— Хайдхин обратился к асам.
Флорис изобразила надменность.
— Я разберусь с асами. Ты свободна от клятвы.
— Хайдхин ни за что… Он был верен ей все эти годы. — Эдх на мгновение умолкла. — Ты хочешь, чтобы я вышвырнула его как собаку? Потому что он никогда не прекратит войну против римлян, что бы ни сделали с ним люди или вы, боги.
— Скажи ему, что исполняешь мою волю.
— Не знаю, не знаю! — вырвался вскрик из горла Эдх. Она рухнула на пол и спрятала лицо на коленях. Плечи ее затряслись. Флорис взглянула вверх. Потолочные балки и стропила терялись во тьме. Свет сквозь окно уже не прорывался, потихоньку вползал холод. Завывал ветер.
— Боюсь, что мы столкнулись с тяжелой задачей, — передала она субголосом. — Верность — самая высокая нравственная ценность, известная этим людям. Я не уверена, что Эдх может заставить себя нарушить обязательство. А если сможет, это ее сокрушит.
— Проку от нее в таком случае будет мало, — зазвучали у нее в голове английские слова Эверарда, — а нам нужен ее авторитет, чтобы все сработало, как запланировано. Несчастная измученная женщина…
— Мы должны заставить Хайдхина освободить ее от этой клятвы. Надеюсь, он подчинится мне. Где он сейчас?
— Я только что проверял. Он у себя. — Они совсем недавно поставили «жучок» в его доме. — М-м, погоди, у него сейчас Берманд, он объезжает вождей за Рейном, как ты знаешь. Я подыщу другой день для твоего визита к нему.
— Нет, подожди. Это, наверное, подарок судьбы.
«Или мировые линии сближаются, стремясь обрести прежнее состояние?»
— Раз Берманд пытается подтолкнуть племена к новой попытке…
— Лучше не будем строить догадок насчет него. Неизвестно, как он себя поведет.
— Совершенно верно. Я не имею в виду прямое обращение к нему. Но если он увидит, что непримиримый Хайдхин внезапно переменился…
— Ну… хорошо. Рискованно все это, но решай сама, Джейн.
— Шшш!
Эдх подняла голову. Слезы текли у нее по щекам, но она удерживалась от рыданий.
— Что мне делать? — спросила она погасшим голосом.
Флорис шагнула к ней, наклонилась, снова протянула руки. Она помогла ей подняться, обняла и постояла так с минуту, отдавая тепло своего тела. Затем, отступив назад, произнесла:
— У тебя чистая душа, Эдх. Тебе нет нужды предавать своего друга. Мы вместе придем к нему и поговорим. Он должен понять.
Надежда и страх смешались в одном вопросе:
— Мы вдвоем?
— Правильно ли это? — спросил Эверард. — Впрочем, я полагаю, ее присутствие поможет тебе.
— Любовь может быть такой же могучей силой, как и религия, Мэнс, — ответила Флорис. Потом обратилась к Эдх: — Давай, садись на моего скакуна позади меня. Крепче держись за пояс.
— Священный бык, — выдохнула Эдх. — Или конь, который увезет меня в подземное царство?
— Нет, — ответила Флорис. — Но я ведь говорила, твой путь будет труднее, чем дорога в царство мертвых.
Глава 18
Огонь трещал и прыгал в канавке посреди зала в доме у Хайдхина. Дым не спешил подниматься к вентиляционной башенке, а стоял туманом, отравляя воздух, который пламя едва согревало. Его красные языки боролись с темнотой между балок и колонн. Тени наваливались на мужчин, сидящих на скамьях, и женщин, подносящих им питье. Большинство сидело молча. Хотя дом Хайдхина был так же великолепен, как многие королевские жилища, все знали, что радости в нем меньше, чем в избушке бедного поденщика. В этот вечер ее не было совсем. Снаружи свистел в сгущающихся сумерках ветер.
— Ничего из этого не выйдет, кроме предательства, — сказал наконец Хайдхин.
Сидящий рядом с ним Берманд медленно покачал поседевшей головой. Костер бросал кровавый отблеск на молочную белизну слепого глаза.
— Я уверен, что нет, — ответил он. — Эверард этот ой как непрост. Может, он и сумеет провернуть что-то.
— Лучшее, что он или кто-либо другой мог провернуть, это принести от римлян отказ. Любое предложение означает лишь наше поражение. Тебе не следовало отправлять его.
— А как я мог его остановить? Сначала он переговорил с вождями племен, и это они послали его. Я же говорил тебе, что узнал обо всем только во время этой поездки.
Хайдхин скривил губы.
— Как они осмелились!
— У них есть право. — Голос Берманда звучал глухо и мрачно. — Они не нарушили клятву, вступив в переговоры с врагом. И, знай я об этом раньше, я бы, наверное, не пытался остановить их. Они сыты войной по горло. Может быть, Эверард сумеет найти выход и дать им надежду. Я тоже смертельно устал.
— Я был о тебе лучшего мнения, — презрительно усмехнулся Хайдхин.
Берманд не выказал гнева; все-таки названый брат Вел-Эдх занимал достаточно высокое положение в их иерархии.
— Тебе легче, — терпеливо продолжал батав. — Твой дом не раскололся надвое. Сын моей сестры пал в битве против меня. Моя жена и вторая сестра взяты в заложницы в Колоне; я даже не знаю, живы ли они. Владения мои разорены. — Он уставился на рог с вином. — Что еще уготовили мне боги?
Хайдхин сидел так, будто копье проглотил.
— Даже если ты сдашься, — проговорил он, — я — никогда.
Раздался стук в дверь. Мужчина, сидящий ближе к ней, взял секиру и пошел открывать. В залу ворвался ветер; пламя встрепенулось и брызнуло искрами. Появившуюся в дверном проеме фигуру окутывал мрак.
Хайдхин вскочил.
— Эдх! — воскликнул он и направился к ней.
— Госпожа, — прошептал Берманд.
По всему залу прокатилось бормотание. Мужчины повскакивали на ноги. Отбросив капюшон, Эдх двинулась вдоль костровой канавки. Все заметили, что она бледна и взволнованна, а взгляд ее устремлен куда-то в пространство.
— Как, как ты добралась сюда? — изумился Хайдхин. — И зачем?
Хайдхин, всегда такой сдержанный, выглядел потрясенным, и это многих обескуражило. Эдх остановилась.
— Я должна поговорить с тобой наедине, — промолвила она. В ее тихом голосе звучал зов судьбы. — Иди за мной. Один.
— Но… ты… зачем…
— Иди за мной, Хайдхин. Важные известия. Остальные, подождите здесь.
Вел-Эдх повернулась и направилась к выходу. Словно во сне, Хайдхин двинулся за ней. У входа его рука сама выхватила копье из груды оружия, оставленного у стены. Вместе они шагнули во мрак. Поеживаясь, один из мужчин тихонько пошел запереть дверь.
— Нет, не задвигай засов, — приказал ему Берманд. — Мы подождем здесь, как она велела, пока они не вернутся или пока не наступит утро.
Высоко над головой мигали первые звезды. Постройки чернели бесформенной массой. Эдх прокладывала путь со двора к открытой площадке позади него. Увядшая трава и встревоженные ветром лужи были в непроглядной тьме едва различимы. В стороне высился дуб, у которого Хайдхин приносил жертвы асам. Из-за него пробивался ровный белый свет. Хайдхин невольно остановился. Из его горла вырвался вскрик.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});