Читать интересную книгу Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Нет, но…

— Оставите дома. А какая разница тогда?

— Я мог бы внести свой вклад в воспитание…

— А ты уверен, что знаешь, как правильно воспитывать? Уверен, что лучше профессионалов знаешь, что нужно ребёнку, чтобы вырасти в Республике в полноценного гражданина?

— У меня есть опыт воспитания молодёжи. Не забывай, я тренер. Меня самого с малолетства воспитывал один мужчина… в традициях боевых искусств моей планеты. Вёл по пути воина. Мне это сильно помогло в Республике. Без этого я бы не смог принять ваш уклад, не смог бы помогать своим женщинам.

— И всё же я спрошу ещё раз: ты уверен, что лучше воспитателей знаешь, как правильно воспитать полноценного гражданина Республики?

— Признаю, женщин они неплохо воспитывают, — вынужден был согласиться я. — Но мальчик…

— Я видела многих котов. У ласточек пару раз трахалась с их ребятами. Упёртые, местами весьма интересные. Но мой мальчик меня вполне устраивает. Жду не дождусь, когда смогу его увидеть, — тяжёлый вздох стал мне ответом, напрочь разбившим все мои устоявшиеся уже стереотипы республиканок. — Или думаешь, раз с тобой трахаюсь, то всё, моего мальчика побоку? Ты, конечно, нереально хорош, но не мой… Вот, разбередил мою застарелую тоску…

— Я бы хотел вложить в парня боевой дух. Не уверен, что воспитатели справятся.

— А в себе уверен? Ему нужно с детства учиться выживать в нашем матриархате. Ему патриархат без надобности. Ты вообще пробовал с нашей молодёжью общаться?

— Да, было дело, — на губах сама собой расцвела улыбка-воспоминание. — Встретил как-то группу молодых мечниц, когда с… подругой путешествовали по Ариалу. Они посвящение только-только прошли. Захотели взять урок у… меня. Занятно тогда получилось… Очень душевно. Мы даже не трахались. Молодые республиканки, как оказалось, ещё не так повёрнуты на сексе…

— Они просто не до конца понимают, что нужно брать от жизни всё, пока есть такая возможность. С возрастом это проходит. Итак, ты понял мою мысль?

— Понял, девочка. Вынужден признать, при своём образе жизни вряд ли смогу много дать даже мальчику. Но что-то всё равно бы дал.

— Это ты. А другие? Особенно недавние внешники? У которых больше пятидесяти процентов пар разводятся, имея на руках детей? Ладно, это всё риторический вопрос. Давай немного полежим, потом продолжим. Вижу, у тебя ещё остались сомнения, и даже догадываюсь, с чем именно они связаны…

Полежать нам, однако, не удалось. Уже через пару минут в моём ухе ожил коммуникатор.

«Кошак, — голос Милены был спокойным и сосредоточенным. — Не хочу прерывать твоего перетраха… я хотела сказать, налаживания контактов с конкурирующим ведомством… но у тебя там опять гости намечаются. Признайся уже честно, с чьей женой из охранителей ты втайне от нас переспал, раз всё ведомство так всполошилось? Дай угадаю… Это ведь была групповушка с жёнами всего высшего командного состава?.. Я права?..»

«Милая, я тоже по тебе скучаю. Прости, девочка, что заставляю переживать», — ясно было, в чём именно кроется причина всех этих инсинуаций на тему секса. Поэтому я постарался быть с девочкой как можно мягче.

«Если серьёзно, то охранители что-то сильно всполошились, — как всегда моя эмоциональная речь, пусть и произнесённая одними губами, всколыхнула в девочке ответную нежность и заставила подуспокоиться. — Я могу, конечно, их одёрнуть, и Отдел Террора может, но лучше этого не делать. Раз у них есть агентура среди подпольщиков, — а такую чёткую и точечную работу иначе не объяснишь, — лучше не давать лишних подозрений. Агентура — она такая, работает в оба направления. Пойдут нехорошие слухи. В итоге, тебе будет минус. Если же честно уйдёшь от облавы, получишь плюс. Выбирай».

