— Ставлю свой нож техадской стали против твоей дырявой шляпы…
— Он прекрасен как… как корабль под всеми парусами. Как солнце! Я тебе говорю, он прекрасен, как тысяча звезд…
А вот это уже Ратер. Это его захлебывающийся голос. Навалившись грудью на стол, тиская обеими руками кружку, мой герой втолковывал что-то чернявому молодчику, насмешливо скалящему зубы. Гуляки вокруг только похохотывали.
— Волосы у него как ворох мечей, и звенят как струны, как колокольца, и каждый — острее острого. В очах — тьма бездонная, брови как крылья чаячьи, а в лицо смотреть больно, сияет оно ярче пламени, так ослепнуть можно, слышишь, сил нет смотреть, и глаз не отвести…
Что он несет? С менестрелем нашим переобщался? Пьян совсем?
— Ратери!
Кукшонок дернулся, оглянулся на меня. Скулы у него горели, глаза были какие-то безумные, и зрачки прыгали. Точно, нализался. Еще наговорит тут лишнего…
— Тебя Пепел зовет, — сказала я. — Поднимись к нему.
— Пепел? — Кукушонок лихорадочно облизнулся. — А. Да. Какой Пепел?
— Ты что, братец, перебрал? Пепел еле дышит, того гляди Богу душу отдаст. Иди, поговори с ним.
— Он умирает?
Кукушонок моргал. Я прикусила губу.
— Надеюсь, что нет. Он зовет тебя. Поднимись наверх. У тебя ноги отнялись?
— Да, — кивнул парень. — То есть, нет. Не отнялись. — Он глянул на собеседника. — Я сейчас.
— Иди, иди, — махнул рукой чернявый.
— Возьми ему вина! — крикнула я в кукушоночью спину. — Извините. — Повернулась к ратеровым собутыльникам. — Мой брат пьян.
— Ничего, — сказал чернявый. — Ему сегодня можно.
Я вздрогнула. На меня глядели огромные черные глаза. Насмешливые, яростные, дикие. Нечеловеческие глаза. Глаза принцессы Мораг.
— Привет, малявочка, — ухмыльнулась она. — Надеюсь, ты посидишь с нами? Не сбежишь?
Мораг всего лишь чуть-чуть изменила голос. И подрезала волосы — теперь они едва касались плеч. Полузаживший шрам на щеке превращал принцессу в бандита. Я тяжело хлопнулась на место Кукушонка. Слов у меня не было.
— Мое имя — Мараньо Ранкахо. Для тебя, малявочка, просто Мареле. Эй, цыпа, — она ухватила пробегающую мимо прислугу за локоток. — Принеси нам винишка поприличнее. Хесера белого.
— Ты уж спрашивал, господин, — запищала прислуга. — Хесера не держим, при всем нашем почтении. Есть красный рестаньо, ежели не побрезгуешь.
— Тащи рестаньо, каррахна. П-п-провинция, порядочного вина днем с огнем…
— Ты, южанин, это самое! — возмутился морагов сосед, кудрявый парень в большой родинкой над верхней губой. — Того-этого! Город наш не замай. Мы, можа, и провинция, зато у нас драконы в лесах водются! Слыхал, какие? Тыщща мечей из его торчит! А у вас на югах тока рыбы-каракатицы…
— Слышал. — Мораг как бы невзначай провела пальцем по шраму. — Дракон ваш — на самом деле не ваш, а амалерский. А к вам недавно переполз. Так что нечего нос задирать. Один у вас дракон, да и тот приблудный.
— Сам ты приблудный! — оскорбился кудрявый.
— А я где хочу, там и блужу, — Мораг перегнулась через стол и внимательно посмотрела на соседа.
Кудрявый смутился и сунул в рот кусок хлеба.
