* * *
Отряд поднялся вместе с солнцем. Накануне легли довольно рано и поэтому все хорошо выспались. Пока Аня и Малышев готовили на всех завтрак, неугомонный Валерка Стихарь слазил на крышу и тут же приметил дым на западной окраине.
– Похоже, кто–то тоже кашу варит, – вслух предположил разведчик и вызвал по рации Велгу.
– Вижу дым на западе, – доложил он. – И это не пожар. По–моему, там люди.
– Понял, – откликнулся Александр. – Слазь. Быстро завтракаем и по машинам. Направление точно засёк?
– Точнее некуда. Думаю, километров семь–восемь от нас точно на запад.
– Ясно. Спускайся.
А ещё через полчаса, выскочив за черту города, справа от дороги, на громадном, свободном от леса поле–пустыре, они увидели длиннющий бетонный забор, из–за которого там и сям торчали какие–то явно недостроенные здания. В бетонном этом заборе имелись железные ворота, к которым вела изрядно раздолбанная бетонная же дорога, и оттуда, из–за забора подымался беловатый столбик того самого дыма, который заметил с крыши особняка Валерка.
– Похоже на какой–то завод, – сказал Дитц, притормаживая «Ганса» у поворота. – Только не достроили его по–моему.
– Или просто заброшенный, – высказал предположение Велга.
– И это тоже. Но всё–таки его не достроили. Видишь, вон там, левее, одни колонны торчат с балками? И никаких стен.
– Стены могли разобрать, – из непонятного чувства противоречия сказал Велга.
– Впрочем, нам это без разницы, – согласился на компромисс Хельмут. – Ну что, едем к воротам?
– Едем. Но только очень осторожно. Валера, вперёд помалу.
– Есть…
Они остановились, не доезжая метров десяти до ржавых закрытых створок.
– Тараним? – деловито осведомился Стихарь.
– Рано, – ответил Велга. – Если там люди, нехорошо получится. Посигналь сначала. Да так, чтоб услышали.
– Сделаем.
Пронзительный крик–сигнал прорезал тишину солнечного утра. Откуда–то слева, из травы вспорхнула и, отчаянно работая крыльями, взмыла в высоту незнакомая птица.
– Лихо, – удовлетворённо заметил Валерка. – Прямо до костей пробирает. А ну–ка ещё…
Но ещё раз подать сигнал он не успел, – над забором возникла лохматая нечесаная голова, и два пронзительно–голубых, заметных даже с такого расстояния, глаза уставились на непрошеных гостей.
– Ну, – хрипловато осведомилась голова, – кто такие и чего надо?
* * *
Нечто похожее мы уже видели, думал Велга, глядя на небольшую, состоящую в основном из женщин и детей, толпу, ожидающую их у крыльца неоштукатуренного пятиэтажного здания, большинство окон которого было заколочено фанерными листами. Там, на Земле–бис, у Герцога. Но у Герцога людей было гораздо больше – тысячи, да и цивилизованней они были, пожалуй, если судить на первый взгляд. Надо же – они пользуются луками! Что же здесь, чёрт возьми, произошло… Мы же видели там, в особняке, и телевизор, и компьютер. Пусть не работающие, но все–таки они были. Эпидемия? Но тогда почему они не возвращаются в город, а живут здесь, на заброшенной стройке? Последствия глобальной войны? Но тогда почему, опять же, город стоит целёхонек? И почему их так мало?
Вездеходы остановились. Из первых рядов шагнул вперёд высокий сутуловатый пожилой человек в изрядно потёртом тёмном костюме и даже при галстуке и тоже остановился в ожидании.
– Аня, – спросил Велга. – Как ты думаешь, здесь опасно?
– Практически нет, – тут откликнулась девушка. – Они напуганы, это есть. Но они прекрасно понимают, что мы сильнее. И ещё им очень интересно, кто мы и откуда взялись.
– То есть, можно смело выходить?
– Вполне. Но только с оружием. На всякий случай.
– Это само собой. Хельмут, выходим?
– Это твои соотечественники, – откликнулся из «Ганса» обер–леййтенант. – Так что ты и решай.
– Ты давай не прибедняйся, я серьёзно спрашиваю.
– Выходим, конечно. Опасаться нам, по–моему, особо нечего. Луки видел?
– Да уж… Ладно, пошли. Я – первый, остальные за мной. Оружие – парализаторы. И за толпой следите внимательно. А за этим главным, в костюме, я сам прослежу….
