— Ах, если бы я заботилась о ком-то кроме себя! — маг с удивлением посмотрел на девочку, с досадой ударившей по воде ногой. Холодные брызги упали на лицо и одежду. Успокоившись и нахмурив лоб, Эльса заговорила снова. — Не думала я ни об Огнедоле, ни о матушке. Ментальные маги любят свою силу. Она отворяет им двери к человеческим сердцам, а с тем и все остальные двери — кто бы от такого отказался? Но мой дар никогда не интересовался моими желаниями. Столь чудовищный, что я смогла научиться контролировать его только спустя три года ежедневных тренировок под руководством тетушки. Но даже сейчас мне не всегда удается его сдержать, — Эльса вжала голову в плечи, — и тогда он открывает их все — мысли, каждого вокруг. Знал бы ты, как шумно только в одной человеческой голове, а что, если они заговорят все сразу?
Эльса зажмурилась, будто боялась, что это случится прямо сейчас, но мысли магов Безвременья все еще принадлежали им одним. Кристар с тревогой наблюдал за меняющимся лицом девочки, пытаясь вспомнить, видел ли он ее такой когда-то. После их встречи во дворце уж точно нет.
— Сколько себя помню, я всегда слышала их. Они не замолкали ни на миг: спутанные, бессвязные, каждый полон своих собственных трагедий и несбыточных желаний, дурных помыслов — да чего только не найдется в головах приближенных к Всевидящей Матери. Но хуже всего было видеть свое отражение в их мыслях. Рано или поздно ты начинаешь давать им то, чего они ждут: больше легкомыслия, больше надменности, больше дурачества и гонора, избалованности. И среди десятков тебя, нарисованных чужими умами, больше не найти самого себя. Настоящего.
— Эльса…, — Кристар болезненно свел брови, но девочка тряхнула головой, не позволяя себя прерывать.
— Ты был единственным, чей разум молчал. Единственным, с кем я могла почувствовать то же, что и все остальные: теряться в догадках, о чем ты думаешь, чего хочешь; ощутить трепет сомнений — что сказать, чтобы не показаться смешной и не обидеть; пройти через терзания детского ума — искренние ли твой улыбки или это всего лишь желание угодить дочери Всевидящей Матери, — на губах Эльсы появилась вымученная улыбка. — Только один человек. Я не хотела это потерять. Могла бы сказать тебе о Данмиру, подстроить встречу с отцом — да что угодно. Но тогда бы ты ушел. Скорее всего ушел. И я молчала. А затем, когда отправилась на обучение в Цитадель, когда научилась присмирять свою силу и не давать ей бесконтрольно лезть в чужие головы, я могла бы сообщить тебе. В память о твоей доброте ко мне. Но не захотела. Не захотела отпустить человека, чей разум мне не вскрыть, как бы я того не желала. Надеялась, что смогу изменить порядки, когда стану Командующей. Но ты меня опередил. Что уж теперь? Такая эгоистка. Прости, что думала только о себе, закрывая глаза на то, чего бы хотел ты сам.
Подняв глаза на Кристара, она ожидала увидеть все, кроме его улыбки, и была готова наброситься на него с кулаками, не думая о своем превосходстве в силе. Взяв себя в руки, она уставилась на свои ноги, ругая про себя Дэрка, своими беседами подтолкнувшего ее наконец поговорить с Кристаром.
— Не кори себя, — мягко сказал он. — Всем маленьким девочкам нужно, чтобы кто-то заботился о них. Но люди вокруг думали только об укреплении династии, воспитании будущей Командующей и о том, что она должна будет сделать для Огнедола. Ты ведь это видела в мыслях матери и всех вокруг? Не мудрено, что, когда никого не заботили твои желания, тебе самой пришлось о них подумать.
Кристар убрал усавшие на лоб волосы Эльсы, спрятавшие от него ее глаза. Горячие пальцы соскользнули по скуле к подбородку, мягко поворачивая лицо девочки к себе.
— Но ведь не обязательно, чтобы так было всегда. Ты позволишь мне заботиться о тебе?
Эльса не знала, жарко ли ей от ставшего горячим воздуха или от прикосновения мага.
— Мой отец в доме, — вяло пробормотала она, но Кристар только уткнулся своим лбом в ее, все так же улыбаясь.
— Ты же знаешь, что ментальные маги меня не пугают.
Осознав, что юная церковница все еще не оттолкнула его и не сломала ни единой кости, он прикоснулся к ее губам поцелуем. Обвив шею Кристара руками, Эльса прильнула к нему, чувствуя, как сердце рвется из грудной клетки на волю.
В тысячах километров от Безвременья, под толщей фундамента Берилонского дворца, гигантская глыба Зерна налилась поднявшимся с его глубин алым туманом.
Эпилог
Два года спустя
Побережье Восточного океана
Каменные кулаки, каждый размером с буйвола, взмыли в воздух и с размаху ударили по цели, поднимая песочные волны. Камень треснул, не справившись с сопротивлением вставшего на его пути щита, и раскололся на части.
— Твоя беспечность когда-нибудь сыграет с тобой дурную шутку! — усмехаясь, выкрикнул Кристар в пыль и грохот.
Разрезая камень, будто пирог, ему навстречу из серого облака выскочил Люфир, намереваясь проткнуть противника остриями верхушек двух багровых шипов, растущих из предплечий. Кожаные наручи мерцали лентами слов, придавая шипам форму и не давая развеяться.
Кристар послал навстречу приближающемуся лучнику шипящее пламя. Ожидая подобного хода, Люфир прыгнул в сторону, материализуя лук и закладывая дымящуюся красным стрелу.
— Пустые угрозы, мастер неуклюжих атак, — колко ответил он, отпуская тетиву.
Стрела ударила в первую стену, воздвигнутую на ее пути, и встретилась со следующей, пробивая ее и неукоснительно приближаясь к своей цели, отгораживающейся от снаряда толщей каменных глыб. Те, исполняясь багрового свечения, лопались и разлетались по пляжу, пропуская стрелу дальше.
Прорвав последний заслон, она пронзила пустоту и улетела к гряде, отделившей длинную полосу пляжа от всего остального Огнедола. Дематериализовав лук, Люфир выжидал, откуда появится маг.
Песок под ногами лучника ожил, выпуская из холодных влажных недр вооруженного огненным лезвием Кристара. Схватившись за пылающий клинок одетой в энергетическую броню рукой, Люфир уклонился от удара второй руки и защелкнул на запястье юноши браслет, тут же вспыхнувший символами Моря Теней и отнявший у него право подчинять камень.
— Ты слишком медлителен, чтобы лезть ко мне в ближний бой, — Люфир отпрыгнул от недовольно зашипевшего Кристара, сплетая паутину слов и готовясь к контратаке.
Сидя на камне в отдалении, Зоревар ошарашенно наблюдал за схваткой, не зная, что сказать.
— И так каждый раз, стоит им встретиться вдали от селений или чего-либо, что они могут разворотить, — выражение лица церковника веселило Фьорда, расположившегося рядом с флягой сливового вина в руке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});