— А суккуба летучая? — толстенький мужичок, что сидел напротив, нахмурил бровки и стукнул кружкой об стол. — Дева нагая красоты непомерной, с крылами драконскими, с ногами козьими, при львином хвосте, и о шестнадцати рогах? Суккуба-то точно нашенская, чем хочите поклянусь. Дракону на подмогу прилетела, во как.
— Это не суккуба, — возмутилась я. — Кто ей рога считал? Нет у нее рогов. И ноги у нее не козьи.
— А вот девка-то суккубу сама видала! — Обрадовался толстячок. — Расскажи про суккубу, девка!
— Да не суккуба это!
— Да кто, раз не суккуба?
— Горгулья она. Или, как господин перрогвард сказал — мара. Никакая не суккуба.
— Суккубы днем не лётают, Вершок, — умиротворяюще прогудел еще один сосед, до глаз заросший рыжей бородой громила. — Суккубы по ночам в окошко лазают. Отвори окошко на новолуние, черную свечку запали, да позови: «Суккубочка-суккубабочка, прилетай, голубочка, тут тебе медом намазано, маслом смазано, дегтем подмазано, снасть вся налажена, тебя тока нет». Она и прилетит.
— Че, правда? — уставился на него Вершок.
— А то! Спытанное дело. Тока снастю и впрямь намазать надо. Маслом, медом и дегтем. Угу.
Тут принесли вино и я поскорее уткнулась в кружку. Мне было и страшно и смешно.
— Че-то ты, Эрб, сочиняешь, — недоверчиво протянул кудрявый. — Дегтем-то зачем?
— Эрб не сочиняет, — заявила Мораг голосом знатока. — Это старый способ, описанный в магическом трактате «Верхель кувьэрто». Надо взять равные части хорошего меда, коноплянного масла и терпентиновой смолы, все смешать, добавить две драхмы ассафетиды, растертую с щелоком жабью печень, мозги летучей мыши и красного сагайского перца на кончике ножа. Полученным составом обильно смазать детородный орган и три раза прочесть заклинание. Терпентин можно заменить дегтем, но за результат я не поручусь. Хотя, если Эрб говорит…
Я поперхнулась и закашлялась, и сидящий рядом Эрб заботливо постучал меня по спине.
— С дегтем все отлично работает, — пробасил он. — А эту… фетиду мы навозом заменяли. Свеженьким.
— И что? — потрясенно выдавил Вершок.
— Да все отлично! — Бородач показал обществу большой палец. — Прилетит суккубочка, все тебе начисто вылижет, тут-то ее и хватай. Это ей типа угощение, во как!
Он довольно заржал, Вершок с кудрявым озабоченно переглянулись, а Мораг улыбнулась, показав зубы.
— Хотя кому что, — сказала она, по-кошачьи щурясь. Смуглые пальцы потрогали горло над краем кольчужного ворота. — Мне, к примеру, молоденькие поселяночки любезней чертовок из преисподней. Те, конечно, горячи, но эти мягонькие и сладенькие. А иные не хуже бесовок кренделя выписывают. Посмотришь на такую — сама скромность. — Принцесса смерила меня выразительным взглядом. — Просто ангел Божий, а не девушка. А как до дела дойдет — чертовка натуральная.
Я заерзала. Неужели она сдаст меня — просто из мести?
— Ну, любезный господин, — забормотала я. — Ведь на каждую выходку найдется своя причина. Тебе, со своей колокольни, кажется что чертовка… а на самом-то деле все так сложилось, что другого выхода не было.
— Ха, — бородач Эрб поднял лохматую бровь. — Вот ведь петрушка! Никак девка эта успела тебе насолить, а, господин южанин?
— Не то слово, — отозвалась Мораг. — Кровавую рану солью засыпала.
— Тада хватай птаху, пока не улетела, да тряхани ее как следовает. А то ишь, расчирикалась! «Выхода другого не было». Знаем мы ваши входы-выходы!
— Ничего ты не знаешь, Эрб! — обиделась я. — Не лезь, куда не просят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});