Читать интересную книгу Творения и Гимны - Симеон Новый Богослов

Потому и я говорю и не перестану говорить, что те, которые не восподражают страстям Христовым чрез покаяние и послушание и которые не сделаются причастниками смерти Его, как частно показали мы выше, — такие не удостоятся быть причастными и духовнаго о Нем воскресения, не сподобятся приять Духа Святаго, чрез Котораго бывает духовное воскресение всякаго. Я говорю не о воскресении тел, имеющем быть в конце мира (тогда вострубит ангел, — и мертвыя тела востанут), но говорю о духовном возрождении и воскресении мертвых душ, которое каждодневно бывает духовно, и которое дает, благодатию Духа Святаго, Тот, Кто некогда умер и воскрес для всех, и паки воскресает во всех тех, кои достойно и как подобает жительствуют, и с Собою совоскрешает души умершия с Ним произволением и верою, и, еще от сей начиная жизни дарует им чрез Духа Святаго царство небесное, — которое улучить буди и всем нам, — благодатию Господа нашего Иисуса Христа, Емуже подобает всякая слава, во веки веков. Аминь.

СЛОВО ВОСЕМЬДЕСЯТ ВТОРОЕ

1. О животворном умертвии. 2. О том, что стяжание добродетелей покупается кровию. 3. Какия обиталища добродетелей? 4. Кто не восходит в царствие небесное должным порядком, тот не войдет в него. 5. В совершенных качествуют радость и веселие, а не слезы. 6. И внутри их текут реки богословия. 7. Не следует принимать предстоятельство над народом, без удостоверения благодати Божией. 8. В чем главное дело тех, кои имеют предстояние над народом, и как разумныя овцы должны быть пасомы пастырями?

1. Не всякий, слышащий о животворном умертвии о Христе Иисусе, Боге нашем, и о дивном действии, какое бывает от него всегда в совершенных добродетелию и ведением, — уже и знает, что оно такое, хотя и кажется ему, что он то знает. Знают его только те, которые самым делом ясно поняли сказанное св. Апостолом Павлом слово: время прекращено есть прочее, да имущии жены, якоже не имущии будут: и плачущиися, якоже не плачущии: и радующиися, якоже не радующеся: и купующии, якоже не содержаще: и требующии мира сего, яко не требующе. Преходит бо образ мира сего (1 Кор. 7:29—31). И еще: яко умирающе, и се живи есмы: яко ничтоже имуще, а вся содержаще (2 Кор. 6:9, 10). Не пробегай этих слов просто, как ни попало, думая, что сразу понял уже сокрытую в них силу, но представь, возлюбленне, поточнее внутреннее состояние души твоей и я от видимых вещей введу тебя в узрение значения сказаннаго; только внимай добре тому, что буду говорить. Кто умер и лежит мертвый, тот не чувствует ничего из видимых вещей. Кто ничего не имеет, тот всего лишен во всем имеет нужду и всего желает. И опять, кто всем обладает тот чего еще другаго из вещей мира мог бы пожелать? Ибо он имеет уже все и не осталось ничего, что пожелал бы он прибресть. — Но блажен, кто взыскал сего делом, и понял, и увидел и изучил то опытом: ибо эти слова — не пустыя слова. Ибо как на дорогах и полях находятся по местам домы, города, царские палаты, так и на пути, ведущем в царствие небесное, находятся, в своих им местах, заповеди Божии и добродетели.

2. И вот я хочу раскрыть, сколько могу, что говорится о заповедях Божиих и о добродетелях, — об этих, видимых (на пути в царствие) зданиях, — как они велики и как прекрасны. Впрочем читающий о сем как может по одним словам уразуметь и представить эти вещи? Никак не может. Если же и представить не может, то как может стяжать какия либо из них, тем паче, когда оне стяжаваются покупкою за известную плату? То же, что дать надобно, чтоб купить их, не золото есть и не серебро, а кровь. Каждый, желающий из нас, покупает их, одну за другою, кровию своею. И воистину, если кто не предаст себя на заклание, как овча, за каждую даже малейшую добродетель, и не прольет крови своей за нее, тот не стяжет ея никогда. Так Бог в экономии своей, положил, чтобы мы покупали вечную жизнь произвольною смертию. — Не хочешь умереть произвольною смертию и жить вечною жизнию? — И вот ты мертв.

