— Пойдём дальше? — спросил он.
— Да, — Ниа вскочила с дерева и побежала по тропинке. — А что это? — спросила она, увидев торчащие из воды деревянные столбики.
— Здесь раньше был мост, но доски сгнили.
Ниа снова спустилась к воде и осторожно поставила ногу на столбик. Вроде не качается, она поставила вторую ногу, потом шагнула на следующий столбик.
— Осторожно! — крикнул сверху Солус.
Ниа сделала ещё шаг, пошатнулась, но удержалась. Повернувшись на носках, она радостно помахала ему рукой.
«Принцесса из озера…» — вздохнул Солус.
— Вот было бы смешно, если бы я упала, — сказала она, вернувшись на берег.
«Очень смешно…»
— Но я умею плавать.
— Хорошо, а то пришлось бы прыгать за тобой в эту холодную воду, — пробормотал он.
— Спасибо, — улыбнулась Ниа и побежала вперёд. — А как это называется? — спросила она, опять найдя что-то.
— Камыш.
— Ка-мыш, — повторила Ниа. — А у нас совсем по-другому. В Лабрии тоже растёт ка-мыш. Когда у бабушки была дача, мы с папой часто ходили туда пешком. И там, в овраге, росли большие старые ивы и камыш… В овраге было маленькое болото с зелёной водой. Я боялась ходить мимо него. Мне казалось, там живут духи. И они могут забрать меня к себе.
Какая странная способность замечать разные мелочи… И всё у неё похоже на что-то, порой самое невероятное.
— Ой, я вижу машину! Мы почти пришли!
«Уже?»
— Сколько сейчас времени? — спросила она, подбегая к машине.
Он посмотрел на часы.
— Полтора часа прошло.
«Странно…»
Ниа достала из корзины пластиковую бутылку с водой и сделала несколько больших глотков.
— Хочешь? — она протянула ему воду.
Он не хотел, но взял, чтобы не расстраивать её. Держа бутылку в руках, Солус вдруг подумал, что только что отсюда пила она. Он бросил быстрый взгляд на Ниа, но та смотрела на него своими наивными глазами, не зная, какая ещё жажда существует в этом мире.
— Я… потом… — пробормотал Солус, закрыв крышку. Он спустился по склону и, набрав в руки воды, плеснул в лицо.
Ниа расстелила на траве покрывало и опустилась на тёплую ткань. Этим летом она не была на пикнике, кроме того раза с Джиной. Странно, как всё похоже…
— Посиди со мной, — попросила она, когда Солус вернулся.
В её голосе было что-то такое… Солус сел на самый краешек покрывала. Полтора часа вокруг озера он думал о том, чего не должен ей говорить и чего ни в коем случае не должен делать. Но вдруг понял — все запреты держатся на сантиметрах воздуха, которые их разделяют. Спасение лишь в том, что она не знает об этих сантиметрах. А если…
— Подожди! — Ниа осторожно сняла с рукава его рубашки божью коровку. — Смотри, какая маленькая!
«Как ты…»
Наверное, она подумала о чём-то похожем, потому что тихо улыбнулась. Взяв его руку, она посадила на ладонь божью коровку. Та замерла на несколько секунд, а потом поползла куда-то.
— Когда она бежит, щекотно, да? — Ниа наклонилась, чтобы получше разглядеть насекомое. — Давай посадим её на листочек? — она опустила его руку к начинающейся за краем пледа траве и сказала божьей коровке: — Иди домой!
Коровка ещё немного поползала по ладони, а потом перешла на травинку.
— Умница! — Ниа улыбнулась, не зная, что только что убила последние сантиметры.
Подул ветер, поднимая вверх и путая лёгкие серые волосы. Солус протянул руку и поправил выбившиеся пряди. А ветер всё дул, и он поправлял, поправлял, пока не заметил, что просто гладит её лицо. Но было уже всё равно. Он провёл рукой по щеке, откинул назад волосы — и увидел бледно-розовый шрам на шее.
Рука медленно опустилась.
— Прости… Это я виноват…
— Не извиняйся, — улыбнулась Ниа, — я очень рада, что поехала на эту конференцию.
«Чему ты радуешься?» — вздохнул он, взглянув на девушку. Раз уж всё равно, то, наверное, можно…
Солус положил голову ей на колени и посмотрел в небо. Оно было чистым, без единого облачка. Только небо и ветер.
