Читать интересную книгу Метаморфозы вампиров (сборник) - Колин Уилсон

Через несколько секунд донесся звук — гулкий рокот, напоминающий приближение поезда в метро. И тут дыра озарилась изнутри смутно-зеленым свечением, отчего глубина открылась примерно на милю. Свет медленно нарастал, покуда не стал таким нестерпимым, что пришлось отвернуться. Стоящая в поле зрения молоденькая девушка, зачарованно смотрела на воронку, распахнув глаза и приоткрыв рот. Не успел он толком отметить ее лицо, как за долю секунды свет словно сгустился в подобие зеленой воды, тугим жгутом рвущейся к поверхности. Карлсен испуганно отпрянул, когда он гейзером метнулся в воздух и взмыл на высоту мили к верхушке шпиля. Теперь ясно, почему верхушка открыта небу: чтобы у этого слепительного фонтана энергии был сквозной проход. Но и при этом, задевая о бока сужающейся кверху горловины, он осыпался на толпу сонмом неожиданно холодных брызг, отчего в воздухе создавалось подобие тумана. Шлепаясь на голову и плечи, они легонько пощипывали, как слабый ток. Плоть замрела невыразимо странным и приятно будоражащим ощущением, переросшим вдруг в вожделение такое, словно им враз воспламенились все части тела. Эрекция возникла, можно сказать, чугунная. Причем гораздо тверже, чем подобное бывает на Земле — очевидно, из-за уплотненной клеточной структуры (понятно теперь, почему мужчинам удавалось удерживать эрекцию, даже идя по улице). В эту секунду он обостренно осознал наготу, свою и окружающих.

Вначале восторг был такой мощный, что не было желания двигаться — достаточно было просто стоять, ощущая волну за волной благодать, захлестнувшую с головой. Через несколько минут блаженство достигло того уровня стабильности, когда уже можно было оглядеться. Первым, на кого упал взгляд, оказался мужчина средних лет, который, пристроившись за девушкой, все так и стоящей с открытым ртом, крепко взял ее сзади за обе груди. Помедлив вначале, она, словно под гипнозом, завела руку себе за спину и ухватила туго набрякший пенис, головкой достающий ей до копчика. Мужчина запустил ей руку между бедер и стал медленно ласкать, лицо у девушки судорожно исказилось, словно от нехватки воздуха. Она медленно развернулась, не выпуская при этом пениса, и притиснулась лобком к его животу. Мужчина опустил ее на траву, руками придерживая за ягодицы. Там девушка легла на спину, широко раздвинув согнутые в коленях ноги, и медленно ввела в себя член.

От наблюдения Карлсена отвлекла чья-то рука, вкрадчиво тронувшая его за гениталии — оказывается, темноволосая библиотекарша, та самая (Карлсен каким-то скрытым чутьем определил, что они с монахом занимаются любовью каждый день). Стоило женщине взять его обеими руками за жезл, как ощутилась ее искристо втекающая жизненная сила. Через несколько секунд женщина зовуще потянулась к Карлсену, как дитя, просящееся на руки. Сунув ручищи ей под мышки, он без труда (вот уж не ожидал) поднял ее над землей. Ногами она сноровисто обхватила ему бедра, Карлсен свободной рукой вправил ей жезл меж упругих ягодиц и, пристроившись поудобнее, отпустил. Входя в ее тело, от нестерпимой сладости он судорожно вздохнул. Под собственным весом она медленно нанизалась, пока лобок не притиснулся вплотную к его животу. Ощущение этого влажного проникновения было таким пронзительным, что хотелось стоять без движения; достаточно было ощущать облекающую женственность, всей своей сущностью растворяясь в этом наимужском из всех мужских ощущений.

В эту секунду ему открылось подлинное преимущество уплотненного строения тела. У людей с ослаблением внимания снижается и импульс воздействия. Секс теперь впервые воспринимался им с полным вниманием — действительно, откровение. Вот почему, оказывается, люди так зациклены на сексе. Он сводит внимание в точку, где сознание, похоже, обретает полную власть над материальным миром.

