засаде застыл Толян, который всей душой рвался оплатить покупку девушки, но присущее ему чувство такта не позволяло ставить девушку в такое неловкое положение. Сам бы он чувствовал себя оплёванным, предложи ему кто заплатить за него.
— Что придумать? — рявкнула кассирша так громко, что к ним стали оборачиваться с соседней очереди, где на кассе сидел щуплый молоденький паренёк. Девушка только сейчас его заметила и начала внутренне сокрушаться, что не пошла в ту очередь — охмурить этого юнца не составило бы для неё проблемы. С гестапо в юбке вряд ли прокатит.
— Что-нибудь, — жалобно протянула она, пялясь на тётку жалобным взглядом.
— Жрать охота? — проявила недюжинный ум кассирша и хитро уставилась на бледную девушку.
Она стояла боком к Анатолию, и он прекрасно мог видеть её лицо — бледное, жалобное, но гордое. Глаза девушки зажглись, а Толик только сейчас смекнул, что её болезненный вид имеет прямое отношение к тому, что она голодна. Ему захотелось защитить её, обогреть (на улице жара, но внутри у неё будто арктические заледенения).
Девушка покорно кивнула, еле сдерживая желание закивать с той же силой, как и сувенирные собачки в машинах, которые при движении забавно болтают головами:
— Да, — едва слышно промолвила она.
Кассирша ухмыльнулась, протянула руку за мятой соткой, девушка с обречённой покорностью отдала последние деньги (как от сердца отрывала), далее тётка спрятала под кассу мороженое и кофе, отменив их пробивание на кассовом аппарате, а вместо них достала десять квадратных ярких упаковок с лаконичной надписью «Лапша быстрого приготовления».
— О, травануть решили девку, — прошуршал каркающий голос сухопарной старушки за спиной Толика.
— Ага, точно. Может, домой беднягу пригласим, Глафира? Накормим? — сердобольно предложил сопровождающий её дед.
— Ты что, старый, совсем рехнулся? — шикнула на него бабка и даже подзатыльник дала. — Сами-то с хлеба-соли перебиваемся… — проворчала она, усердно пряча корзинку с продуктами за широкую юбку от переключивших своё внимание людей из соседней очереди с наскучившей им девушки на них.
— Какие такие хлеб-соль? — возмутился дед. — Вчера же только…
— Молчи! — шикнула бабуля и под смешки толпы огрела его авоськой.
Дед замолчал, для проформы напоследок прошелестев что-то о всяких «чокнутых древних старухах». Снова получил по лбу авоськой и умолк окончательно.
Толпа медленно сползала под транспортерную ленту.
Девушка их не слышала. Сейчас её гораздо больше интересовала покупка.
Желудок девушки, и так омрачённый прогулкой среди еды, наконец-то, получив оною, пусть и не самую лучшую, а может даже и наоборот, на руки, совершил какой-то невероятный кульбит и сжался в ожидании. Оставалось быстро добежать до дома и заварить лапшичку. Она такую пищу ещё ни разу не ела, но видела, как едят другие. Обычно это зрелище вызывало у неё рвотные позывы, так как она выступала за здоровый образ жизни: салатики, зелень, овощи, фрукты; а различные полуфабрикаты обходила стороной.
Зато в её новой жизни лапше, называемой в народе «бич-пакет» или просто «б/п», места было предостаточно. Она и себя могла смело назвать бомжом местного розлива. Что и ввело её в последнее время в состояние крайней депрессии и слепого видения окружающего мира.
Кассирша выбила чек и высыпала сдачу: горстка десятикопеечных монеток. Девушка, не обратив внимания на такую мелочь, схватила в охапку свои бэпэшки и убежала прочь.
В голове Толика щёлкнуло, что так и можно завязать с ней знакомство: вернуть оставленные деньги. Пусть это мелочь. Но даже мелочи приятны. О том, что он мог предложить оплатить её покупку ранее, Толя даже не подумал.
Он не принял её за бедную девицу, как верно оценила кассирша, но посчитал, что она просто забыла деньги дома. Бывает такое, он и сам частенько забывал и расплачивался картой, это даже удобнее бумажных денег. А вот про то, почему шатенка не расплатилась картой, он тоже не подумал.
Под осуждающие взгляды тётки-кассирши и людей из соседней очереди, а также из своей, Толик сгрёб звенящие кругляши в ладонь и поскакал за нею следом:
— Девушка! Девушка, стойте! Вы сдачу забыли!
— А? Вы мне? — полуобернулась она на выходе, стоя в проходе между двумя открывающимися автоматически дверями. Прохладный ветер обдувал её розовую футболку с небрежно повязанным на шее платком, а джинсовые шортики красиво облегали загорелые стройные ноги (Толик вспомнил виденные им страницы каталога итальянской компании), на ногах красовались брендовые розовые босоножки на высокой платформе, украшенные очаровательными цветочными букетиками и весьма аппетитно обхватывающих щиколотки девушки, особенно на правой ноге, где симпатично изрыгал пламя крылатый дракончик.
Анатолий забыл, как говорить, лишь его глаза всё расширялись и расширялись, глядя на «богиню», рискуя вылезти из орбит и выкатиться к её ногам. Может, какое-нибудь семейство тролльих и посчитало бы это романтичным, но вряд ли девушка-мечта пришла бы от подобного в дикий экстаз, так что, собрав волю в кулак, он кивнул и пролопотал:
— Да, — потом заткнулся.
Девушка прошлась по нему взглядом, оценила прикид, решила, что парень совсем неплох, к тому же его невинное личико, не вязавшееся с телом орангутана, весьма милое и возможно, как только она выйдет из состояния глубокого депра, она сходит с ним на свидание, если накопит на это денег. Идти за чужой счёт она не могла себе позволить. Тем более сейчас. Это было ниже её достоинства, да и вездесущая гордость орала фальцетом «Нельзя!»
— Вы что-то хотели? — пропела она.
— Д…да, — кивнул парень и протянул сжатый кулак.
— Что это? — вскинула брови девушка, с интересом глядя на смущённого парня.
— Подставьте ладонь, — девушка послушалась. В руку посыпались монетки, — вы сдачу забыли…
— А …
— Вот, а я побежал за вами, чтобы вернуть.
— Ясно, — она ослепительно улыбнулась и вдруг вспомнила, что не обременяла себя нанесением макияжа. Депр он на то и депр, чтобы пофигистично ко всему относиться. Она немного поругала себя, потом вдруг поняла, что даже без мэйкапа симпатична этому светловолосому юноше, успокоилась и продолжила строить ему глазки.
От её улыбки Толя поплыл. Он сотню раз присутствовал на разных показах мод в Париже, Милане (да где он только не был!), видел сотни тысяч моделей — сотни тысяч красавиц, к чьим ногам падали самые красивые из мужчин, но ни одна из них не могла затмить эту девушку, все эти роскошные красотки даже рядом с ней не стояли. Он вообще забыл, что слишком часто влюбляется.
Возможно, он немного идеализировал девушку, но она возымела над ним именно такое действие. Робость, которая так нещадно преследовала его, в этот миг осознания куда-то испарилась, а он не преминул воспользоваться моментом и представился:
— Анатолий, — он галантно протянул ей