Читать интересную книгу Камикадзе на прогулке - Олег Кукса

Подруги Лауры ее же и сдали. Наташе Климовой этот новый ухажер тоже не нравился — чувствовала она, что с этим новым ловеласом нашей излишне эмоциональной в последнее время Лаурочки что-то не так. Лаура Хенкель, как я слыхал, закатила ей чуть позже тот еще скандал, но было уже поздно.

И откуда он только взялся на наши головы, серцеед-охмуритель? А Лаурочка тоже хороша — развесила уши на всю эту романтическую лапшу на уши. Пока не убедилась, что этот проходимец — полная подстава, обманка. Это уж Амандочка постаралась. Раскусила этого негодяя-подставу, как сосновую дощечку.

Нашу Пантерочку не обведешь вокруг пальца.

Как оказалось, это был «подарочек» Лауре от кураторов-психологов. Предполагая, что я ушел в свой последний рейс, они пытались смягчить возможную психологическую травму Лауры Хенкель от моей гибели. Считали, что таким образом Лаура сумеет легче перенести эту утрату — ведь ее депрессия, ее последние срывы уже говорили о том, что она на пределе. Альтернативой был разве что отпуск, но Лаура отказалась, попросив о том, что не уйдет в него, пока не дождется меня или подтверждения моей смерти. Она была на грани того, чтобы подать прошение о ее переводе на работу в других уголках Внеземелья, не имеющих отношения к Катастрофе. Хотя психологи, встревоженные ее состоянием и нервным истощением, вообще не исключали возможности ее отставки. А файтеров и хирургов такого класса во Внеземелье ценили на вес золота. К тому же Лаура, хоть и в малой степени, но все же умела работать с вероятностями и входила в знаменитую Странную Компанию, о которой на это время во Внеземелье начали ходить самые дикие слухи, байки и легенды. Здорово всем нам Внеземельщики косточки перемывали — от анекдотов, до самых жутких историй, которые на ночь, хм, слушать не рекомендуется.

Поэтому Псикорпус посчитал, что все будет намного проще, если рядом с ней в это непростое для Лауры время ожидания вестей из Селесты окажется понимающий все мужчина и смягчит неизбежный с моей смертью удар, который мог бы окончательно выбить Лауру из колеи тренировок и работы во Внеземелье. И ею занялся опытный, сильный телепат-психолог, который, читая ее мысли, мог подобрать верное слово. Мог умело дать ей то, в чем она так нуждалась…

Мы пытались скрыть наши отношения, перешедшую грань дружбы, от бдительного ока Псикорпуса и психологов, но, видимо, недостаточно хорошо…

Что ж, им это удалось. Вот что значит страсть. Психологи-наблюдатели Дальней Разведки выбирали кандидата из своих рядов очень тщательно, учитывая психопрофиль Лауры Хенкель.

4

Тем временем я шарахался по всей системе Селесты, пробираясь этим непростым курсом — от одной безопасной зоне к другой. Пока не подобрался к астероидному полю, в котором продолжал умирать крейсер-база Ксении Богатыревой. Я спрятал свой крейсер в соседнем астероиде, и полетел на Молнии к мертвому крейсеру Ксении, не подававшему признаков жизни.

Я пережил несколько очень неприятных моментов, пока путешествовал по мертвому кораблю, в полной темноте. Даже резервные энергогенераторы сдохли. Я пытался получить доступ по аварийному каналу к рубке управления крейсером, но тот тоже был мертв. Пока чутье не подсказало мне, куда следует идти. К счастью, пневматические затворы шлюзов и дверей между отсеками не нуждались в энергии и были автономны, и я, в сопровождении робота пробрался к мертвому медицинсткому отсеку. На борту робота-погрузчика лежала капсула-биорегенератор. Я уже знал, что она мне понадобится.

Я пробрался к мертвому биорегенератору, в котором лежала Ксения. Она была очень плоха — биофаги, находящиеся в растворе биорегенератора, не справлялись.

Я переложил ее в свой биорегенератор, отвез на свой корабль. Роботам со своего Феникса приказал развернуть на крейсере Ксении генератор аварийного питания, а затем — начать переброску грузов на мой крейсер-базу.

Чуть позже Ксения пришла в сознание, выбралась из биорегенератора, и я, прямо на мостике, отпаивал ее горячим чаем с лимоном. В ее волосах появилось много новой седины, и она все еще была немного в шоковом состоянии. Она коротко, несколькими вопросами расспросила меня о нынешнем положении дел. Поинтересовалась — когда мы уберемся отсюда? Я ответил ей, что пока еще рано об этом говорить — нужно перегрузить с одного Феникса на другой туеву кучу образцов.

