Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

— Вам правильно кажется, — недовольно отрезал Снейп и немного помолчал. — Хорошо. Слушайте дальше. На имя Темного Лорда наложено табу — его произнесение запускает сигнальные чары и вызывает ловцов. Вы, я знаю, большой любитель называть его по имени, так что с этих пор вам придется держать свой рот на замке, иначе попадете в серьезные неприятности, даже несмотря на Метку.

Он сделал паузу.

— Теперь что касается Метки. Не могу не признать, что ваше… ваша склонность к неоправданному риску на этот раз оказалась полезной. Каким бы диким не представлялось на первый взгляд то, что вы не взяли с собой палочку, благодаря этому шагу вам удалось избежать серьезных проблем. Чары Метки не просто связывают нас и Темного Лорда; это сложное многоуровневое заклинание, и на каждого оно действует по-своему — у вас еще будет время в этом убедиться. Чары оказывают влияние и на палочку, которую подавляющее большинство волшебников… — Снейп посмотрел на меня в упор, — носит с собой всегда. Однако вашей палочки чары не коснулись, и это большой плюс.

Он снова замолчал, откинувшись на спинку кресла.

— Чары Метки временно разбалансируют магические поля волшебника, так что в ближайшие дни вам может хуже удаваться даже самое простое колдовство. Потом равновесие восстановится, но многие после получения Метки замечали серьезные изменения в качестве исполнения заклинаний. Эти изменения тоже индивидуальны…

"Просто научная тема, — подумал я. — Можно кандидатскую писать, "Избирательное изменение каталитической функции палочки после воздействия на нее чар Темной Метки". Интересно, а с точки зрения патронуса я теперь тоже весь в белых нитях? Да, кстати, патронус…"

— Вы не слушаете! — донеслись до меня слова Снейпа. Я постарался сосредоточиться и выкинуть из головы соблазнительные мысли о влиянии Метки на патронуса. — Это вам не урок истории, где можно целый год бездельничать, потом вызубрить наизусть учебник, чтобы после экзамена снова все забыть!

Он поднялся и вышел из-за стола.

— Я не тешу себя иллюзиями, что вы, наконец, возьметесь за ум и перестанете создавать себе проблемы, — сердито закончил Снейп, — но поверьте, сделаю все, чтобы в новом году у вас не было времени ни на что, кроме учебы!

Вернувшись в гостиную, я первым делом проверил, не стащил ли Кэрроу приглянувшийся ему пейзаж, однако несмотря на его прозрачные намеки, все картины остались на месте. Позже, сидя на кровати и рассматривая Метку, я вспоминал сказанные Волдемортом слова и не мог не признать, что его речь все-таки произвела на меня впечатление.

Темный Лорд, безусловно, учел всю собранную обо мне информацию и уже не был столь прямолинеен, как в нашу первую и вторую встречу. Он не говорил напрямую о магглорожденных — слово "сорняки" я имел возможность трактовать, как угодно мне самому. Упоминание Дамблдора не несло в себе негативного оттенка, а сравнение с фениксом могло намекать на то, что Волдеморт отдает должное своему павшему противнику. К тому же, я совершенно не ожидал от него самокритики и философских рассуждений о грехах и искушениях, а потому стоило ли удивляться, что ему вновь удалось завоевать мое внимание и заставить задуматься?

Конечно, его фразы по большей части были отвлеченными, скрывая за образностью и абстракциями реальную картину происходящего, и в них, несомненно, скрывалась ложь — я ни на миг не поверил, что мой отказ присоединиться к сторонникам Волдеморта обошелся бы без последствий. Но несмотря на все эти очевидные вещи, его речь оказалась созвучна с чем-то жившим внутри меня, чего я до сих пор не мог определить. Что-то в его словах действительно было "моим" и не вызывало отторжения. Если отбросить всю философию, все эти "сады" и "сорняки", что остаётся в результате? О чем на самом деле говорил мне Темный Лорд?

Я вздохнул, не чувствуя в себе готовности докапываться до таких глубин. Утро вечера мудренее. В конце концов, ответы никуда не денутся — они уже есть, они во мне, и их надо просто услышать.

Глава 56

Последовав совету Снейпа, в ближайшие дни я не колдовал, предполагая, что и без магических экспериментов мне будет чем заняться и на что обратить внимание. Наутро "непозволительного легкомыслия" у меня существенно поубавилось — если Кэрроу разболтают о Метке, нетрудно представить, до какой степени изменится отношение ко мне преподавателей. Но переживать по этому поводу я не собирался — в конце концов, Снейпу было еще труднее, хотя со стороны казалось, что ему нет дела до подобных мелочей.

