Я зашла в одну, в персиковых тонах. Огромная кровать с мягкой спинкой, рядом лежанки — изогнутой волной, пуфики как пирожные, а вот туалетный столик. Сколько же на нем женского счастья — пузырьков и баночек, некоторые из дьюти-фри помню, каждая стоит столько, что я промаргивалась и снова на цену смотрела.
Заглянула в туалет — вот это да! Потом зашла в ванную — еще круче, с удовольствием избавилась от промокшей одежды, облачилась в белый пушистый халат и, взяв полотенце, вернулась в комнату. Косметика и духи на столике вновь завладели моим вниманием — даже просто прикасаться к ним и то приятно. Живут же люди!
— Нравится? — даже голос у девушки красивый.
Стоп. Я оглянулась и уставилась на русоволосую девушку. Это кто еще?
— Простите, это ваше? — стало стыдно — без спросу в комнату нагрянула, все тюбики перехапала, перенюхала.
— Было мое, — она помрачнела.
— Было?
— Это неважно.
— Я Атапи, а вас как зовут?
— Анна.
— Приятно познакомиться.
— Атапи, я хотела только дать вам совет — верьте Саяне, а не другим.
— И вы туда же? — пришлось развернуться к ней спиной, чтобы поняла, что в советчиках нужды не испытываю.
— Она Ангел Жизни, вы должны быть на одной стороне.
— Я с ней и на одной планете жить не хочу!
— Глупая… — Прошептала незнакомка. — Вспомни, когда станет туго, о капельках, что стекали с твоих пальцев. Смотри на их цвет.
— И что это значит? — я резко развернулась, но рядом никого не было. Куда она делась? Внутри все похолодело. А ведь дверь не открывалась, пока я здесь «на экскурсии». И, как зашла, в комнате было пусто — ведь и в ванную заглядывала, и в туалет. Откуда она взялась?!
— Сама с собой разговаривать начала? — спросил Агор, зайдя в комнату. Уже успел переодеться, шустрый.
— Благодаря тебе у меня уже крыша поехала, — пробормотала я.
— Да пофиг. Кстати, если что надо, — он кивнул на туалетный столик и шкаф во всю стену, — бери, не стесняйся, хозяйке уже без надобности.
— Что так?
— Померла. — Демон порылся в ящиках, достал оттуда фото в стеклянной рамке и протянул мне. — Они здесь жили. Анна и Влад.
Замерев, я молча смотрела на пару со снимка. Мужчину вижу впервые. А вот с девушкой я всего минуту назад препиралась по поводу Саяны. Анна. Господи, так это был… призрак?!
— Ты чего, ведьмочка? — Агор нахмурился.
— Ничего.
— Не девка, а чертополох! — он закатил глаза. — Ладно, комнату ты выбрала, смотрю. Отдыхай тогда…
— Ни за что! — выдохнула я. Жить в комнате с призраком?! Ни за какие пироги!!! — Сначала другие посмотрю!
— С кем приходится работать! — пожаловался Агор в потолок. Вскоре я его уже не слышала — ноги уносили меня как можно дальше от проклятой комнаты. Но я еще не знала, что убегая от вполне дружелюбного призрака, вскоре встречу таких существ, что буду мечтать убежать в комнату Анны и запереться там на веки вечные.
Глава 16 Шрамы
Риэра
Когда Лия передала просьбу Гаяна встретиться, внутри все оборвалось. Вспомнились серые глаза, как они сияли в ту ночь, когда я отдалась ему. Его сильные руки, стоны и то наслаждение, что он дарил. Тело горело, жаждало повторения. Это так напугало меня, что отказалась — резко оборвав подругу и попросив ее сказать Гаяну, что этого не будет. Хватит порхать с цветка на цветок, как бабочка. Выбрала мужчину, начала строить с ним жизнь. А прошлое должно оставаться в прошлом.
Но судьба словно насмехалась надо мной, подкидывая новости о Люцифере и заставляя сомневаться в том, что у нас может получиться. А тут еще и сероглазый набедокурил — забрался ко мне в комнату. Да еще буквально через несколько минут, после того, как Падший покинул нашу спальню! Если бы чуть раньше!.. У меня до сих пор полыхают щеки, когда думаю, что Гаян мог застать нас с Люцифером на самом интимном!