3. Но посмотрим, какия и каковы суть обиталища добродетелей, за которыя всякой должен пролить кровь свою, чтоб стяжать их? — Первое такое обиталище есть блаженное смирение, как сказал Христос Господь: блажени нищии духом, яко тех есть царство небесное. Желающий войти в сие обиталище смирения, а чрез него и в царство небесное, — если не предаст себя прежде на заклание, как овча, связанное по рукам и ногам, и на принесение себя в жертву руками всякаго, кто захотел бы заклать его, и если не умрет совершенною смертию, чрез умерщвление воли своей, — никогда не войдет в него и не стяжет его. Если же этого не стяжет, не стяжет и никакого другаго. Ибо тому, кто оставит эту добродетель, невозможно будет успеть ни в какой другой. Господь положил, чтобы добродетели следовали одна за другою в своем порядке и постепенно. Представь в уме своем, что добродетели в жизни людей являются, как некие острова посреди моря, отделенные один от другаго водою, но соединенные посредством мостов и состоящие таким образом во взаимной связи. Первая из этих добродетелей есть блаженное смирение, в которое вошедший западною дверию посредством покаяния и пробывший в нем довольное время, выходит восточною дверью и, перешедши затем чрез мост, вступает в обиталище плача, а после того, как пробудет и там довольно времени, омоется, очистится и облечется в благообразие плача, перебегает и оттуда в жаждалище и алкалище правды, т. е. в алчбу и жажду всякой добродетели. Потом идет он в палату милостивости и благоутробия и, перешедши чрез нее или, лучше сказать, углубляясь паче и паче внутрь его, обретает царскую сокровищницу чистоты, в которую вступив, узревает невидимаго Царя славы, седящаго внутрь его. Палата эта есть тело, царская сокровищница — душа, с которою когда соединится Бог ради исполнения заповедей Его, делает ее всю божественным светом и богом чрез единение с Собою и благодать свою. И только всякий, проходящий означенным путем добродетелей, приходит в сие боголепное состояние. Вступить в это шествие с другой стороны, или, минуя то или другое обиталище, искусственным неким способом перебраться в дальнейшее, совершенно невозможно. Именно так, как сказано, определил входить в царство небесное Владыка–Христос, — и быть сему иначе никак невозможно. Если пределы моря пребывают неподвижными, и морю нет возможности выступить из них: не тем ли паче сохранится неподвижным и неизменным то, чему быть так, а не иначе, определил Господь в деле нашего спасения?

4. По другому сравнению, — восхождение тех, которые подвизаются взойти на небо, подобно восхождению по лествице, имеющей обычно ступени. Здесь, то — чтоб один возревновал о восхождении паче других и скорее взошел по лествице, перегнав их, есть наше дело, дело произволения каждаго. Но то, чтобы начинать не с первой ступени, и потом восходить с одной на другую, по порядку, в каком оне положены, а минуя первую, прямо ступить на вторую или третью, совсем невозможно для людей. И те, которые покушаются отступать от такого порядка восхождения, трудятся напрасно. И еще: как невозможно взойти в верхния жилья без лествицы, или войти в царский внутреннейший покой, туда, где занимается и принимает своих царь, не прошедши прежде передней, так невозможно войти и в царствие небесное тому, кто не идет путем добродетелей, по порядку нами указанному. Такие шествуют вне царскаго пути, – и находятся в прелести, сами того не замечая.