Поскольку круг моего регулярного общения ограничивался одной только мадам Пинс, выдававшей мне книги и журналы, первое время я ничего особенного не замечал. В замке было прохладно, а с тех пор, как зарядили дожди, я носил рубашку с длинными рукавами, так что увидеть Метку никто не мог.

На четвертый день после завтрака я отправился в библиотеку, где в дверях столкнулся с профессором Флитвиком, выходившим от мадам Пинс с несколькими новыми журналами подмышкой.

— Линг, зайдите ко мне сегодня… часов, скажем, в пять, — попросил он.

— Хорошо, сэр, — ответил я. Флитвик коротко кивнул и заторопился к себе в кабинет. "Ну, началось", подумал я, подходя к столу мадам Пинс, оформлявшей только что поступившую прессу.

— Профессор Флитвик вас опередил, — заметила она, оторвав глаза от периодики. — Вышли новые журналы по чарам, но он их только что забрал.

— Ничего, — отмахнулся я. — У меня на сегодня другие планы.

— Кстати, — огорченно продолжила мадам Пинс, — с сегодняшнего дня директор упразднил Запретную Секцию. Сказал, что поскольку теперь никаких запретов на магическую работу нет, ученики имеют право читать любые необходимые им пособия. Конечно, те книги, что там стоят, нельзя назвать серьезной Темной литературой, но все же… — Она покачала головой. — У нас с обычными-то заклинаниями случаются проблемы, а если дети начнут пользоваться Темной магией, можно представить, во что превратится школа.

— Темная магия, — сказал я, — довольно специфическая область, и далеко не каждый ею в принципе интересуется, так что вряд ли все сразу кинутся их читать. К тому же, то, что можно использовать легально, всегда легче контролировать. Вряд ли вам стоит волноваться.

Первую половину дня я посвятил чтению увлекательной монографии о сибирском шаманизме, после обеда немного порисовал, а в пять часов явился к Флитвику.

— Есть две вещи, которые мне хочется с вами обсудить, — сказал профессор, когда я сел на привычное место перед столом, заметив краем глаза, что Флитвик, закрывая дверь, наложил на нее какое-то заклятье. Устроившись напротив, он отодвинул в сторону ворох исписанных бумаг и в упор уставился на меня. — Кэрроу говорят правду? — спросил он. — Вы действительно вступили в ряды Пожирателей?

— Да, — сказал я, не видя смысла ходить вокруг да около.

— И вы встречались с Тем, кого нельзя называть? Он поставил вам Метку?

Я кивнул. Некоторое время Флитвик молча смотрел на меня, а потом проговорил:

— Линг, я знаю вас шесть лет. Кого вы хотите обмануть? У вас нет с ними абсолютно ничего общего. Кэрроу дали понять, что Сами-Знаете-Кто давно проявляет к вам интерес. Как он узнал о вас? Вероятно, ему послал весточку молодой Крауч, не так ли? Но еще задолго до того, как этот несчастный себя разоблачил, Дамблдор поручает Северусу учить вас окклюменции, меня просит заниматься с вами чарами…

— Профессор, пожалуйста, не надо об этом говорить! — взмолился я, прекрасно видя, куда приведет его эта логическая цепочка. Однако Флитвик только раздраженно махнул рукой:

— Прекратите, Линг! Все плохое, что могло случиться, уже случилось. Я поверить не могу, что Альбус готовил вас к такому! Сколько вам было лет? Как вы вообще на это согласились?..

— Да меня никто не спрашивал! — взорвался я, вскакивая со стула. Весь мой настрой на эту беседу испарился в мгновение ока. Я был охвачен бешенством, злясь и на Дамблдора за его двусмысленное доверие, и на Флитвика, которому не хватило такта и осторожности не обсуждать со мной свои догадки. — Дамблдор считал, что я так и так стану Пожирателем, и если уж этого было не избежать, я должен был стать им в его пользу! Вам нельзя об этом говорить, профессор, ни со мной, ни с кем бы то ни было еще! Речь идет не только о моей или вашей безопасности! Могут пострадать другие люди, и тогда все просто-напросто рухнет!..

В отчаянии я опустился обратно и склонился над полом, обхватил голову руками. Зачем он только затеял этот дурацкий разговор! Лучше бы он презирал меня за Метку, считал бы, что я испугался, выбрал путь наименьшего сопротивления или наоборот, проявил искренний интерес…

— Линг, — донесся до меня голос Флитвика. — Пожалуйста, Линг, выслушайте меня.