Радищев был человеком огромных знаний в самых разнообразных областях; это был ученый-энциклопедист. В этом отношении за его плечами в России стояла традиция, начатая Ломоносовым и продолженная более скромными деятелями, вроде Я. П. Козельского. Радищев не уступал в широте своей культуры лучшим людям мировой науки XVII–XVIII вв. При этом Радищев нисколько не был коллекционером знаний. Во всем и всегда, в каждом вопросе и в каждой науке он был все тем же энтузиастом революции. Поразительна целеустремленность Радищева и глубоко активное отношение его ко всем вопросам. Все, что он знает, он использует для построения единого революционного мировоззрения. Он принципиален как революционер, о чем бы он ни говорил: первое, основное и важнейшее для него, – это социально-политические проблемы. Но даже в «Путешествии» он ставит множество других проблем – и все под единым углом зрения. В «Путешествии» он говорит о философии, о праве, о морали и бытовых проблемах, о воспитании, об искусстве и литературе. Тем не менее, «Путешествие» –., книга совершенно единая по замыслу и по выполнению.
Социальное мышление Радищева опирается на учение французских просветителей и на Руссо, по-видимому, бывшего первым и основным учителем Радищева. Однако уже в усвоении результатов французской литературы Радищев проявил высокую степень самостоятельности. Он нисколько не пассивный ученик. Он сам – один из плеяды европейских просветителей XVIII в., притом один из наиболее сильных умов в этой блестящей плеяде. Он черпает не только из французских традиций, но и из английской. Наконец, он осложняет механистическую систему французского энциклопедизма исторической динамической концепцией, выросшей на почве германской философии, английской исторической науки и политической экономии. Он старается осмыслить историю как закономерный процесс, найти законы ее движения, и этот историзм делает его в ряде вопросов более прозорливым, чем могли быть его французские предшественники.
Тема крепостничества в «Путешествии». В итоге мы имеем в «Путешествии» и в других произведениях Радищева своеобразную концепцию философского и социально-политического мировоззрения, выросшую на русской почве, хотя и вобравшую все передовые элементы западной мысли. Именно условия русской действительности заставили Радищева быть не совсем тем, чем был даже Руссо.
Может быть, именно крепостное рабство русских крестьян заставило его уяснить себе вопросы революции более отчетливо и шире, чем это мог сделать любой из публицистов Франции XVIII в., даже Мабли. «Путешествие из Петербурга в Москву» было рупором народного протеста и гнева, в наименьшей степени преломленного сквозь призму буржуазности в силу специфических русских условий.
Первая, основная задача «Путешествия» – борьба с крепостничеством, как Радищев думал: борьба с угнетением человека человеком вообще. Он подходит к этой задаче с разных сторон. «Путешествие» – художественное произведение, и Радищев в ряде образов стремится показать неправоту, ужас, нелепость, варварство крепостного права. Но он не только хочет воздействовать на эмоциональность читателя, он не только вызывает у него чувство гнева и возмущения. Он доказывает свой тезис рационально. Он использует при этом аргументацию моральную, юридическую, наконец, экономическую. Последнее, может быть, наиболее замечательно. Радищев доказывает, что крепостное право невыгодно с точки зрения народного хозяйства, что оно уменьшает количество материальных благ, добываемых данным народом, в частности в России. Он выдвигает тезис о том, что подневольный труд «на барина» менее эффективен, чем труд свободный, что человек работает на себя лучше, чем на угнетателя. Эту же мысль он развил еще в оде «Вольность». В «Путешествии», уже в начале книги, в главе «Любани», помещен разговор с крестьянином, который пашет на себя в воскресенье, так как помещик заставляет его пахать барщину шесть дней в неделю.
Путешественник, видя «спорую» работу крестьянина, спрашивает: «Так ли ты работаешь на господина своего?» – «Нет, барин, грешно бы было так же работать. У него на пашне сто рук для одного рта, а у меня две для семи ртов, сам ты счет знаешь. Да хотя растянись на барской работе, то спасибо не скажут...»
В главе «Хотилов», в «Проекте в будущем» Радищев подробно обосновывает эту же мысль.
