— Милая, если эти наги не падают в обморок, смотря на себя в зеркало, то зайчиками их не проймёшь!
— Ратмир, но…
— Нет. Ты говорила, что не успела всё подготовить к съезду, вот сиди и готовься!
— Но как ты не понимаешь?!
— Эмма, без меня ты не поедешь, а я не могу. Поездка в княжество и так отнимет у нас время, а зима не будет ждать, когда мы завершим все свои дела.
— Но Ратмир, большего, чем мы сделали, уже не сделать! Замкам всё равно надо выстояться, и я рада, что к концу осени у нас будет хотя бы первый этаж! Самое сложное мы сделали, и в следующем году уже будет легче строить. Единственное, что тем оборотням, которые остаются жить в крепости, надо помочь поставить деревянные дома. Через год-два разберём их и поменяем на каменные. Пусть альфы крепостей позаботятся об этом и используют пришлых, а то вскоре их надо отпускать домой, чтобы они помогли собрать запасы на зиму своим семьям.
— Эмма, к чему твои речи? — хитро прищурился Ратмир, удерживая улыбку, видя горячность жены. Он скучал по ней: они оба всегда заняты, и им даже не всегда удаётся ночевать вместе.
— К тому, что твоего догляда стройка уже не требует, как и на других объектах. Все альфы уже легче ориентируются в новых делах и не тревожат тебя по каждому пустяку. Поехали со мною!
Эмма встала напротив мужа и, чуть наклонив на бок голову, лукаво на него посмотрела, а её пальчики, состроив «ножки человечка» зашагали по его груди.
— Ты своими глазами посмотришь, насколько загружен наш Большой путь, — соблазнительно зашептала она, отправляя в поход по груди «человечка» другой руки, так как первый был пойман и взят в плен. — Кстати, у нас по дороге будет стекольная мастерская и песчаный карьер.
Ратмир это знал и не раз бывал там, присматриваясь к нанятым магам и человеческим мастерам. Но прерывать Эмму не стал, а подсадил её на стол, устраивая её руки так, чтобы она обняла его за шею. Ему нравилось, как она пыталась манипулировать им. Эдакая лисичка!
— Говорят, — она лихо обхватила мужа ногами, обозначая его захват, — что трактиры теперь встречаются каждые три-пять часов пути! Интересно, не пустуют ли они и как там кормят?
— Эмма! — застонал Ратмир, вновь подхватывая её на руки и садясь на диван, устраивая её сверху. — И чего тебе не сидится дома?
— Может, потому, что особняк Рыжа — это не мой дом? — она мягким коротким движением помассировала ему голову и, неожиданно обхватив пятерней ёжик волос, потянула назад, не давая себя целовать. — Тебе не кажется, что мы загостились у него?
— Хорошо, — откидываясь на спинку дивана и изображая покорность, он всё же крепко сжал её зад, довольно улыбаясь наличию мягкости. Наела! Забыв о разговоре, он огладил её бока и притянул плотнее к себе, но она вновь потянула его за волосы, и как только он осмысленно посмотрел на неё, лаская, помассировала кожу голову. Он вернулся к образу смиренного мужа. — На землях наших ушлых лисов, где вожак мой хороший знакомый бер, есть красивое место.
— Мы там, кажется, были? Ещё когда ты провожал меня с Жаром? — заинтересовалась Эмма.
— Да. Но мы были в поселении, а я тебе хочу показать место для нашего дома. Ты же так ничего не выбрала?
— Всё не то, — покачала головой Эмма и в её глазах затаилась грусть. — Ратмир, ну а как же наги?
— Мы встретим их на середине пути! До гномов ехать слишком далеко, и тебя закусают комары.
— Но… — наличие комаров было весомым аргументом.
Она могла от них защититься, но оборотням в обличье зверя распылитель от насекомых доставлял дискомфорт. Надо бы доработать средство, но не хватало времени. Гномы сделали большой заказ на глазные капли, а ведь ещё оставалась другая работа.
— Эмма, — теперь он обхватил её за затылок и заставил смотреть в глаза, — нарисуй картинки, напиши слова по-змеиному и по-нашему. Пошлём Кизила встретить их, он смышлёный волк.
— Ты бываешь таким упёртым! — вспыхнула Эмма.
