– Ок, понял. Мешать не буду, тем более уже пора на работу. Общайтесь.
– Ром, ты не понял. Я его к тебе привел.
Чашка кофе так и достигла моего рта.
– Зачем?
Парень с каким‑то ожиданием посмотрел на меня, и я понял, что сейчас будет неприятно.
– Ром, ты только выслушай! Мы с Тони жили по‑соседству в боксах. Я знаю его уже три года, он с пятнадцати на социалке из‑за родителей. Он хороший парень и…
– Стоп, Матвей. Давай выйдем и ты мне все скажешь, – попытался я образумить друга. – А лучше завтра, когда отметим твой экзамен и работу. Все же в силе?
– Завтра я не могу, – помотал головой Матвей. – Я нашел квартиру рядом с работой…
– То есть ты сегодня съезжаешь?
Друг кивнул. Я почувствовал злость, как будто меня предали. Что за спешка? Неужели из‑за вчерашнего Матвей так обиделся, что надо вот так, впопыхах, свалить и сказать об этом мимоходом.
– А пацана ты мне всучить хочешь, чтобы я от скуки не подох? Извини, парень, без обид. Просто твой друг берега попутал.
– Ром, не дури. Ты тут не при чем. Я подумал, что раз все равно должен был жить у тебя полгода, то вместо меня поживет Тони.
Нижняя челюсть резко потеряла контакт с верхней. Как все просто у него выходит!
– Ну какая тебе разница?
– Никакой, – еле сдерживаясь подтвердил я.
– Ром, за себя не переживай. Я за него ручаюсь, – продолжать гнуть свое Матвей. Он стал за спиной парня и яро жестикулировал, делая просительное лицо. Святая простота, мать его такую!
– Нет.
– Почему? Дом у тебя огромный. Вы даже видеться не будете!
– Это мой дом, Матвей! Моя жизнь и моя репутация! Почему я должен рисковать?
– Да что такого? Я же сказал, что ручаюсь. Если дело в деньгах, то скоро я начну хорошо зарабатывать и верну тебе все до копейки. И за себя, и за него. Тебе же не горит? Ты же вчера…
– Просрал все деньги я сегодня!!! Понял?! Или еще повторить?!
Матвей стушевался на минуту, но одного взгляда на съежившегося Тони хватило, чтобы он снова бросился в атаку:
– Ну и что? Если ты что и умеешь в жизни, так это зарабатывать! Ты в Барлионе всего полтора месяца, а такими бабками ворочаешь, что нам в приюте и не снилось! И особо при этом не паришься!
В этот момент я понял, что достаточно наслушался о том, какой я умный и удачливый сукин сын. Так и не позавтракав (как‑то резко пропал аппетит) я молча покинул кухню, быстро оделся и уехал на работу. Лучше бы он Ирину к нам притащил, а не это вот все.
Как ни странно, злость на Матвея улетучилась, стоило увидеть в окно автомобиля все еще не снесенные пустые многоэтажки. Может быть он и прав, что старается использовать любую возможность вытащить знакомых. Правда, за мой счет и так коряво… С другой стороны, обладай он талантами дипломата, не был бы Матвеем, не загремел бы в приют и не потерял бы семью… Вроде делает правильные вещи, но делает их через жопу! Ведь можно же было сначала поговорить, спросить, посоветоваться. Я же, в принципе, не против помочь. У самого были похожие мысли. А теперь я себя чувствовал зажиточной сволочью. Ну, Матвей, спасибо! Теперь я буду жрать свой идеально поджаренный кусок мяса и испытывать вину. Чувство усиливалось тем, что свидетелем моего сволочизма стал вчерашний мальчишка. На, парень, получи еще раз урок жизни: волшебник на вертолете не прилетает к бедным африканским детишкам.
В офис я заходил еще более разозленный. На Матвея, что так подставил, на себя, что не могу стать вот таким хорошим бескорыстным спасателем угнетенных, жертвуя своим комфортом. Лохматое чудовище по имени Ирина сторожило меня у дверей нашей совещательной пещеры.
– Роман Владимирович, Матвей не виноват!
– Знаю. Виновата природа, которая на нем отыгралась, – буркнул я, проходя за стол.
– Что? – не поняла Ирина, но не дождавшись ответа продолжила. – Это я ему сказала привести Тони к вам домой. Чтобы вы не смогли отказать…
– Ир, а почему ко мне?! Забрала бы себе, чего мелочиться?