И ведь даже вероятность такого позора не уменьшила то счастье, что затопило меня, когда увидела моего сероглазого. Оказалось, так соскучилась, что не бросилась в его объятия только благодаря тому, что от удивления ноги словно приросли к полу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Как он улыбался! Богиня-мать! А потом, когда обнял, прижал к себе — так, что и вздохнуть не могла, из головы напрочь вылетело вообще все — важен был только вкус его губ, дрожащее тело, громкие стоны, запах, по которому так соскучилась — мужской мускус, разбавленный едва ощутимой цветочной ноткой.
— Огненная моя! — прошептал он, заглянув на секунду в мои глаза и тут же продолжив целовать. Я растворилась в удовольствии, не успевая дышать. Но когда Гаян прижал меня спиной к постели, до разума дошло — только что на этой самой кровати я отдавалась Люциферу. Не прошло и часа. Стало так мерзко и противно от себя самой, что к горлу подступила тошнота.
— Уходи, Гаян, — прошептала я, уперевшись руками в его грудь и не в силах посмотреть в лицо.
Когда он спросил, люблю ли Люцифера, внутри схлестнулись две противоборствующие силы — словно душа разделилась на две половинки, и между ними началась «война не на жизнь, а до победного», как говорил мой отец. Но губы сами произнесли, не дожидаясь исхода этой бойни:
— Да.
В серых глазах отразилась вся та боль, которую я причинила таким ответом. Но она принадлежала не только ему, а нам обоим.
В тот момент я была готова на все, лишь бы выпроводить его, поэтому дала опрометчивое обещание встретиться и поговорить. Лишь когда он ушел, поняла, в какую ловушку себя загнала. Но данное слово надо сдержать, чего бы это ни стоило — так учил меня отец.
Именно поэтому сейчас я спрыгнула с Красавца, с замиранием сердца глядя на развалины. Под темной луной они казались зловещими, будто в них ждало своего часа неведомое зло. По спине прошел холодок, будто ночь накинула мне на плечи ледяной плащ. Постояв немного, вздохнула и двинулась к округлым камням, вспоминая историю, что рассказывала драконица Шаина, когда притащила сюда — о драконьем безумии. Кажется, мной овладевает что-то похожее. Ведь знаю, что добром это не кончится, и все равно иду.
Трава упруго пружинила под ступнями, замок приближался. Зеленые волны подбирались к нему, чтобы поглотить, скрыть, убаюкать в своих удушливых объятиях все его тайны. Я прошла под огромной аркой, в ней зияли дыры — вот-вот развалится, и увидела огромное дерево, уже умершее, оно сухостоем тянулось к небесам, напоминая руку гиганта, которого земля утянула в себя в то время, как он все еще пытался сграбастать луну с неба. Мне вспомнился Люцифер. Мулцибер был прав — ему всегда мало. Дыра в душе Падшего может затянуть в себя весь мир.
Знакомый силуэт у большой серой башни привлек мое внимание. Гаян! Сердце ухнуло в пятки, а потом сразу же застучало в горле. Ладони, сжимающие поводья, моментально вспотели. Что я наделала, согласившись прийти сюда! В голове лихорадочно заметались мысли. Еще можно успеть уйти. Лучше не сдержать слово, чем такое искушение! Высокое, худощавое, до боли желанное искушение, с серыми пронзительными глазами, что смотрят на меня!
Но он подбежал, прижал к себе, завладел моими губами, и я не смогла сопротивляться, тут же сдалась с протяжным стоном. Так скучала по его волосам под ладонью, тому, как он целует шею, заставляя замирать в блаженстве, предвкушая другие ласки!
— Люблю тебя! — выдохнул мужчина, заглянув в мои глаза, словно хотел убедиться, что его чувства взаимны.
— Люблю! — прошептала я в ответ.
— Моя Касик! — хмельная улыбка изогнула его рот. Гаян опустился на колени, и мне оставалось только возблагодарить Богиню за то, что в этом мире нет корсетов и многослойных нарядов. Я чувствовала горячие губы сероглазого сквозь тонкую ткань, они скользили по груди, животу, спускаясь все ниже — к тому, что тоже жаждало поцелуев.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Платье упало к моим ногам, руки потянулись к любимому, помогая ему освобождаться от рубашки и брюк. Шрамы на груди багровой уродливой змеей. Совсем свежие. Руки дрожали, когда кончиками пальцев легонько прикоснулась к ним.
— Гаян?..