Читать интересную книгу Гагаи том 2 - Александр Кузьмич Чепижный

дело. Но я, директор, коммунист, имею право пожалеть человека, попавшего в беду? Просто пожалеть?! — Он побледнел, торопливо, дрожащими пальцами достал таблетку валидола, сунул под язык, откинулся к спинке стула. Спустя некоторое время устало добавил: — Считайте, что в данном случае я использовал директорский фонд доброты.

* * *

Кабинеты директора и главного инженера — через стенку. И вход — из одной приемной. А хозяева этих кабинетов, бывает, по нескольку дней не видятся. Просто некогда. По примеру первой готовятся к переходу на новую серийность остальные батареи. Хотелось все это сделать к открытию очередного партийного съезда и к Ленинскому юбилею. Вот почему на своих местах в заводоуправлении сидят лишь технические и счетные работники, кадровики и бухгалтерия. Да еще готовят очередной номер многотиражки набегавшиеся по цехам редактор Слипко и его литраб. Потому и переместился на «линию огня» Суровцев со всеми главными специалистами завода. И если кому из начальников цехов и служб он нужен — ищут его на печах. Там нынче самая горячая точка. Потому и Гольцев в гуще событий. А с ним — Гаcий. И Славка Дубров создал комсомольский штаб в коксовом цехе во главе с Иваном Толмачевым. Где чуть задержка, запарка — бьют тревогу, теребят заводы и мастерские, поставляющие оборудование, запасные части, к Шумкову, к Суровцеву бегут, когда не обеспечивается фронт работ.

И снова, как на первой, в подготовке остальных батарей к работе по-новому, наибольшего внимания требовал верх печей. Об этом говорил Суровцев, наконец выбравший время повидаться с директором.

— Знаешь, Павел Павлович, — рассказав о том, что на печах уже сделано, продолжал он, — последнее время мне не дает покоя одна странная мысль. Вот мы сейчас хлопочем, стараемся поскорее завершить работы, а меня одолевают сомнения, я не уверен в целесообразности наших усилий.

— Шумковские мотивы? — улыбнулся Чугурин, — С чего бы это вдруг, Василий Дмитриевич?

Суровцев не принял шутку.

— Все гораздо серьезней, с обычной своей сосредоточенностью, сказал он. Шумков есть Шумков — знающий, исполнительный инженер. Его позицию я меньше всего объясняю стремлением к легкой жизни, как считают некоторые. Человек всю жизнь следует стереотипу и выше того, что написано в инструкции, подняться не может. В этом его слабость.

— Между прочим, и — сила, — вставил Чугурин. — Инструкции пишутся, чтобы ими руководствоваться. Иначе вообще наступит хаос неуправляемости... Просто их надо чаще корректировать. эти инструкции, приводить в соответствие с требованиями времени.

— Тут-то, Павел Павлович, и загвоздка: какого времени? Сиюминутного? Мы действуем вроде бы из самых лучших побуждений, а в итоге закрепляемся на прежних технических рубежах. Хорошо это или плохо?!

— Без решения сегодняшних задач нельзя решить и завтрашних, — сказал Чугурин.

— При условии, если сегодняшнее не заслоняет перспективы, быстро отозвался Суровцев.

— Само собой разумеется — закивал Чугурин. — Ты. очевидно, имеешь в виду то, что мы приводим в порядок верх печей, ничего не изменяя, в то время, когда уже сейчас на батареях юговского завода осуществляется безвагонная загрузка камер?

— И это, подтвердил Суровцев. — И то. что у нас возводятся очередные батареи все с той же вагонной загрузкой. И то. что строители начали сооружать еще одну установку сухого тушения кокса по проекту, который не только в будущем но и в настоящем не отвечает требованиям современного производства. Молодой Пыжов давал мне читать статью, подготовленную нм для журнала. Аргументированно, и я с ним вполне согласен, доказывает необходимость внести изменения в конструкцию, предусмотреть вторую шахту.

К сожалению, но нашей новой устэка уже ничего нельзя изменить: проект утвержден, — заказы на изготовление оборудования размещены, работы ведутся, затрачены средства.

— Вот и получается, Павел Павлович, что мы с вами недалеко ушли от Шумкова: пляшем, в буквальном смысле, от печки. А вот сынаш Сергея Тимофеевича — инженер новой формации Он смотрит вперед, опирается на происходящие в жизни процессы, учитывает тенденции. Очевидно, так и надо решать технические задачи, чтобы не оказаться в положении своих предшественников. — Суровцев намерился было закурить, по вспомнил

о болезни директора и спрятал сигареты. — К слову сказать, — гут же заговорил снова, — горняки, мне кажется, более последовательны. Там уже давно поставлена конечная цель: наращивая угледобычу, вывести людей на поверхность. И все последующее развитие угледобывающей промышленности свидетельствует о немалых успехах на этом пути. Создаются все более совершенные машины для выемки и транспортировки угля, управления кровлей... Начали с облегчения труда шахтеров. Теперь все эти компоненты собираются воедино, и рождаются механизированные проходческие и угледобывающие комплексы с дистанционным управлением.

— Да, если наших предшественников можно понять и простить их Ошибки, которые ныне приходится исправлять, обновляя морально устаревшие механизмы и оборудование, модернизируя целые предприятия, то нам уже не годилось бы повторять их невольные просчеты, — проронил Чугурин. Он поднялся, подошел к окну, из которого открывалась панорама завода, не оборачиваясь, продолжал: — Конечно, предопределить оптимальные возможности развития по всем отраслям науки и техники на многие годы вперед — дело сложное. Наше мышление как бы ограничивается объективной реальностью достигнутого технического уровня. — Возвратившись к столу, заглянул в глаза Суровцеву. — Не так ли, Василий Дмитриевич? И пускаемся в новый поиск лишь после того, как обнаруживается явная необходимость менять положение вещей, когда сама жизнь подпирает.

— Причина нашей ограниченности, пожалуй, названа правильно, — согласился Суровцев. — Но от этого, Павел Павлович, не легче. Нам тоже надо уводить людей с верха печей, где дают себя знать копоть, загазованность, повышенный температурный режим. Пусть не сразу достигнем успеха, однако стремиться к этому просто необходимо.

— Ты тоже из газеты узнал о безвагонной загрузке? — спросил Чугурин. Заглянул в настольный календарь, предложил: — Давай-ка, Василий Дмитриевич, послезавтра смотаемся к юговчанам. Вместе и посмотрим их новинку. А там, может быть, и к Геннадию Игнатьевичу нагрянем, если дело стоящее. Думаю, он нас поддержит: во всяком случае гораздо выгоднее внести коррективы в ходе строительства, чем потом заниматься модернизацией.

— Еще бы зачистку люков и стояков механизировать, — размечтался Суровцев, — тогда действительно верх печей можно обезлюдеть, — Тут же вспомнил о еще одном нерешенном вопросе и возвратился к неотложным заботам: — Люковых не хватает, Павел Павлович. Надо бы доукомплектовать штат обслуги.

Чугурин позвонил в отдел кадров, сказал:

— Заготовьте объявление, чтобы опубликовать в областной газете о приеме рабочих... Записали? Свяжитесь с райвоенкоматом. К ним обращаются демобилизованные с просьбой трудоустроить. Пусть направляют к нам. Лучше, если сами сходите на переговоры.

— Вот, кажется, и все, — проронил Суровцев. — Да, как партком решил с Пыжовым?

— Можешь, Василий Дмитриевич, успокоиться, — не без удовольствия ответил Чугурин. — Вообще сняли