Преподнесенные мною в тот же и на следующий день подарки были также на некоторое время сложены в хижине Киппы, позднее все же унесены оттуда, и только после этого Канна получил их в свое распоряжение. Ожидание перехода в мбангу самого хозяина показалось нам менее тягостным, когда мы получили в подарок козленка. Редкое в тех местах животное было привезено с востока. Во всех странах, пройденных мной от области динка, нигде не имелось ни рогатого скота, ни коз и овец.
Канна не выражал такого живого интереса к незнакомым ему в моих ящиках вещам, как Бакангаи; он довольно редко сталкивался с арабскими экспедициями и, следовательно, видел гораздо меньше чужеземного, чем его брат. Между тем он задавал мне вопросы о наших культурных странах, и, когда я рассказывал, у него пробудился более живой интерес; он внимательно прислушивался и задавал правильные вопросы, ему никак нельзя было отказать в понятливости и рассудительности.
По моему плану, я намеревался путешествовать дальше к востоку по направлению к Санго-Попо и оттуда через станцию Тангази достигнуть севера. Поэтому я хотел как можно скорее послать гонцов к Санго; хотя Канна и обещал мне это, но не сдержал слова. Я ему об этом неоднократно заявлял, но все было безрезультатно. Зато у меня было время понаблюдать некоторые особые обычаи, которые имеют место далеко не у всех азанде; например, Канна ни одного предмета не брал из рук своих подчиненных, но приказывал все перед ним разложить, и даже моим слугам он приказал разложить перед ним на полу вещи, которые я велел ему передать. Каждое чихание, кашель или зевок повелителя сопровождались возгласами подчиненных, выражавшими нечто вроде «на здоровье!». Бакангаи и Канна не курили, и остальные тоже мало курили, хотя курение у них принято, и повсюду сажают табак.
Наконец, вероятно, был запрошен оракул по поводу нашей поездки, так как властелин назначил наше отбытие от праха Киппы на 29 января.
Собственно область Канна тянулась к северу до Бомоканди, а на восток — на расстоянии примерно двухдневного перехода и к югу — до реки Покко. Там рядом с азанде жили разрозненные группы, различные племена абармбо и отделившиеся части других южных племен, даже амади.
Десять взрослых сыновей вождя были распределены в области по округам. Сообщение Канна о далеко лежащих южных областях было весьма скудно, так как он не предпринимал путешествий за пределы его границ. Истоки реки Покко были на юго-востоке, и там должны были быть расселены племена абиссанга, а с другой стороны Покко простирается незаселенная глухая местность. Существование реки Нава было мне снова подтверждено. Другие показания я мог сам удостоверить позднее при моем путешествии в юго-восточ-ную область Непоко.
Значительно ценнее для меня были показания брата Киппы — Багбилле. Это был высокий, мощный старец, с красивой головой и широкой, длинной белой бородой. Его высказывания я в заключение здесь привожу: «Знать азанде происходит от двух линий — Мабенге и Томбо. Это были сыновья Нгурра второго. Тогдашнее потомство Мабенге ограничивало свои владения страной к северу от Уэле, в то время как линия Томбо с течением времени расположилась к югу от Уэле-Макуа».
Места обитания азанде во времена родоначальников обеих линий (приблизительно за пять поколений) находились, по рассказу моего осведомителя, на нижнем течении Мбому, распространяясь к востоку и югу до устья Уэре. Мабенге предпринимал военные походы дальше на восток, в то время как Томбо покорял племена, жившие на южном берегу Уэле-Макуа. Но лишь его сыну Ндени удалось укрепиться у абабуа и основаться на новой родине, на которой он умер. Мой осведомитель Багбилле родился на земле абабуа. В то время как потомки Манги, одного из братьев Ндени, остались в этой области, Киппа, сын Ндени, со своими братьями, в том числе и Багбилле, двинулся на восток, перешел нижнее течение реки Бомоканди, покорил племя абармбо и на много лет укрепился в прежней области Камзы. Постепенно он подчинил себе все восточные племена абармбо до границы мангбатту и начал также войну с Сади, отцом Мамбанги, но дальше в этом направлении Киппа не пошел. В покоренной области он посадил в качестве вассалов своих сыновей, а сам предпринял новые походы, но уже на юг. При этом он перешел реку Бомоканди, покорил бежавших туда абармбо, а также некоторые ранее названные племена, оставил и там управителями своих сыновей, а сам часто предпринимал новые военные походы. Во время одного такого военного похода, как рассказывал мой осведомитель, Киппа со своими воинами дошли до «обэ». «Обэ» представляют собой своеобразную систему болот, скорее заболоченных потоков, которые медленно стекают в Непоко. На пути от нынешней области Канны до «обэ» воины встретили племена майго, мабоде и мангбалле: они перешли Наву, которая там представляла собою маленькую речку. (Следовательно, это было вблизи ее истоков.) К югу от мангбалле, будто бы, живет племя ангбэдэ, а к западу — выселившиеся далеко на юг эдио. В легендах народа Киппа выступал также под многими другими именами: Тикима, Нгурра, Мбели. Он умер в области племени мабоде. Интересно отметить, что и Бакангаи перечислил мне пятьдесят четырех сыновей Киппы, но не называл самых молодых, ему неизвестных.
После десятидневного пребывания у Канна я, наконец, б февраля двинулся в путь в северном направлении. Мы достигли селения Нгелиа, младшего брата Канна. Он встретил нас весьма неприветливо, бесцеремонно ругал Канна, так как последний послал к нему носильщиков, в то время как он беден и малосилен и не может дать новых носильщиков; кроме того, горячился он, Канна увел его жен. Впрочем, он не решился ничего более добавить, так как ругал он не меня, а своего брата.
Сыновья в собственной области князя страны имели больше силы и власти и управляли большими округами, чем их дяди и братья Киппы. Я оставался 8 февраля у вождя Гамму, чтобы дождаться остального багажа. Благодаря этому, и слуги выиграли время и наверстали упущенное, уничтожив ранее приготовленное для них богатое угощение.
Моей дальнейшей целью было отправиться кратчайшим путем на север к Баули. Таково было распоряжение Гамму, но, несмотря на это, носильщики избрали направление, далеко отклонявшееся к востоку, они даже бросили багаж в округе Ливанги, хотя должны были доставить его к берегу Бомоканди. Мне пришлось снова искать носильщиков, с которыми, наконец, я достиг реки. Река Бомоканди была шириной в 125 шагов и глубиной в 5 футов, с лесистыми, частью плоскими берегами. Много мелких, прибрежных скал возвышалось над низкой гладью воды, и у поворота реки на восток они вызывали шумное, быстрое течение. Владелец лодки из племени ами-аро, принадлежавшего к абармбо, переправил нас вместе с багажом на другой берег реки.