Чтобы компенсировать потери, понесенные в ходе Крымской операции и особенно Харьковской, требовались все новые резервы. Наспех сформированные, плохо обученные соединения сразу же шли на фронт. Дивизии на фронтах сражались до полного истощения, взамен вводились вновь сформированные дивизии, часто не укомплектованные полностью личным составом и вооружением. Отсутствовала преемственность, части учились на собственных ошибках.
Но при всех неудачах Красной Армии летом 1942 г. активные и маневренные оборонительные действия все же подготовили условия для срыва генерального наступления вермахта[493].
В наших поражениях в период оборонительно-наступательных действий этого периода войны во многом повинны и советские военачальники, командовавшие фронтами и армиями. В частности, Тимошенко, а также Хрущев и Баграмян, непосредственно отвечавшие за проведение операции в районе Харькова. В своем докладе Хрущев изображает дело так, будто Военный совет фронта занимал правильную позицию, а вот указания и распоряжения Сталина шли вразрез с реальной обстановкой, и только в них он усматривает причину катастрофы под Харьковом. Вот это место из его доклада:
«Я позволю себе привести в этой связи один характерный факт, показывающий, как Сталин руководил фронтами. Здесь на съезде присутствует маршал Баграмян, который в свое время был начальником оперативного отдела штаба Юго-Западного фронта и который может подтвердить то, что я расскажу вам сейчас.
Когда в 1942 году в районе Харькова для наших войск сложились исключительно тяжелые условия, нами было принято правильное решение о прекращении операции по окружению Харькова, так как в реальной обстановке того времени дальнейшее выполнение операции такого рода грозило для наших войск роковыми последствиями.
Мы доложили об этом Сталину, заявив, что обстановка требует изменить план действий, чтобы не дать врагу уничтожить крупные группировки наших войск.
Вопреки здравому смыслу Сталин отклонил наше предложение и приказал продолжать выполнять операцию по окружению Харькова, хотя к этому времени над нашими многочисленными военными группировками уже нависла вполне реальная угроза окружения и уничтожения.
Я звоню Василевскому и умоляю его:
– Возьмите, – говорю, – карту, Александр Михайлович (т. Василевский здесь присутствует), покажите товарищу Сталину, какая сложилась обстановка. – А надо сказать, что Сталин операции планировал по глобусу. Да, товарищи, возьмет глобус и показывает на нем линию фронта. Так вот я и говорю т. Василевскому: – Покажите на карте обстановку, ведь нельзя при этих условиях продолжать намеченную ранее операцию. Для пользы дела надо изменить старое решение.
Василевский мне на это ответил, что Сталин рассмотрел уже этот вопрос и что он, Василевский, больше не пойдет Сталину докладывать, так как тот не хочет слушать никаких его доводов по этой операции.
После разговора с Василевским я позвонил Сталину на дачу. Но Сталин не подошел к телефону, а взял трубку Маленков. Я говорю тов. Маленкову, что звоню с фронта и хочу лично переговорить с тов. Сталиным. Сталин передает через Маленкова, чтобы я говорил с Маленковым. Я вторично заявляю, что хочу лично доложить Сталину о тяжелом положении, создавшемся у нас на фронте. Но Сталин не счел нужным взять трубку, а еще раз подтвердил, чтобы я говорил с ним через Маленкова, хотя до телефона пройти несколько шагов.
„Выслушав“ таким образом нашу просьбу, Сталин сказал:
– Оставить все по-прежнему!
Что же из этого получилось? А получилось самое худшее из того, что мы предполагали. Немцам удалось окружить наши воинские группировки, в результате чего мы потеряли сотни тысяч наших войск. Вот вам военный „гений“ Сталина, вот чего он нам стоил.
Однажды после войны при встрече Сталина с членами Политбюро Анастас Иванович Микоян как-то сказал, что вот, мол, Хрущев тогда был прав, когда звонил по поводу Харьковской операции, что напрасно его тогда не поддержали.
Надо было видеть, как рассердился Сталин. Как это так признать, что он, Сталин, был тогда не прав! Ведь он „гений“, а гений не может быть неправым. Все, кто угодно, могут ошибаться, а Сталин считал, что он никогда не ошибается, что он всегда прав. И он никому и никогда не признавался ни в одной большой или малой своей ошибке, хотя он совершал немало ошибок и в теоретических вопросах, и в своей практической деятельности. После съезда партии нам, видимо, необходимо будет пересмотреть оценку многих военных операций и дать им правильное объяснение.
Большой крови стоила нам и та тактика, на которой настаивал Сталин, не зная природы ведения боевых операций, после того, как удалось остановить противника и перейти в наступление»[494].
Конечно, нет оснований считать, что Сталин был прав в отношении операции в районе Харькова. Так считает большинство современных исследователей истории Великой Отечественной войны. Однако более детальное ознакомление с фактами рисует отнюдь не такую упрощенную картину, какую дает Хрущев. Достаточно сослаться на высказывания и оценки многих советских военачальников, которые, критикуя Верховного, все-таки не «валят» все грехи на него одного. Некоторым из них вполне хватает совести и правдивости, чтобы усматривать не только ошибки и просчеты Сталина, но и признавать свои собственные ошибки. И, как мне представляется, неудачи и поражения советских войск в тот тяжелый период войны были обусловлены не столько теми или иными стратегическими промахами советского военного руководства во главе со Сталиным, но тем, что в целом мы тогда по многим параметрам уступали немцам и, надо чистосердечно признать, к тому времени еще не научились воевать так, как стали воевать впоследствии, накопив необходимый опыт, овладев искусством правильного ведения крупных стратегических операций.
Именно об этом свидетельствует ответ Верховного руководству Юго-Западного фронта в период операции в районе Харькова. Сталин не производил разноса, чего, безусловно, заслуживали Тимошенко, Хрущев и Баграмян, а давал дельные указания, призывая руководство фронта учиться грамотно воевать:
«27 мая 1942 года
За последние четыре дня Ставка получает от вас все новые и новые заявки по вооружению, по подаче новых дивизий и танковых соединений из резерва Ставки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});