— Милая, я твой любимый пушистик, но когда дело касается твоих отлучек, то ты будишь во мне зверя.
— Ох и ах! Твоё злое нутро умеет потакать любимой женщине, а ты забыл, как это делается!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Любимая, ты так строга, — усмехнулся он и, прикрывая глаза, соблазнительно прошептал: — Я покоряюсь тебе! Позволяю доминировать и оседлать меня ночью.
Эмма растерянно похлопала глазами, а потом рассмеялась:
— О, да! Я буду властвовать над тобою! — предвкушающе протянула она, но Ратмир, чуя подвох, приоткрыл один глаз и уточнил:
— Ты же не обидишь меня?
Эмма хихикнула и, закрывая себе рот рукою, чтобы скрыть смех, замотала головою. Ну кто же знал, что игры со льдом не так уж приятны мужчинам? Она-то думала, что раз Ратмир другой расы, то ему вообще всё нипочём, и чтобы он прочувствовал разницу температур, приготовила для него полное ведёрко льда, а он… Смех и грех! В общем, развлечение оказалось на любителя.
— Только ты перед сном почисти пяточки, — велела она, — там у меня такой камень лежит, так ты… впрочем, ладно, я сама, а то переусердствуешь и до крови сотрёшь.
— Милая, — встревожился Ратмир, — ты же помнишь, что я у тебя любимый и единственный?
— Да-да! — отмахнулась Эмма, стараясь не сбиться с мысли. Для её затеи понадобится увлажняющее масло, и оно должно быть тёплым, так вот, наверное, надо его сделать горячим, чтобы, пока дело до него дойдёт, масло стало подходящей температуры. — Тебя ожидают незабываемые ощущения, — загадочно улыбаясь, проворковала она, — и ты поймёшь, что женщине не обязательно быть ночной всадницей, чтобы властвовать над мужчиной!
Уже вечером Эмма помогла Ратмиру привести ноги в порядок, радуясь, что решила проследить за этим. Немного заигравшись в душе, они вывалились в спальню, и ей больших трудов стоило уложить расшалившегося мужа. Накрыв его одеялом и оставив только одну ногу свободной от покрова, она принялась поглаживать ступню, нанося на его кожу тёплое масло, постепенно усиливая нажим и переходя к растиранию и надавливанию. Муж поглядывал на неё с любопытством, но пока видно было, что он предпочёл бы нечто другое.
А Эмма вспоминала свои умения, которые помогали ей продержаться в трудное время на Земле. Работа на ногах, нервное состояние, бессонница… а когда едешь домой, то, кажется, уснёшь на ходу.
Времени по врачам ходить не было, да и она сама могла себе назначить диагноз с лечением. Ей тогда требовался отдых и спокойствие. Но совсем не реагировать на появившиеся проблемы она не могла, и стала перед сном делать себе массаж ступней.
Поначалу это были простые движения и приносили удовольствие зажатым целый день в туфлях ногам. Потом она обратила внимание на разные виды массажа и способы воздействия на всё тело через ступню, а дальше это стало для неё спасением.
Завладев ступнёй Ратмира, она делала ему успокаивающий массаж. Он даже сам не заметил, в какой момент всё его тело расслабилось, и приятное внутреннее тепло расползлось истомой, вводя в дрёму.
Ратмир что-то проворчал, когда она взялась за вторую ступню, а увлажняющее масло чуть остыло. Эмма улыбнулась этому маленькому недовольству: конечно, он сейчас где-то в нирване и любое отклонение угрожает вырвать его оттуда.
Она ещё не закончила прорабатывать вторую ногу, а он уже крепко спал, и это был восполняющий силы и бодрость сон.
Тихонечко накрыв мужа, она прибралась и легла рядом. Его рука вздрогнула, чтобы притянуть Эмму поближе к себе, но, похоже, это желание оказалось слишком непосильным, и она сама легла так, как они оба привыкли, вызывая его облегчённый сонный вздох.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кажется, только вчера Эмма при помощи массажа погрузила мужа в глубокий сон, но на самом деле пролетела целая сумасшедшая неделя, во время которой было сделано уйма мелких дел. Чета правителей готовилась к длительному отъезду, и всё надо было предусмотреть. И вот настал тот момент, когда Эмма с Ратмиром расцеловали детей и выехали навстречу нагам.