Читать интересную книгу Лабиринт Данимиры (СИ) - Бариста Агата

— Далее мать странно обмолвилась: уж лучше так, чем по-другому. Меня зацепило, я настоял на объяснении. И узнал ещё об одном проклятии, прозвучавшем над колыбелью, и о котором до недавнего времени пребывал в неведении. Родители решили, как выразилась мама, «не портить мальчику личную жизнь». Да и зло считалось обезвреженным. — Он помолчал, затем заговорил: — Мать всегда уверяла, что любовь отца к Шайне была пустой, поскольку зародилась с помощью чар, но Шайна, видимо, считала иначе. Умирая, она пожелала мне повторить её участь. Любимая должна была предать меня, нарушив любовные клятвы, и предательство стало бы причиной моей гибели. Вышло так, что именно это пожелание стало последними словами Шайны.

— Предсмертное проклятие…  его не отменить…

— … Но можно видоизменить. Когда мне исполнилось семь, Мерлин сумел затянуть проклятие в «инверсионный калейдоскоп», чтобы разрушить его структуру.

— «Калейдоскоп»?

— Если коротко, Мерлин создал особое пространство…  м-м-м…  в виде м-м-м…  ветровой трубы…  разбил там проклятье, вращением перемешал осколки, собрал их в другом, нарочито парадоксальном порядке и вернул обезвреженное проклятие обратно, то есть, мне.

Я сдвинула брови, медленно соображая:

— Так оно обезвредилось или нет?

— Суди сама. Мерлин вывернул порчу наизнанку и собрал проклятие так: смерть будет не в конце, а в начале, и не моя, а девушки. Лишь после смерти она нарушит любовную клятву, причём нарушение клятвы повлечёт за собой не гибель, а новую жизнь.

Мой рот, должно быть, напоминал букву «о». Заглавную букву «О».

— Логическая бессмыслица должна была сработать, но когда стало очевидно, что я — прирождённый некромант…  мать признала — они с отцом всё же тревожились…

Я моргнула.

— В смысле, не воспылаешь ли ты пагубной страстью к какому-нибудь изящному скелету…  со всеми вытекающими?

— Что-то вроде того. Технически я мог.

— И потому «лучше так, чем по-другому»?.. Это она про меня…  но ведь…  — Внезапно жуткая мысль явилась во всей полноте. — А я…  я ведь…  я не…  — Слово не выговаривалось.

Он вдруг придвинулся и взял мою голову в свои ладони.

— Не дрожи. Настоящей смерти не было — хотя душа и прогулялась по пограничной полосе. Но скажи, прекрасная Данимира…  почему ты умолчала о нарушенной клятве?

Удивительно, он этого не понимал.

— Потому что я девочка!

— И-и?.. — Кайлеан разглядывал моё лицо, поглаживая скулы большими пальцами.

Я опять объяснила ему как маленькому:

— Девочки не признаются первыми.

Он приблизился и приглушённо проговорил, почти касаясь моих губ:

— Что же ты тогда призналась?

— Ну…  иногда приходится…  когда горит…  вот здесь…  — Я коснулась груди.

— А ты горишь?

— Я вся в огне, мой принц, — пробормотала я, отвечая на прикосновения губ, становившихся всё более требовательными.

— А я схожу от тебя с ума…  уже сошёл…  — Его руки были везде, и я выгибалась от удовольствия, и голова моя кружилась от восторга, и ладони сами по себе скользнули к нему под футболку, прошлись наконец собственнически по гладкой тёплой коже, покрывающей каменные мышцы…  и ощутили тепло пентаграмм, и двинулись ниже…  и тут Кайлеан помотал головой, схватил меня за запястья и остановил.

— С-стой, — безжалостно сказал этот пыточных дел мастер, этот инквизитор. — Подожди. Прямо сейчас я должен дать тебе королевское слово. Третье.

— Не надо, — взмолилась я, тщетно пытаясь освободиться и то ли вернуть его руки туда, где они только что были, то ли самой вернуться к прежнему занятию. — Никакого не надо, ни третьего, ни сто пятьдесят седьмого!

— Третье королевское слово. Надо.

— Да что там с этим словом?!

— Это брак, Данимира.

Я перестала вырываться.

— Брак? Какой брак?

— Который вершится на небесах. Третьим королевским словом я возьму тебя в жёны перед лицом магических сил, и он будет законным для людей и для богов.

— Но королевства-то не будет! — жалобно воскликнула я. — Зачем тебе это?