– Я хотела. Мне бабушка не разрешила… Тони, он хороший…
О, Господи! За что мне это все?! Я обхватил голову руками.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Так вот в чем дело! А я думаю, что‑то на Матвея не похоже. Он бы сам до такого не додумался! Наглости бы не хватило, а ему Ирина помогла… Вот что ты за человек бедовый, а? Что ты к нему пристала? Ты же наиграешься в свое милосердие и свалишь в закат к богатым друзьям и бабушке, а ему расхлебывать! И мне заодно!
Ира побледнела и молча отступила. Я ожидал, что он как обычно бросится на амбразуры, но нет. Поджимая нижнюю губу, девчонка развернулась и пулей вылетела из кабинета. Приехали! Еще одного ребенка обидел.
Я потер зудящее после бессонной ночи лицо. Ничего, поплачет и придет, тогда и извинюсь перед ней. Все‑таки я несправедливо обидел, просто полезла под горячую руку.
Тренькнул телефон, оповещая, что получено важное письмо. Я открыл на рабочем планшете почту и увидел «План развития персонала» от Ульма. Как же он вовремя. Нет ничего лучше для рядового менеджера, чем терапия планами, графиками и презентациями.
В радостном предвкушении я открыл документы и с головой ушел в них, забывая о времени, месте, обстоятельствах. Все отошло на второй план и стало неважным.
Я начинал новый проект. Мой собственный проект под название «Клан Парето»!
Ровно через два часа, проанализировав показатели доходности клана при самых неблагоприятных условиях всего лишь через два месяца, я с удивлением оглядел аудиторию. И дело не в том, что она так и осталась пустой и по какой‑то причине слушатели сегодня не пришли. Теперь я не понимал, почему я трачу здесь столько времени?!
Даже если учесть, что через полгода меня возьмут на работу, это будет зарплата сопоставимая с моим прежним доходом в семь или восемь тысяч кредитов, соцпакет, оплачиваемый отпуск раз в год и гарантированные феечки каждую неделю! Мелочи по сравнению с суммами, фигурирующими в моем плане, и возможностями, которые открывают такие суммы! А ведь часы, которые я трачу на дорогу, курсы, посторонних людей, я мог бы потратить с пользой для моего клана.
Раздумывая над новыми, непривычными для меня выводами, я проверил телефон. Пять сообщений. Одно от Ирины:
«Лекцию сегодня отменили. Психологи проводят тестирование».
Раз сама не пришла и прислала сухое смс, то обиделась сильно. И есть за что. Набрав в поисковике доставку сладостей, я заказал примирительную коробку ирисок и отправил девчонке со словами извинений. Вполне возможно, что больше мы не увидимся.
Остальные сообщения были от Матвея. Сначала он извинялся за себя, потом упрекал за Ирину. Ему я ничего не ответил. Встретимся, тогда и поговорим. Сейчас нельзя ни с кем разговаривать, пока не завершу задуманное.
Очистив по привычке кэш в рабочем планшете, я выключил его, положил на край стола, встал, оглядев стол и себя, не столько для порядка, столько чтобы собраться с мыслями и духом, и направился в приемную Бражникова.
– У себя? – спросил я, поздоровавшись и кивнув в сторону кабинета.
– Да, а что вы хотели? – уточнила Виктория, занятая рутиной работой.
– Я хотел бы уволиться.
Женщина повернулась ко мне и пристально посмотрела в глаза, словно выискивая там что‑то:
– Вы уверены? Ничего не случилось?
– Нет, Виктория. Но спасибо за заботу. Это взвешенное решение, подкрепленное ненадуманными аргументами.
– Что ж, я рада за вас. Подождите минуту, я предупрежу Дмитрия Николаевича. – Несмотря на слова, за профессиональной маской сложно было разглядеть радуется или огорчается секретарша босса. Но чего мне точно не хотелось, так это того, чтобы она считала меня неблагодарной скотиной, ведь я был ей многим обязан. Поэтому после разговора с Бражниковым я хотел напомнить Виктории об ужине, а на ужине настоять на возмещении денег, потраченных ею на Матвея.
Ждать мне пришлось недолго.
– Проходите, Дмитрий Николаевич готов вас принять. – Виктория придержала для меня дверь, но следом не вошла.