Улавливалась и ценность телепатического сознания в любовном акте. Получалось, что он разделяет желание женщины, видя себя в ее глазах незнакомцем, и она, угадывая эти его чувства, возбуждается еще сильней. В этом резонансе было что-то от той страсти с Фаррой Крайски, с существенной разницей, что это возбуждение — абсолютно чистое, без недужного оттенка пагубной опасности.

Вместе с тем все делалось с полной отрешенностью. То, что он знал библиотекаршу (звали ее Кьера), а она его, ничего не значило. Здесь они были просто орудиями взаимного наслаждения, и пикантность состояла в том, что через несколько минут они разделятся и отыщут себе других партнеров. Прелесть была в обращении с партнером именно как с инструментом собственной услады, самому при этом служа точно для того же. Похоже чем-то на то, как Карлсен в колледже подрабатывал на каникулах официантом: то же укромное удовольствие от того, что ничем не выделяясь, просто состоишь в услужении. Все это время — уже минут десять — он стоял вертикально, так поглощенный удовольствием от взаимного контакта, что желание горело одно: остановить бы время. Слившись с Кьерой в поцелуе, у себя во рту он ощущал нежный трепет ее языка. К этому моменту она начала терять контроль: не в силах сдержаться, стала неистово ерзать взад-вперед, хотя сомкнуты они были настолько, что почти и не двинешься. И тут, судя по сокращениям мышц влагалища, она разразилась оргазмом. Удовлетворение неимоверное, но близить эякуляцию Карлсен не собирался. Это сократило бы удовольствие, слишком дорога услада — размениваться на обыкновенное семяизвержение. Завершив, он бережно опустил Кьеру на землю. Она так и не развела рук, скользнув вниз по его торсу влажным теплом губ. Когда она, прикрыв глаза, раскинулась на траве, случившийся поблизости другой мужчина склонился над ней и вскоре, лаская, уже пристраивался наверху. Обвивая ему руками шею, она по-прежнему не открывала глаз. Карлсен с каким-то вуайеристским сладострастием пронаблюдал, как в нее входят.

Отвлекся он от того, что ощутил бедром прикосновение чьих-то губ — оказалось, та самая блондинка с гибким телом. Подняв девушку на ноги, он коснулся ее влажной вульвы. Мысленный контакт дал понять, что она совсем еще подросток, и обычно испытывает робость. Сейчас, словно во сне, она кротко ласкала Карлсена с томной медлительностью гейши, обученной искусству ублажать. Опустившись на траву, девушка протянула ему руки. Он почти не ощутил проникновения, настолько она была влажна. Откликаясь на мысленное желание Карлсена, она свела ноги, тесно обжав ему жезл внутренними мышцами. В этот момент ее возбужденность передалась ему, а сознавание обычной робости девушки лишь оттеняло чувство контраста. Что-то в ней очень напоминало Хайди, но, что странно, не было желания частично вбирать ее в себя или приобщаться к ее жизненной энергии. При такой неимоверной жажде плоти ему хотелось лишь использовать ее тело, точно так, как она использует его. Сдерживая страсть, он глубоко, размеренно задвигался. Девушка цепко обхватила его (удивительно, откуда такая сила берется: осьминожка, да и только). Судя по ее судорожному биению, она забыла сейчас обо всем, переполненная собственным наслаждением. Приятно было ощущать себя обыкновенной мужской особью, инструментом ее удовольствия. Вслед за тем как она отошла, Карлсен лег на живот, впитывая волшебную силу, кожа под которой трепетала, подобно тонкой водяной взвеси, и наблюдал за парами, пламенея их возбуждением. Вид этой оргии стыда не вызывал: все ею просто упивались. Было заметно теперь, что мужчины в большинстве удерживаются от оргазма, в то время как женщины, наоборот, испытывают один за другим. Причем женщины, все до единой, вызывали у него неистовое желание. Он желал всех и каждую, любая казалась непередаваемо и непостижимо отличной от него самого. Выражаясь земным языком, Карлсену хотелось всех их видеть своими женами. И тут он понял, что в каком-то смысле так оно и есть. В этом суть всего общественного уклада на Криспеле. Все женщины здесь приходятся женами всем мужчинам, и наоборот. Каждый располагает колоссальным гаремом противоположного пола.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});