В последние месяцы к нему регулярно поступала информация о возможных намерениях Варшавы. Она, мол, намеревалась предоставить призрачную, чисто номинальную независимость той части Белоруссии, которую захватила и удерживала, заодно признав правительство Белорусской Народной Республики в изгнании, возглавляемое Ластовским. Поступить так, лишь бы воспрепятствовать столь же проблематичному союзу его с Каунасом, всё ещё находившимся с Польшей в состоянии войны.117 О том Чичерина уведомляли и работники НКИДа – Я.Х. Давтян, В.Л. Лоренц и сам Ластовский.
Поступившие в ЦК немногочисленные отзывы 17 ноября обсудили на совещании, которое отвергло поддержку Наркомнаца и согласилось с более чем странными опасениями Наркоминдела. А потому на следующий день политбюро отвергло просьбу ЦК КПБ.118 Тем не менее, коммунисты Белоруссии, собравшиеся на свой III съезд, не затаили обиды. 25 ноября утвердили резолюцию, повторившую то, что уже не раз провозглашали в Минске: «Белоруссия, будучи Социалистической Советской Республикой, одновременно является составной частью РСФСР, и все органы в области общих мероприятий должны быть подчинены соответствующим комиссариатам РСФСР, но иметь определённую свободу в деле решения вопросов местной жизни». 119
Однако такое искреннее желание наталкивалось на бюрократические препоны в Москве. О том почему-то Чичерину поведал приехавший в столицу председатель ЦИК и СНК ССРБ А.Г. Червяков. И нарком (видимо, испытывая чувство вины за отказ поддержать просьбу расширить территорию соседней республики) взял на себя миссию воздействовать на Политбюро в том вопросе, который вполне мог разрешиться ещё одним международным договором.
«Когда белорусы обращаются в наши учреждения, – сообщал Чичерин со слов Червякова, – им отвечают, что ничего не могут для них сделать потому, что они – другое государство. В самой Белоруссии в крестьянских массах значительно выросло самостийное течение, и для того, чтобы с ним иметь дело, необходима ясность положения.
Тов. Червяков находит вполне целесообразным применить к Белоруссии туже систему, которая имеется у нас по отношению к Украине. Мы должны пойти навстречу самостийному течению в Белоруссии, так как в противном случае другие им овладеют…
На будущее время надо установить относительно Белоруссии те же отношения, как относительно Украины, но только ввиду того, что Белоруссия представляет только несколько уездов, а не двенадцать губерний, как Украина, аппарат должен быть менее сложным. В Харькове имеются постоянные представители московских комиссариатов, в Минске было бы достаточно временных наездов представителей Москвы.
Выработку договора с Белоруссией надо предоставить Федеральной комиссии с Каменевым во главе, с участием НКИДаи Белорусского СНК».
И снова предложение Чичерина нашло и понимание, и полную поддержку руководства. Ленин, прочитав записку, так сформулировал своё мнение: «Т. Крестинскому Предлагаю Каменеву (+ Сталин) и его комиссии дать формальное поручение от Политбюро с записью в протоколе. Червякову поручить спешно выработку проекта детального письма ЦК РКП о Белоруссии и декрета СНК о том же (тайно)».
К ленинской резолюции Крестинский добавил: «Я присоединяюсь к предложению Ленина с тем, что проект письма и декрета, если т. Червяков уехал, был возложен на того же Каменева, а потом послать на заключение ЦК Белоруссии (Червяков, Кнорин и я)». Остальные члены Политбюро – Троцкий, Сталин, Каменев – против высказанных предложений возражать не стали.120
В тот же день последовало предусмотренное формальное решение Политбюро по Белоруссии,121 а уже 16 января заместитель наркома по иностранным делам Л.М. Карахан и заместитель председателя ЦИК и СНК ССРБ И.А. Адамович подписали очередной «союзный рабоче-крестьянский договор». Документ предельно стандартный, ни в малейшей степени не отличавшийся оттого, который уже имелся у РСФСР с УССР. О заключении «военного и хозяйственного союза», об образовании тех же семи объединённых Наркоматов – военных дел, ВСНХ, внешней торговли, финансов, труда, путей сообщения, почт и телеграфа. И включавший всё туже шестую статью, превращавшую союз государств в федерацию:
«Руководство и контроль объединённых комиссариатов осуществляется через Всероссийский съезд Советов депутатов рабочих, крестьян и красноармейцев, а также Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет, в которые ССРБ /УССР по договору с Украиной – Ю.Ж./ посылает своих представителей на основании постановления «Всероссийского съезда Советов».122
Так, по инициативе Чичерина, полностью поддерживаемого Лениным, в конкретном исполнении Каменева возникла весьма своеобразная (если не сказать, странная) конструкция нового государства. С одной стороны, оно являлось той самой федерацией, на создании которой в последнее время так настаивал Сталин. Подтверждало фактическое вхождение Азербайджана. Украины и Белоруссии в состав РСФСР то, что все они отныне делегировали своих представителей и на Всероссийский съезд Советов, и во ВЦИК. Ещё большую роль в контроле Москвы над политикой и экономикой трёх «союзных» республик играла деятельность семи, по сути, ключевых объединённых Наркоматов. Всё это и низводило республики, подписавшие договоры, до уровня автономных, непосредственно входивших в состав РСФСР.
Однако юридически, с точки зрения международного права, и ССРА, и УССР, и ССРБ оставались как бы суверенными, полностью самостоятельными. Ну, а сделано было так, по словам Чичерина, только ради нейтрализации «самостийников», как «уступка» им. Тем самым, которые вроде бы были уже разгромлены в ходе Гражданской войны, полностью отрешены от участия в политической жизни.
Такое положение осложнилось, окончательно запуталось событиями, тогда же происшедшими в Средней Азии.
Воспользовавшись полным изгнанием сил Колчака из Западной Сибири, освобождением Закаспийской области и разгромом Семиреченской казачьей армии атамана Б.В. Анненкова, командующий Туркестанским фронтом М.В. Фрунзе (с санкции Москвы и при активной поддержке сначала Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК (председатель – Ш.З. Элиава), а с июня 1920 года – Туркестанского бюро ЦК РКП (председатель – Г.Я. Сокольников)), предпринял действия, явно выходившие за рамки необходимости, порождённой обстоятельствами Гражданской войны. Фрунзе, как и стоявшая за ним Москва, явно вознамерился установить военный, а вместе с тем и политический контроль над бывшими протекторатами Российской Империи – Хивинским ханством (населённом, в основном, кочевниками – туркменами, каракалпаками, киргизами (казахами)) и Бухарским эмиратом (в котором жили преимущественно земледельцы – узбеки и таджики).
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});