Ниа принялась укладывать на платье пряди его волос — чёрные на бледно-жёлтой ткани. Красиво… Налетевший порыв ветра снова всё перемешал — его волосы, её волосы. Девушка рассмеялась. Счастливый, чистый смех, без единого облачка…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Когда Солус проснулся, солнце уже садилась. Ниа лежала на покрывале: лоб исчерчен морщинками, губы сжаты, под глазами тени.
«Знаете, какое у неё лицо, когда она думает, что на неё никто не смотрит?»
Теперь знает.
Он бесшумно поднялся и спустился к воде, горящей теми же красками, что и закат в небе. Вокруг была тишина, только где-то далеко в траве звенели сверчки. Это последнее лето, которое он увидит. Иногда от таких мыслей его охватывал панический, давящий страх. Хотелось разбиться, раствориться, исчезнуть прямо сейчас, только бы не медленно ждать смерти… Но они умерли, вдыхая отравленный воздух, а он должен умирать так. У каждого своя судьба… Вот её жизнь могла бы быть другой. Если бы она осталась в своей Гемме, стала бы работать на какой-нибудь кафедре, вышла бы замуж за человека, похожего на Вэле, который не очень бы понимал её, но рядом с которым она бы так не мучилась.
«А ты её понимаешь?» — горько усмехнулся он.
Ниа села и потёрла глаза. Неужели, она заснула? Ведь собиралась только чуть-чуть полежать… Посмотрев вперёд, она увидела Солуса. Теперь он казался частью заката и угасал вместе с ним.
Ниа встала и, нетвёрдой походкой спустившись к воде, взяла его за руку, не желая отдавать догорающему солнцу.
— Проснулась?
Она сонно кивнула. Главное — не отпускать руку.
— Поедем домой?
Ниа снова кивнула.
Они поднялись на склон, собрали вещи и сели в машину. Солус посмотрел на девушку: она опять улыбалась.
Вернувшись в университет, они пошли к нему.
— Сейчас мы будем ужинать, — сообщила Ниа.
— Я не хочу есть, — поморщился Солус.
— Хотя бы немножко, но поесть надо, — возразила она. — Ты не ходишь в столовую?
— Я хожу только в класс.
— Тогда придётся есть то, что я приготовлю.
— Звучит угрожающе.
Ниа улыбнулась. Вот если бы Рейчел готовила, угроза была бы почти вселенского масштаба.
— Так, посмотрим… — она заглянула в холодильник, одновременно вспоминая, что из еды осталось у неё. — Сегодня будут щи.
— Это тоже национальное лабрийское блюдо?
— Нет, просто суп из капусты, — рассмеялась Ниа.
Она принесла из своей комнаты продукты и разложила на столе.
— Мне можно посмотреть? — спросил Солус, заглядывая на кухню.
— Конечно! — она усадила его на стул и начала рассказывать какие-то истории о капусте, которая росла на даче у бабушки Ави. Как они с бабушкой собирали гусениц, как однажды сильный град превратил капусту в сито, а ещё зайчик слопал целый кочан. — Зайчик был не наш, — пояснила Ниа, — он пришёл с болот.
— С болот?
— Да, за садовыми участками начинались болота. И там рос… Опять забыла… А! Ка-мыш!
Солус улыбнулся. Она произносила это слово по-детски в два слога.
— Я могу взять две тарелки? — спросила Ниа, закончив варить суп.
— Бери, что хочешь, — снова улыбнулся он.
Она разлила суп по тарелкам, положила сметану, нарезала хлеб.
— Кажется, можно есть.
— У нас тоже готовят такой суп, — сказал Солус.
— Наверное, его готовят везде, где есть капуста.
После ужина Ниа вымыла посуду и посмотрела на часы. Как раз успела. Без пятнадцати десять.
— Мне пора, — сказала она, вытирая руки о полотенце.
— Уже?
— Рои скоро опять в школу, у неё большое домашнее задание на лето, я обещала помочь.
— Ты зайдёшь потом? Просто сказать «спокойной ночи»…
— Будет поздно, ты, наверное, уже уснёшь.
— Нет, я не усну!
«И кто из нас теперь похож на ребёнка?»
— Хорошо…
Ниа зашла к себе, взяла тетрадки и спустилась на третий этаж. Одна она всё-таки боялась ездить на лифте.
— Как провела день? — спросил её Бог.
— Хорошо…
Он улыбнулся своей чуть насмешливой улыбкой.