Они расположились на открытом воздухе, за врытыми в землю деревянными столами под навесом, – здесь в тёплую погоду племя Леонида Макаровича завтракало, обедало и ужинало. Первое напряжение спало, но солдаты держали оружие под рукой, а Вешняк и Шнайдер и вовсе уселись на лавки спинами к столу, всем своим видом демонстрируя немедленную готовность к действию в случае малейшей агрессии со стороны хозяев. Кроме вождя Леонида Макаровича, на переговорах от племени присутствовал местный священник отец Пётр – довольно молодой бородатый человек в рясе и с толстым золотым крестом на груди, командир группы разведки, коренастый широколицый мужчина лет сорока пяти и тот самый молодой разведчик Соболь, который и обнаружил отряд.
– Меня зовут Леонид Макарович, – сказал Леонид Макарович, усаживаясь во главе стола. – Я вождь этого племени. Хотелось бы знать, кто вы такие и с чем пожаловали.
– Мы – специальный отряд, – ответил Велга. – Посланы к вам, чтобы разобраться в происходящем и, по возможности, помочь. У нас два командира: обер–лейтенант Хельмут Дитц (Дитц молча наклонил голову) и я, лейтенант Александр Велга. Что тут у вас происходит?
– Что присходит… Хм–м… А вы не знаете?
– Если бы знал, не спрашивал.
– Это очень странно. Все знают, а вы – нет. Вот вы сказали, что вы – спецотряд, посланный, чтобы разобраться и все такое прочее. А разрешите узнать, кем вы посланы?
– Это длинная история, – сказал Дитц. – Боюсь, вы не поверите. А если не поверите, то наше дальнейшее сотрудничество станет практически невозможным. Согласитесь, нельзя сотрудничать с теми, кто тебе не верит.
– Э–э, господин обер–лейтенант… Кстати, вы, я так понимаю, немец? Ещё одна странность. Ну да ладно… Так вот, за последние годы со всеми нами случилось столько абсолютно невероятных вещей, что лично для меня поверить во что угодно не составит большого труда. Разумеется, в том случае, когда я увижу, что мне не врут. А я это увижу, будьте покойны. Потому что, если бы я не умел различать правду ото лжи, то никогда не сумел бы руководить людьми, да ещё и в столь печальных обстоятельствах, которые мы все с вами имеем. Конечно, я не собираюсь требовать от вас раскрытия каких–то тайн и секретов, которые вы раскрывать не в праве. Но общая информация мне нужна. Согласитесь, что это справедливо. Говорят, что времена всегда тяжёлые, но наши времена не просто тяжёлые. Они, вполне вероятно, последние. Так что мне не с руки доверяться первому встречному. Вы, разумеется, сильнее, но мне кажется, что…
– Одну минуту, – поднял ладонь Велга. – Извините, Леонид Макарович, но уж больно много слов. Мы и так всё давно поняли и ничего не имеем против. Тем более, что скрывать нам нечего.
И Велга (уже в который раз) поведал вкратце историю отряда. Он рассказал о том, как раса сварогов выкрала из лета сорок третьего года два взвода разведки: советский и немецкий и заставила их сражаться между собой, чтобы за их счёт решить свою застарелую проблему. О том, как бывшие смертельные враги объединились и заставили считаться с собой сразу две космические Империи. О возвращении на Землю–бис, о последующих боях и приключениях, о Координаторе и Распорядителе, о Воронке Реальностей, Доме Отдохновения на планете Лоне и теперешнем задании.
– И вот мы здесь, – закончил Велга. – Мы готовы попытаться оказать помощь, но, повторяю, ничего не знаем о том, что у вас произошло и происходит.
Во время всего повествования никто из хозяев не вымолвил ни слова. Только восемь пар глаз ни на секунду не отрывались от лица лейтенанта, а местный разведчик Соболь так и вовсе, как приоткрыл рот в самом начале рассказа, так и закрыл его лишь тогда, когда Александр умолк.
– Похоже на фантастический роман, – сказал Леонид Макарович. – А я, надо сказать, никогда не любил фантастику. Однако должен признать, что всё, происшедшее на Земле за последние четыре года, тоже самая, что ни на есть, фантастика. Так что…
– Вы нам верите? – спросил Дитц.
– Эти машины… – ушёл от прямого ответа Леонид Макарович. – На которых вы приехали. Они не с Земли, да?
– Мало того, – сказал Велга, – это даже и не совсем машины. Они наполовину живые существа. У них даже клички есть.
– Вот как… Тогда понятно.
– Что понятно?
– Видите ли, на Земле уже четыре года никто из людей не ездит на машинах. И вообще не пользуется машинами. Никакими.
– Как это? – удивился Велга. – Совсем?
– Абсолютно. Мы бы, наверное, и рады, но сами машины нам этого не позволяют. Непослушание же карается смертью. Скорой и неотвратимой.
Дитц и Велга переглянулись. У обоих возникла одна и та же мысль: это какие–то сумасшедшие и предводительствует ими тоже явный псих…