Нет необходимости останавливаться на правовой аргументации Радищева против рабства. Она основана на теории естественного права и естественного равенства всех людей, воспринятой в наиболее радикальной трактовке Руссо. Радищев отрицает принципиально право одного человека угнетать другого.
Характернее социально-этические аргументы Радищева. Он доказывает, что крепостничество развращает человека, морально губит рабовладельца и может погубить морально раба. Мысль о рабах, вследствие угнетения ставших рабами по духу, отталкивает Радищева, потому что именно в порабощенном народе он видит доблести граждан, достойных быть свободными (ср. в главе «Медное» образ слуги помещика.)
Помещики в «Путешествии». Мысль о развращении помещиков именно потому, что они рабовладельцы, проведена во всем «Путешествии». Изображая помещиков, Радищев не дает фигуры исключительные: это не редкие особи, не случайные явления в классе рабовладельцев (против таких, с их точки зрения, ненормальных явлений ратовали и дворянские либералы), а именно нормальные случаи, типические явления. Помещик по натуре своей необходимо – зверь, ибо условия его бытия делают его зверем, – это хочет сказать Радищев. Он изображает в главе «Зайцеве» помещика из дворцовых лакеев; это – человек совершенно некультурный, мучитель своих крепостных. Но ведь дикость – типическое явление в дворянской среде, ибо рабовладелец не имеет импульса ни к благу, ни к культуре. Радищев дает целую галерею помещиков-извергов; они появляются в ряде глав книги. И если в главе «Городня» мы видим помещика, относящегося к крепостным по-человечески, то что пользы? Сын его тем жесточе мучит своих рабов, в частности своего раба-интеллигента, героя повести, а жена молодого барина – мучительница еще большая, чем он сам.
Книга Радищева – обвинительный акт против целого класса. Радищев подчеркивает, что никакие добродетели не свойственны дворянству. Нравственная порча отравила этот класс. Разврат, продажность, бескультурье, жестокость – свойства помещиков; мы сталкиваемся с ними в книге Радищева все время: то это рассуждение о дворянских матерях, продающих своих дочерей, то сценка-разговор с приятельницей бывшей проститутки и сводни, выходящей замуж за барона Дурындина, то описание помещика, почитаемого усовершенствователем земледелия, изощренно эксплуатирующего крестьян системой месячины (глава «Вышний Волочек»), и т.д. Во всей книге, если не считать старого барина в главе «Городня», лишь упоминаемого коротко, и, конечно, идеального отца в «Крестцах», нужног для изложения радищевских принципов воспитания, есть только два дворянина, нарушающих общее правило: во-первых, сам путешественник – ненавистник крепостничества (характерно, что Радищев поторопился уже в главе «Любани» отме- тить: «У меня, мой друг, мужиков нет, и для того никто меня не клянет»), во - вторых, г-н Крестьянкин из главы «Зайцево», но уже его фамилия, не говоря о его поведении, показывает социальную ориентацию этого человека.
Помещичий класс в изображении Радищева в основном состоит из существ, утерявших право на звание человека и гражданина, – от вельможи до лакея асессора. Он гниет не только морально, но и физически. Проблема сифилиса, волнующая Радищева и всплывающая не один раз в его книге, разрешается им в социальной плоскости. Сифилис для Радищева – болезнь рабского общества, болезнь развращенного класса рабовладельцев. Вообще же отрава разврата идет в русском обществе сверху. Радищева ужасает опасность заразы, исходящей от «гoспод» и могущей осквернить их крепостных. Путешественник говорит Анюте (глава «Едрово») о ее женихе-крестьянине, которому угрожает опасность поехать в Питер на работу:
«Не пускай его, любезная Анюта, не пускай его: он идет на свою гибель. Там он научится пьянствовать, мотать, лакомиться, не любить пашню, а больше всего и тебя любить перестанет... И тем скорее, Анюта, если ему случится служить в дворянском доме. Господский пример заражает верхних служителей, нижние заражаются от верхних, а от них язва разврата достигает и до деревень...»
Народ в «Путешествии». Разложению класса помещиков Радищев противопоставляет восторженную оценку достоинств народного характера. Этот контраст определяет многое даже в самом построении книги (см., например, главу «Едрово» после глав «Яжелбицы» и «Валдаи»).