Он встал и поднял меня, обнял и спросил:

— Ты отказала принцу…  так, может, выйдешь за лесника?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

… Хотела ли я выйти за него? Ещё как! Но все тёмные мысли из глубин сознания восстали разом и парализовали мой язык. По свершении брака перед Кайлеаном откроется прямая дорога к трону Аннмории…  устоит ли он перед соблазном — он, честолюбивый, властный, лелеющий мечту о собственном королевстве долгие годы? Действительно ли его остановит мой отказ сражаться за власть с родной кровью, с маминой сестрой? Вряд ли можно будет отыграть обратно. А вдруг обман вновь притаился за углом, поджидая неисправимую доверчивую дурочку? Помнится, мне уже говорили, что Кайлеан всегда получает то, что хочет. Пока выходило так, как он и планировал, — он задумал жениться на принцессе с королевством и уже стоял в полушаге от цели. Вернее, мы так сплелись в объятии, что и полушага-то не осталось…

Но даже если подвоха здесь нет…  как он будет жить, потеряв мечту? Как обычный человек? А получится ли? Пройдут годы, и не подточит ли червь сожаления наши отношения?

Его родители, должно быть, будут меня ненавидеть…  и за дело.

Его товарищи будут знать, что потерял их друг.

Да что там друзья — все будут знать.

Молчание затягивалось, я понимала, что выглядит это скверно.

Кайлеан меня не торопил, даже как-то отстранился…  лишь смотрел, не отрываясь, пристально.

— А как же моё собственное проклятие — нарушенная клятва? — кашлянув, хриплым голосом сказала я. — С ним пока ничего не ясно.

— Неужели ты ещё не догадалась? Ты предназначенная. Предназначенным всё прощается.

Я моргнула. Если взглянуть с такого ракурса…  В магическом сообществе действительно существовало устойчивое представление, что предназначенные и вправду не отвечают за последствия, поскольку ими движут высшие силы. Однако истинно ли это утверждение, я не знала.

— Всё равно надо спросить у того…  который под мостом…

— Спросим.

— Этот порядок событий…  совпадение есть…  но всё может оказаться игрой случая.

— Так же как и тот факт, что я старше тебя на семь лет и девять месяцев.

— Тебе двадцать семь? — оживилась я. — Мне иногда казалось, что больше.

— Почему?

Снова откашлявшись, я с нервным смешком пояснила:

— В жизни не думала, что скажу такое адскому демону, но тебе не кажется, что ты слишком…  э-э-э…  правильный?

Он хмыкнул, ничего не ответив.

— Может, немножко поживём во грехе? — робко предложила я. — Ну, так, для начала.

Кайлеан некоторое время изучал меня задумчиво, будто прикидывал, говорить — не говорить, а потом спросил чрезвычайно мягко:

— Даня…  Ты хорошо запомнила, как Мерлин изменил проклятье Шайны? Чем должно закончиться, помнишь?

— Нарушение клятвы повлечёт за собой не смерть, а новую жизнь…  да, всё сбылось, ты дал мне второй шанс, — я потёрлась о его плечо.

У него вдруг стало другое выражение лица…  какое-то такое особенное…  обнимающие руки притянули ближе, медленно прошлись вверх-вниз по моему телу…  так, что у меня слегка подкосились ноги, а он склонился к моему уху и вкрадчиво прошептал:

— Насчёт новой жизни…  других вариантов нет?..

Я замерла, высоко вскинув брови…  потом вздрогнула. Взглянула на Кайлеана с ужасом, повернулась и посмотрела на окно.

— Высоко, не стоит, — правильно истолковал мой взгляд Кайлеан и тихо засмеялся, стиснув покрепче. — Даня…  Не пугайся так, я чисто гипотетически…  мы же не можем сбрасывать со счетов такую возможность. Тем более, в схеме Мерлина ничто этому не противоречит, а я высший. У нас желания материализуются иногда вопреки рассудку…

— Я не готова, — в отчаянии пробормотала я, уткнувшись в его грудь. — Не думай, я не отказываюсь. Я очень даже хочу. Но вот прямо сейчас…  не готова. Не материализуй, пожалуйста!

Он снова тихо засмеялся.

— Это обычный учёт возможностей. Меня всю жизнь учили просчитывать последствия. — Его голос отвердел. — Даже если вероятность минимальна, я не могу позволить своему первенцу родиться бастардом, слишком многое поставлено на карту.