— Сомневаюсь, — покачал головой техник. — Без доказательств, без стопроцентных доказательств, ищейки не смогли бы устроить все это… мгновенно. А ведь именно так и нужно. Кроме того, что и у тебя в полиции могут сидеть информаторы или как минимум знакомые, учитывая сколько на тебя работает бывших полицейских, есть еще и такая штука как негласные законы. Если в Гарагарахэби бы узнали об этом… плохо бы ей было. Ах да, есть еще и клан Кояма, который то ли присматривает за тобой, то ли нет.
— Если она все заранее задумала, думаю, и про доказательства не забыла, — сказал я с улыбкой.
— Но это не отменяет того, что полиция могла бы стормозить, и тогда бы все рухнуло. В любом случае, согласись, нападение — гораздо более надежный вариант.
— Ладно-ладно, предположим. Тогда остается еще одна вещь, убойная.
— Ну-ка, ну-ка, — покряхтел старче, поудобнее устраиваясь на стуле.
— Акеми знала, что я перевез фальшивые деньги.
— Кхе, — подавился Фантик. — А сразу сказать не мог?! — возмутился он. — Я тут языком чешу почем зря, а он…. А-а-а-а, — махнул он рукой в конце.
— Да ладно. Версия вполне стройная, за вычетом множества неувязок.
— Смейся, смейся. Вот уйду в запой, что делать будешь?
— За тобой отправлюсь, что мне еще останется?
— Тьфу, — сплюнул он через плечо.
— Ты, кстати, чего на совещание не пришел?
— А что мне там делать? Там большие шишки собираются, не чета мне.
— Ты, Фантище, можешь приходить куда угодно и когда угодно. Не считая моей спальни, само собой. — На что он еще раз сплюнул. — Но кроме этого, ты у нас еще и единственный техник на данный момент. Впрочем, ладно. Как я понимаю, в твоем царстве тишь и благодать?
— Работы почти нет, — буркнул он. — Одна профилактика.
— А как же комбезы, после последнего боя?
— Я же говорю, ПОЧТИ нет. Что можно, то я уже подлатал, а что нельзя — на запчасти.
М-дя. Хреновый из него начальник техотдела получился бы.
— Подлатал — это хорошо. А сколько не смог?
— Три штуки, — ответил он, не прекращая возиться с «Вулканом»
О-хо-хо. И почему мне на совещании никто не сказал, что нам надо пополнить комбинезоны. У нас, конечно, есть определенный запас, правда, не тех дорогих, что я закупил перед самым началом учебного года, но о таких потерях мне лучше знать заранее. Только из-за хорошего снаряжения, я более-менее спокоен за эту кучу крольчатины. Скорей бы уж русские техники приехали. Надеюсь, среди них найдется тот, кто сможет их возглавить.
***Отпевание происходило в одном из токийских храмов. На саму церемонию пришли все девушки, работающие в клубе, а также охранники, бывшие в тот день на выходных. Я, Казуки и Фантик. Ну и Грицу — единственный, кто, кроме Казуки, остался в тот день на ногах и относительно целым. Черные костюмы, черные кимоно, редкие приглушенные разговоры… атмосфера стояла не просто грустная, а какая-то тоскливая.
Сначала мы все собрались рядом с гробом, и священник целый час монотонно читал какие-то сутры. Сам я во всем этом ни бум-бум… был, но перед началом церемонии отпевания священник пояснил, что надо делать и в каком порядке. Проблема была в том, что после святоши перед покойной надо было трижды воскурить ладан, но сделать это должны были родственники. А самый близкий на эту роль в Токио человек находился сейчас в коме. Так что заняться этим пришлось нам с парнишкой.
Что еще меня… не то, чтобы смутило, а… скажем так, ввело в недоумение, это конверты с деньгами, которые приносили гости, и их же подарки, когда они уходили. То есть, я все понимаю, традиция и все такое, но ведь я не родственник, а отдавали все мне. Уже потом я узнал: отдавали именно мне, потому что всю эту церемонию, как и кремацию, и похороны, все это организовал я.
По окончанию церемонии родственники могли остаться и отслужить вигилию, но это было бы уже перебором. В том смысле, что уж католичкой тетя Наташа не была точно. Да и я, только тс-с-с, не люблю католиков. Однажды закинуло меня по службе в Рим. Я тогда сопровождал одного неопытного Стирателя в качестве поддержки, должен был отсечь преследователей, если что…. В общем, пока мы там были, мой тогдашний напарник рассказал мне ну очень много историй про Рим и Ватикан. И большая часть этих историй почему-то заканчивалась каким-нибудь нелицеприятным фактом про католиков. Сильно подозреваю, что и у православной церкви имеются скелеты в шкафу, но они, вроде как, свои. А эти… не наши, короче.
