была лето, они были вместе, и счастливей их не было на этом свете.
Глеб и Марго ещё спали, когда у Марго заиграл мобильник.
– Чёрт, это папа, – сказал она, и взяла трубку.
Пока она о чём-то говорила с родителями, Глеб продолжал дремать. Поговорив, Марго резко встала с кровати и подошла к окну.
– Что случилось? – сквозь дремоту спросил Глеб.
– Родители срочно вызывают меня к себе.
Глеб сразу проснулся.
– Понимаешь, когда я поехала сюда, я сказала, что еду только на месяц, а затем приеду к ним, в Италию, чтобы провести с ними остаток каникул.
Глеб молчал, тревожно ожидая, что же она скажет дальше.
– Родители у меня строгие, и они не одобряют, что я живу здесь одна, и потом они тоже хотят меня видеть. Ведь ко мне в Париж, они приезжают крайне редко. Месяц моей свободы истёк, и мне придётся поехать в Италию. Почему ты молчишь? – обернулась она.
– Ты же уже всё решила, что я могу тебе сказать?
– Ты сможешь оставить свою фирму недели на три?
– Зачем?
Марго юркнула к нему в кровать.
– Имеешь же ты право на отпуск? Влад со всем прекрасно справиться, а телефон и Интернет есть и в Италии. Милый, ты поедешь со мной.
– В качестве кого?
– Ну, жениха моего.
Глеб повернул голову и посмотрел на неё.
– Вообще-то я не очень люблю знакомиться с родителями, у меня эти опыты заканчивались неудачей.
– Не прибедняйся, ты ведь умница.
– Не знаю, надо подумать.
В самолёте, пригубив вина, Марго сказала:
– Я должна тебя кое о чём предупредить. Это важно.
– Начинается. Малыш, мы так не договаривались. Ты меня заманила в эту поездку, а теперь, в самолёте, когда мне некуда деться, ты мне будешь ставить ультиматумы.
– Это стратегический ход, – улыбнувшись, ответила Марго, – дело в том, что мой отец очень строгих правил. Он консерватор в самом страшном смысле этого слова, он считает, что я до сих пор девственница и дождусь свадьбы.
Глеб поперхнулся виски.
– В общем так, нам придётся жить в разных комнатах, между нами полное целомудрие, и ты меня ни словом, ни взглядом не должен выдать. Иначе полетят головы и твоя, и моя, и моей матери тоже достанется заодно.
– Нет, ты издеваешься? Я должен три недели на тебя только смотреть издали? Да я без тебя и дня не могу. Нет, мы прилетаем в Рим, и я тут же лечу обратно.
– Я тоже без тебя не могу, не беспокойся, я уже миллион раз это проходила. Ты не останешься без моего тела. Дом большой, и потом есть пляжи, автомобиль, да мало ли мест.
– Значит, миллион раз, да? Так бы и придушил тебя, – Глеб рывком прижал к себе Марго.
– Не переживай, ты самый лучший из всех, – рассмеялась она.
Когда самолёт приземлился, Марго отправила Глеба получать багаж, а сама ускользнула в туалет. Когда она вышла оттуда, Глеб не сразу её узнал. Локоны были заплетены в косу, макияжа не было, а когда Марго вытащила из чемодана тёмную кофту с воротом и надела её, Глеб только сказал
– Это уже слишком.
– Я знаю, что делаю, – улыбнулась Марго, – пойдём, нас должен встретить шофёр.
– Подожди, я вижу цветочный магазин. Я хочу купить твоей маме цветы, какие она любит?
Купив цветы, они вышли из здания аэропорта. Шофёр, затянутый в форму, встретил их у дверей, и на роскошном автомобиле довёз до поместья родителей Маргариты.
В первый вечер, за семейным ужином, Глеб поразился перемене Маргариты. Она была скромной, целомудренной дочерью, даже демонический огонь глаз умудрилась как-то погасить. Ничего себе, театр одного актёра! Она щебетала, рассказывая об учёбе, пила только сок, демонстрируя безупречные светские манеры.
– Глеб, – обратился отец Марго к нему, – Маргарита сказала, что у вас бизнес?
– Ах, папочка! Глеб закончил СПбГУ экономический факультет, у него своё доходное дело, дом, квартира,– встряла Марго.
– Это похвально, молодой человек. А ваши родители?
Глеб улыбнулся:
– Я сирота, – и пригубил ещё вина. Ещё полчаса, и он свихнётся. Чёрт бы побрал Марго! Лучше бы остались дома, и были бы сами собой.
Сидя вечером на берегу моря, Марго сказала:
– Ты понравился моему папе. Ты первый, кто ему понравился.
– Я, конечно, польщён, но притворяться невинной овечкой три недели – это чересчур.
– Быстро привыкнешь.
Глеб обнял Маргариту и попытался поцеловать, но она оттолкнула его и быстро вскочила:
– Милый, у нас только платонические чувства! Ты забыл?
И она побежала к дому.
– О, чёрт! Чёрт! Чёрт!
Ночью в его комнату постучали.
– Это я, – сказала Марго и проскользнула к нему.
– Наконец-то, я думал, что сойду с ума.
Глеб сгрёб её в охапку и кинул на кровать.
Глеб проснулся рано утром и решил выйти к бассейну, выпить кофе на свежем воздухе. Он спустился в холл, на ходу застёгивая часы, когда его окликнули:
– Глеб, доброе утро.
Глеб обернулся, это был отец Маргариты. Он поздоровался в ответ и хотел уже выйти на улицу, но отец Маргариты не пустил его.
– Я хотел с вами поговорить.
Начинается! Неужели он что-нибудь услышал ночью? Но они с Маргаритой вроде бы пытались всё делать тихо. Насколько это, конечно, было возможно.
– Присаживайтесь, Глеб. И так, какие у вас отношения с моей дочерью?
– Тяжёлые разговоры для раннего утра.
– А ты дерзкий, люблю дерзких людей.
Глеб улыбнулся одной из своих обворожительных улыбок
– Ну что вы, и в мыслях не было вам дерзить.
– Ну так как? Поймите, для меня это важно.
– Мы любим друг друга.
– Она очень чистая, хорошая девочка. Ты несколько старше её, неужели у вас только платонические отношения?
– Не сомневайтесь даже. Маргарита бы ничего большего не позволила.
– Я не сомневаюсь в этом. Для меня это главное. Я хочу выдать её замуж чистой.
– Я понял, я могу идти?
Глеб лёг на шезлонг и закрыл глаза, наслаждаясь солнцем и свежим воздухом. Прислуга принесла ему кофе, свежевыжатый сок и свежие тосты. Рай, если бы только не докучливое присутствие родителей Марго.
– Привет, любимый, – разбудила поцелуем его Марго
– Привет, я немного задремал.
Глеб открыл глаза. Марго была прекрасна, на ней был только купальник, а вокруг бёдер повязано парео.
– Малыш, ты меня провоцируешь, – сказал он.
– Тебя не сложно спровоцировать. А ты чего в рубашке? Разделся бы.
– Да? – Глеб приподнял очки и посмотрел на Марго.
Откинув ворот, он показал ей свежие кровоподтёки и царапины.
– Ой, – сказала Марго, – я так боялась вчера громко стонать, что пришлось в тебя вцепиться зубами и ногтями. Я думала из-за татуировки