«Тут и думать нечего. И кошка… видимо, тот добивающий удар не только Сай всполошил…»

На последней фразе я бросил взгляд на свою спутницу. Да, так и есть, разведчица тоже с кем-то общалась. Видимо, и её «птичка» не замедлила принести на хвосте весточку. Женщина поймала мой взгляд. Я ожидал, что сейчас-то моя боевая подруга уж точно проявит свой исключительный профессионализм, начнёт планировать отход, раздавать советы… На худой конец — хотя бы заставит меня одеться. Но разведчица вновь проявила себя с неожиданной стороны. Разъярённой кошкой эта бестия метнулась ко мне, опрокидывая на спину. Оседлала, притиснув бёдрами к кровати, и, буравя взглядом, нависла надо мной. Её глаза полыхали решимостью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Облава, кот. Здесь и сейчас. Ты должен решить, с кем и как ты. Послушай меня внимательно и сделай правильный выбор. У нас с тобой из этой комнаты только два выхода. Первый: мы выходим и забываем всё, о чём говорили. Действуем так, как договорились до… происшествия. Второй: мы расходимся здесь и сейчас. Подумай хорошенько! На первом пути тебе придётся контролировать свою речь, своё ко мне отношение. Ты взвалишь на себя слишком много ответственности, а мне… придётся довериться твоей способности вести игру. Подумай, готов ли к этому?

— О чём ты вообще говоришь, девочка?! Какой выбор? Ничего мы сейчас решить не сможем! Если выбирать второй путь, тебе придётся или сливать меня, или подставлять уже себя под удар. Остальные члены сопротивления ведь не куклы. Они поймут, что что-то тут не так, и я не вызвал у тебя должного интереса.

— Хорошо. Проверку ты прошёл. Не поддался на эмоциональную провокацию, не растерялся, не стал судорожно бежать по предложенному… колесу, словно безмозглая белка, — республиканка расслабилась, но только в отношении выбора линии нашего с ней поведения, в остальном она оставалась предельно собранной и готовой к немедленным действиям. — Так что будет тебе награда: постараюсь передать свой опыт, пока мы вместе. Не хочу, чтобы такой милый мальчик делал ошибки. Но запомни: во всём будешь слушать меня. Если с чем-то не согласен, высказывайся, только если есть время, чтобы обсудить. Если времени нет — действуй так, как сказала, все расспросы потом. И хорошенько вбей себе в мозг первое правило: никогда не переходить на личности. Даже когда спим друг с другом, мы всё равно на виду. Поэтому ничего личного, только работа. Всегда и везде. Это тебе первое правило «от Нимфы».

А дальше я в полной мере прочувствовал всю силу древней мудрости — «бойся желаний своих». Разведчица развернула такую бурную деятельность, что впору было взвыть. Уж лучше бы она по-прежнему удивляла своими экзотичными переходами от ласки к буйной требовательности! В этой серьёзной чернявой девчонке оказалась будто бы сжатая пружина, которая с появлением новой цели и непосредственной угрозы мгновенно распрямилась, выпуская в тренированное тело всю запасённую энергию. Получив свой заряд бодрости, Нимфа закружилась по комнате ожившим торнадо. Я, со всей своей подготовкой валькирии, едва успевал за её манёврами!

На сборы у нас ушло секунд пятнадцать, не больше. Девочка даже новую одежду умудрилась мне подсунуть, так как старая ну никак не годилась для скрытного перемещения. Ходить в этом зеленоватом комбинезоне — всё равно что в больничной пижаме, какую выдают в психиатрической лечебнице моей малой родины. Незаметно ни разу! Ещё и живописная такая бахрома — после нашей постельной «стычки» — наводила на интересные мысли… Но разведчица хорошо подготовилась к «переговорам» и предусмотрела даже такую, казалось бы несущественную мелочь.

Дверь только-только открывалась, а мы уже были снаружи. Нимфа буквально смела с дороги товарища по борьбе, и метеором пронеслась мимо. Я рванул следом. Да и как не рвануть? Ведь эта бешеная как схватила за руку, так и не отпускала на протяжении всех последующих событий! Будто в жернова руку затянуло! Боюсь, с такой энергичной «наставницей» высказать свои сомнения не получится чисто физически. Как, если тебя постоянно куда-то тянут и всё за тебя решают быстрей, чем вопрос успевает вызреть?!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Впрочем, женская ладонь, какой бы настойчивой и крепкой она ни была, не помешала мне среагировать на появившихся в конце коридора разведдройдов. Предостерегающий рывок спутницы канул всуе. Девочка планировала укрыться и переждать, я же собирался драться — как меня и учили все эти месяцы. До сознания ещё не дошла диспозиция и численный состав целей, а методы противодействия уже сложились. Импровизированный энергетический удар был призван не столько даже уничтожить, сколько ослепить и оглушить, не дать больше выполнять основные функции.