы остались живы, значит так надо. А вот что именно надо от вас этой жизни, вы должны сами подумать и понять.

Пожилая женщина подняла на меня задумчивый взгляд. Кажется, она прониклась моим последним утверждением и найдёт применение отведённым годам. Я улыбнулся ей, подмигнул, поднялся с табурета и ушёл. У меня впереди ещё много работы.

Я обходил дома один за другим. В дом, где живёт Мария заходить не стал, сам не знаю почему. Хотя нет, знаю. Я почему-то боялся, что она снова за мной увяжется, а я хотел сделать этот этап побыстрее, а к ним зайду в последнюю очередь. Это я так думал, но моим планам не суждено было сбыться. Выходя из третьего дома, где тоже всё было в порядке, я увидел стоявшую перед калиткой девочку. Он смотрела на меня с некоторым недоумением.

— Почему меня не позвал? — спросила Мария.

— Да тут смотреть особо нечего, — пожал я плечами. — Скорее перестраховка. И таблетки раздаю, чтобы они ещё несколько дней принимали препарат.

— А что такое антибиотик? — спросила она. — То, что убивает всё живое?

— Если буквально перевести, то получается так, — хмыкнул я. — Но на самом деле это вещество, которое содержится в плесневых грибах и уничтожает бактерий, которые могут помешать им спокойно расти. Это вещество выделено в лабораторных условиях и спрессовано в таблетки.

— А почему сразу не сделать в