— Я говорю исключительно из глубокой тревоги за вашу репутацию, мисс Фарингдон.
— Всем известно, сэр, что моя репутация безвозвратно погублена. Вам не стоит о ней тревожиться.
— Ну-ну, можно ли быть к себе столь суровой, — смилостивился Прендергаст. — Конечно, в прошлом у вас имел место неприятный скандал. Но вы тогда были совсем молодой и глупенькой и совершили ошибку. С молоденькими девушками такое случается. Будучи человеком широких взглядов и не без некоторого опыта в обращении с пылкими особами, я готов закрыть глаза на происшествие.
— Как любезно с вашей стороны, сэр.
— Да-да, именно. От Блэйда, конечно, этого ждать не приходится. Ему надо помнить о фамильной чести и титуле, знаете ли.
Пальцы Эмили сжали» веер.
— Прошу вас не утруждать себя дальнейшими советами, сэр.
Прендергаст выпрямился во весь рост. Скрипя корсетом, он склонился к Эмили:
— Мисс Фарингдон, однажды вы уже поддались своим чрезмерно пылким чувствам и погубили себя в глазах общества. Вы ведь, конечно, не забыли урока, полученного из того весьма неприятного случая?
— Уверяю вас, я ничего не забыла, — сказала Эмили сквозь зубы. — Но вы начинаете мне докучать, сэр.
— Мисс Фарингдон, вы меня не правильно поняли. У меня самые честные намерения. Я хочу лишь помочь вам найти достойный выход вашей склонности к пылкости чувств. — Он схватил ее руку и стиснул в своих влажных мясистых ладонях.
— Прошу вас, сэр, освободите мою руку. — Эмили безуспешно попыталась выдернуть пальцы из его потных лап.
Прендергаст даже не обратил внимания на ее протест, его пальцы сжались еще сильнее, причиняя ей боль. Он придвигался все ближе, пока его скверное дыхание и густой запах духов чуть не довели его жертву до обморока, и наконец, доверительно понизив голос, произнес:
— Мисс Фарингдон, я вполне понимаю, как трудно столь пылкой женщине, как вы, вынести необходимость подчиняться жестким правилам общества. Я убежден, вы будете гораздо более счастливы в браке. В освященной узами брака постели вы сможете дать полную волю тем порывам, которые вам теперь приходится сдерживать.
— Сэр, если вы не отпустите меня сию же секунду, я буду вынуждена прибегнуть к крайним мерам.
Но Прендергаст намеревался довести свою миссию до конца.
— Вам нужен мужчина, который способен справиться с чрезмерной пылкостью ваших чувств, моя дорогая. Уверяю вас, этот мужчина — я. Более того, я собираюсь не откладывая зайти к вашему отцу и заявить ему о своих намерениях.
— Нет! — выдохнула Эмили, придя в ужас от одной только мысли о подобном браке.
— Поэтому, — продолжал Прендергаст, словно не слыша тревоги в ее голосе, — я написал ему письмо, где сообщил об опасности, которой вы себя подвергаете, и заверил его, что присмотрю за вами до тех пор, пока он не приедет, чтобы оградить вас от домогательств Блэйда.
— Вам лучше заняться своими делами, сэр. Я не желаю, чтобы меня ограждали от его ухаживаний.
— Он просто играет вашими чувствами, дорогая. Точь-в-точь как тот другой негодяй пять лет назад.
У Эмили наконец лопнуло терпение. Она с треском сложила веер и довольно резко опустила его на руку Прендергаста. Удар был нанесен с такой силой, что тонкие палочки хрустнули.
— Фью-ю! — Прендергаст быстро разжал пальцы, потирая тыльную сторону кисти. На его пухлых щеках запылали красные пятна. — Да, мисс Фарингдон, вы поистине страстная натура. Не могу дождаться, когда мы с вами обвенчаемся. Уверяю, я прекрасно с вами справлюсь, дорогая. Очень даже прекрасно…
— Не тратьте сил в ожидании этого знаменательного события, — посоветовал Саймон в своей хладнокровной мрачной медлительной манере.
Подскочив, Эмили резко обернулась и увидела рядом с собой неизвестно откуда взявшегося графа. Она сияюще улыбнулась своему дракону. Он достаточно велик и свиреп, подумала она, и у него целая куча острых белых зубов, причем явно его собственных, чего нельзя сказать о зубах Элиаса Прендергаста.
— Ах, милорд! — радостно воскликнула Эмили. — Надеюсь, вы чудесно веселитесь?
— О да! Я подумал, что и вам это не помешает. — Он протянул ей бокал шампанского.
— Вы так проницательны, сэр? — Пальцы Эмили благодарно обхватили бокал.
— Мисс Фарингдон предпочитает лимонад, — заявил Прендергаст.
— Ошибаетесь. — Эмили отпила глоток. — В настоящий момент мисс Фарингдон отдает явное предпочтение шампанскому.
Прендергаст злобно сверкнул глазами на ее как ни в чем не бывало улыбающееся лицо:
— Мы обсудим это после — в более удобное время, мисс Фарингдон.
— Обсудим что? Мой выбор в пользу шампанского? Уверяю вас, здесь нечего обсуждать.
— Я говорил о другом, более важном предмете, — прошипел Прендергаст. Он заносчиво вздернул голову. — Прошу извинить, мне надо побеседовать с другом. — Он удалился с величайшим достоинством, однако несколько подпорченным звуком похрустывающего корсета.
Эмили подавила вздох. Как ни несносен Прендергаст, он прав в одном: она не может больше обманывать Саймона. Она сделала еще глоток шампанского и подняла глаза на графа — тот стоял совсем близко и рассматривал ее со знакомой иронией в лучистых глазах.
— Похоже, у меня есть соперник в поисках вашей руки, — пробормотал Саймон.
Эмили быстро замотала головой, кудри ее запрыгали.
— Не обращайте на мистера Прендергаста внимания. Он докучает мне с тех пор, как скончалась его жена. Саймон, я должна с вами поговорить.
— Я весь внимание.
— Нет, не здесь. Не сейчас. — Она огляделась, украдкой покосившись, не стоит ли кто-нибудь слишком близко. — Саймон, мне надо поговорить с вами наедине.
— Звучит многообещающе.
— Я вовсе не шучу, милорд. Право же, это очень-очень серьезно. Пожалуйста, когда я смогу увидеться с вами? Все зашло уже достаточно далеко, и есть… — Эмили замолчала, поднесла к глазам лорнет, чтобы еще раз быстро оглядеться, и прибавила тихим несчастным голосом; — Есть нечто, о чем мне следует вам рассказать.
— О-о.
— Было непростительно с моей стороны не упомянуть о некоторых весьма важных вещах сразу, когда мы только познакомились. Трусость, конечно, но я почти не сомневалась, что кто-нибудь выполнит эту задачу за меня.
— Вы меня пугаете, дорогая моя. Я чувствую себя персонажем из романов издательства «Минерва Пресс». Кажется, я начинаю дрожать от «тяжкого ужаса перед неведомым».
— Милорд, вы сами прекрасно знаете, что ничто не заставит вас дрожать от ужаса, — сердито сказала Эмили. — Право же, мне и так трудно. И не передразнивайте меня, пожалуйста.
— И в мыслях не было. Ну что ж, раз мне не позволено дрожать от ужаса, я соберу все свое мужество и встречусь с вами, чтобы выслушать сие ужасное признание. Как насчет вашей библиотеки, ну, скажем, в час ночи сегодня? К этому времени вы уже наверняка будете дома, а слуги уйдут спать.