На следующий день происходили похороны. Практически то же самое, что и отпевание. Тот же ладан, опять сутры, только на этот раз покойной присвоили новое имя, буддисты хреновы. Оно, кстати, обошлось мне в круглую сумму. Мне не жалко, но я как подумаю, каково обычным, небогатым людям…. Все-таки что храмы, что церкви рубят бабло, кто как может. А потом еще и говорят, что неотделимы от своего бога. Ну да, если этот бог — деньги. Только не подумайте, что я такой ненавистник церквей, мне по большому счету плевать на них, только жаль, что настоящих, в лучшем смысле этого слова, священников с каждым годом становится все меньше и меньше. Причем заметная часть из них — бывшие военные. До смешного доходит. Кто-то сбивает людей на своих мерседесах, а кто-то заходит в горящий дом и держит на плечах пылающую балку, давая выбраться детям. Как, например, отец Стиляги, который стал священником после того, как отсидел в тюрьме за грабеж с разбоем.
На выходе из храма нам выдавали пакетик с солью, которую мы должны были посыпать сначала себе на плечи, а потом под ноги. И не забыть на нее наступить. Якобы человек, присутствующий на похоронах, является оскверненным.
В конце дня покойную отвезли в крематорий, где и сожгли. После чего, рыкнув на Казуки, чтобы не лез, собирал палочками остатки костей Натальи в урну.
***— Ну, что скажешь? — спросил я сидевшего напротив меня Святова.
— А что тут скажешь? Не зря он там сидит. Особняк укреплен просто зверски. И это то, что на виду.
Глянув еще раз на фотографии, разложенные на моем столе, вздохнул.
— Я так понимаю, главная проблема — это турели?
— Управляемое минное поле, снайпера на башенках, турели. Проблем там хватает. Но главная — вот этот момент, — потыкал он в пару фотографий.
На одной из них был изображен мужик, сидящий на каком-то контейнере, а на другой — этот самый контейнер в увеличенном виде. Я так понял, Сергеич имел в виду маркировку на нем, но лично мне она ничего не говорила.
— И что это?
— А это, шеф, контейнер от мини-ракет, которые использует робот-охранник МОС-14 Тульского КБП. А ведь мы даже не знаем, сколько их у Биты.
И почему Акеми не рассказала конкретно об этом. Получается, не знала, а раз так, то и активирован робот недавно. Нам, правда, от этого ни тепло, ни холодно. Или нет?
— Ты там кого-нибудь оставил? — спросил я у Святова.
— Да, но не из наших. — И не давая мне заговорить: — Нормальный мужик. На таких вот делах и зарабатывает. Не первый год, замечу. Не был бы надежен, давно бы убрали.
— Под твою ответственность.
— Само собой. Наших там все равно оставлять… страшно мне их там оставлять. Эти молокососы только и ждут момента, чтоб пулю поймать. Нету у нас разведчиков. Вообще никаких. В том числе и армейских.
— «Ветеран» с роботом справится?
— С одним да. С двумя — как фишка ляжет. Тут все зависит от навесного вооружения. Я справлюсь и с большим количеством. Но тут проблема как раз в турелях, они мне толком разойтись не дадут. Резюмируя, хочу отметить, что этот орешек не по нынешним нашим силам. Взять-то мы его возьмем, но потери при этом будут слишком велики.
— Что ж. Спасибо за работу. Иди, отдохни.
— Ты бы тоже отдохнул, — сказал он, вставая. — А то последние дни непростыми выдались, а ты только и делаешь, что что-то решаешь.
Не знаешь ты, Сергеич, какие деньки у меня бывали, а это так, ерунда.
— Нормально все, — махнул я рукой, по-прежнему разглядывая фотографии. — У меня с усталостью… особый разговор.
— Как скажешь, — проговорил Святов, направляясь к двери.
— Сергеич, — обратился я к нему, откинувшись в кресле. — Сколько раз можно говорить? Я не герой, работающий на износ или кидающийся в безнадежную схватку. И я очень хорошо представляю, что бывает, если переработаешь. Ты же из меня делаешь какого-то малолетнего трудоголика, мечтающего о битвах. Пойми ты, наконец — я не такой. Так что иди и отдыхай спокойно, все у меня будет нормально.
— Как скажешь, — повторил Святов. На этот раз более насмешливо.
— Иди уже, — махнул я рукой.
Глянул в очередной раз на фотографии. По поводу потерь Сергеич малость преуменьшил. Тут не просто «слишком велики», потери могут быть ну ОЧЕНЬ велики. И я пока не вижу, что тут можно сделать.