(Молитва). Но, о Господи! Ты Путеуказатель заблудшим, и незаблудный Путь грядущим к Тебе, возврати (с распутий) всех нас, приведи к лествице, возводящей к Тебе, и всесильною рукою Твоею поруководи нас начать восхождение по ней. Даруй нам силу подняться с земли и ступить на первую ступень, так чтоб мы сознали, что положили начало восхождению и поднялись немножко от земли. Ибо прежде нам подобает взойти немного к Тебе, чтоб Ты много низшел к нам благий, Владыко наш, и соединился с нами. Покажи нам, Господи, внешнюю дверь в царствие Твое, чтобы нам толкать в нее с терпением, пока не отверзется она, ради произвольной смерти нашей, — чтобы когда вошедши в сени, станем мы толкать в каждую внутреннюю дверь и отверзать их одну за другою, и Ты, многоблагоутробный и многомилостивый Боже, слыша наши стенательныя воззвания и наши в грудь ударения, скорее снизшел к нам с верхних покоев Твоих, так чтобы мы услышали ступания всепречистых ног Твоих и уразумели, что Ты отверзаешь двери, сущия между нами и Тобою, которыя заключены для нас грешных, и, пришедши к нам, вопросил: кто ударяет здесь в двери? мы же, отвечая с плачем и рыданием, сказали со страхом и радостию: это мы, Владыко, мы недостойные, бедные, отверженные и непотребные рабы Твои, — мы, ходившие доселе по распутиям и блуждавшие по горам, дебрям и пропастям, мы по глупости своей осквернившие святое крещение, мы, не соблюдшие данных нами обещаний, мы, убегшие от Тебя и самовольно перешедшие ко врагу Твоему и наветнику душ наших. Теперь же, вспомнив о Твоем человеколюбии и Твоей благости, убежали мы от него с большим трудом и к Тебе притекли с великим страхом и трепетом. Прости убо нас, Владыко всяческих, и не прогневайся на нас, но умилосердись и сжалься над нами грешными. Отверзи нам, Господи, и не помяни беззаконий наших и нашей неблагодарности. Услыши нас рабов Твоих, чтобы, возмалодушествовав, не возвратились мы вспять: ибо много уже времени мы стоим здесь и толцем, и прежде много потрудились, толкая во внешния двери царства Твоего. Сжалься убо над нами и отверзи нам, Господи, естеством человеколюбивый. Если, отверзая мало–по–малу, Ты отверзешь нам наконец совсем двери милости Твоея, кто, увидев Тебя, не вострепещет? Кто не падет пред Тобою со страхом и трепетом, и не взыщет милости Твоея? Кто, видя, как Ты, имеющий окрест себя мириады мириад Ангелов, и тысячи тысяч Архангелов, Тронов и Властей, оставил всех их там, горе, и снисшел к нам, отворил нам двери, сретил нас и принял с радушием, падши на выи наши и облобызав нас. — Кто, говорю, видя сие, не станет вне себя от изумления, не сделается будто мертвым, не истает и не разольется как вода и с костьми своими? Кто не будет день и ночь плакать, помышляя о бездне человеколюбия Твоего и Твоей благости и видя славу и светлоблистание лица Твоего? Буди слава Тебе, удомостроительствовавшему сие тако! Буди честь и слава Тебе, благоволившему быть видимым нами и вступить в живое общение с нами! Буди слава Тебе, по великому благоутробию своему, открывающемуся и являющемуся нам, тогда как по естеству Ты невидим для самых Ангелов! Буди слава Тебе за неизглаголанную милость, по коей благоволишь Ты вселяться и ходить в нас ради нашего покаяния! О величие славы неизъяснимое! О преизобилие любви! Содержащий всяческая вселяется в человека тленнаго и смертнаго, так что все в нем тогда соблюдается силою Бога, в нем обитающаго! О чудо изумительное, — и дела и тайны недомыслимыя Бога непостижимаго! Человек смертный сознательно носит в себе, как свет, Бога создавшаго всяческая и самого сего человека, который носит Его, — носит внутри себя как сокровище невыразимое, неизглаголанное, безкачественное, безколичественное, безвидное, безвещественное, безформное, оформленное лишь красотой неизреченною, предивною и всепростою, как свет, — такой, который выше всякаго света! — И такой человек, сосредоточиваясь весь в себе, вращается однакож среди нас, не будучи никем познаваем из тех, которые имеют с ним сношение!