Такой ответ ее не устроил. Хуже того — она, плача, бросилась мне на шею. Кажется, она уже не верила, что выберется отсюда. Затем, спустя минуту, прийдя немного в себя, она попросила меня побыстрее покончить с этим…

Что я мог ей сказать? Лишь одно — довериться мне. Мол, все будет хорошо. Я уже знал — эта фраза всегда успокаивала моих коллег-Внеземельщиков. Настолько, что я иногда даже позволял себе ею злоупотреблять.

Что ж, подействовало и на этот раз. Ксения немного успокоилась, и я отправил ее в сон легким внушением, отработанным в Академии на Факультете Псикорпуса. Она уснула на восемь часов…

С переброской грузов все оказалось не так легко и просто. Когда Ксения проснулась, погрузка все еще продолжалась. Она поинтересовалась — почему так долго? И что я должен был ей говорить? Она чувствовала себя, на мой взгляд, нормально. Но это не мне пришлось лежать в мертвом корабле, дожидаясь смерти. А последние три часа — вообще в полной темноте. Но, вроде как, это была прежняя Ксения — собранная, дисциплинированная, уверенная в себе. Похоже, сон действительно пошел ей на пользу.

Но все же я не стал ей говорить, что на ее корабле завелись энергонные твари небольших размеров, которые продолжили пировать на ее корабле и на нескольких выживших роботах, пытавшихся отремонтировать хотя бы аварийную систему энергопотребления. Я потерял восемь роботов-погрузчиков и перегрузил что-то около семидесяти процентов груза. Самые жаркие аномальные материалы и артефакты, бывшие у меня под подозрением, лежали на поверхости астероида под надзором ближних радаров Мэрайфильда на вылежке. Вроде как, помогало. Да и мое чутье подсказывало, что все обойдется, и непрошенных визитеров на свой крейсер я все же не пропустил.

Так что я, улыбаясь, заверил Ксению, что до окончания переброски грузов осталось чуть меньше двух часов. Может быть, даже чуть меньше полутора. Она обрадовалась, и я уломал ее полежать в биорегенераторе еще с часик.

Что ж, управился я с погрузкой еще раньше. Затем вывел Крейсер Ксении на гравитяге своего крейсера и с помощью двух шаттлов, прикрепленных к корпусу, отправил Феникс Ксении в свой последний путь, в окрестности солнца Селесты, где через четыре дня все будет кончено.

Когда Ксения вернулась на мостик, мы уже отправились в обратный путь. Ксению это очень обнадежило. И я продолжил постепенно пробираться от одной старой лежанки к другой, пока не вывел корабль в окрестности орбиты седьмой планеты, где и засек своими детекторами сражение флота балоргов с неведомыми тварями Катастрофы…

Земля об этом даже не знала — я поставил новый спутник гиперсвязи в последний момент, покидая Селесту, ведь старый спутник, по которому мы получили последний, безрадостный доклад от Богатыревой, был уничтожен неведомым противником еще до моего старта в Селесту. И я, подчинившись своей интуиции и дару, не стал рисковать в начале рейда, дополнительно тратя время на размещение гиперспутника.

Спасти Ксению и ценный груз было намного важнее.

Я даже не стал активировать гиперспутник, предупреждая о нашем возвращении. Действующий гиперспутник в Селесте нам ох как был нужен, а в стелс-режиме, спрятанный глубоко в ледяном астероиде, он мог бы незамечено пролежать до следующего нашего рейда.

Да и о чем докладывать? Мы либо возвращаемся вдвоем, либо останемся здесь навсегда — и так все понятно…

И вообще, я еще до вылета рекомендовал помимо стандартных гиперспутников разработать более маломощные, рассчитанные на разовый транфер данных. От совместного использования обеих типов спутников гиперсвязи толку на мой взгляд было больше. И главное, дед был того же мнения, когда я попросил его об этом…

Как я не гробанулся в системе Селесты — ума не приложу. Рейды от периферии системы к окрестностям орбиты Селесты были самыми сложными. Но нам с Ксенией это удалось. Самая главная часть программа исследований Селесты успешно завершилась — мы вывезли с планеты собранные гибнущими Пардами образцы. Когда мы вышли из гипера в окрестностях центральной Фурии, Ксения обняла меня еще раз и снова заплакала. Поверила, наконец, что все уже позиди. Боюсь, она была очень плоха. Сказала даже, что пора ей, старой калоше, в отставку.

Кажется, этот рейд что-то выжег ей в ее смелом, решительном сердце. Но мы победили и возвращались на базу триумфаторами. А победителей не судят…

Я утешал ее и снова повторял — все будет хорошо, я ведь обещал…