Читать интересную книгу Таинственный сад. Маленький лорд Фаунтлерой - Фрэнсис Ходжсон Бернетт

нём после смерти матери. Она умерла, когда Дик был совсем маленьким, а отец умер ещё раньше. Брата звали Беном, он заботился о Дике как мог, пока мальчик не вырос настолько, чтобы продавать газеты и исполнять разные поручения. Они жили вместе, и наконец Бену удалось пристроиться на порядочное место в каком-то магазине.

– А потом, – воскликнул с презрением Дик, – дёрнуло его жениться! Влюбился, как дурак, и уж ничего после не понимал! Поженившись, они стали хозяйничать в двух комнатах, но если бы вы знали, какая это оказалась злая баба – точно дикая кошка! Как взбесится, бывало, – так всё переколотит! А бесилась она постоянно! Родился у них ребёнок – весь в неё: орёт и день и ночь! Мне его приходилось нянчить. Бог мой, чего я только не натерпелся! Заревёт он, бывало, как резаный, а она на меня накинется и начнёт швырять чем попало. Раз как-то она кинула в меня тарелкой, а угодила в маленького и раскроила ему подбородок. Доктор сказал, что шрам останется на всю жизнь. Вот злющая баба! Уж и попадало всем – и Бену, и мне, и младенцу! Она всё злилась, что Бен мало зарабатывает. Наконец он не вытерпел – уехал на запад с одним человеком и стал заниматься там скотоводством. Не прошло и недели после его отъезда, прихожу я вечером домой и вижу – комнаты заперты и пусты. Хозяйка сказала мне, что Минна сбежала. Говорили потом, будто бы она отправилась в Европу и поступила в няньки к барыне, у которой был тоже маленький ребёнок. С тех пор я не слышал о ней, и Бен тоже. По правде сказать, он не очень-то о ней горевал, хотя сначала был страшно влюблён. Надо правду сказать, она красивая девушка, в особенности когда наденет хорошее платье и не злится. Глаза у неё были чёрные, большие, а волосы тоже чёрные, до колен. Скрутит она их, бывало, как канат и обовьёт вокруг головы. Говорили, будто она наполовину итальянка – оттого-то и бешеная…

Дик часто рассказывал мистеру Гоббсу о ней и о брате, который только два раза написал ему с тех пор, как уехал на запад. Ему не посчастливилось сначала, и он странствовал с места на место. После долгих скитаний Бен основался наконец в Калифорнии, где живёт до сих пор.

– Эта противная баба, – продолжал свой рассказ Дик, – вконец измучила его! Мне его было очень жалко!..

Они сидели в дверях лавки, и мистер Гоббс набивал себе трубку.

– Ему не следовало жениться, – сказал он. – От женщин вообще нельзя ожидать ничего хорошего – пустой народ!

Желая зажечь спичку, он наклонился над прилавком и чуть не подскочил от удивления.

– Посмотри-ка, да тут лежит письмо, а я его раньше и не заметил. Наверно, не видел, как почтальон положил на стол или газета попала на него! – воскликнул он.

Он посмотрел на письмо и прибавил:

– Да это от него! – и от радости позабыл о трубке.

Он вернулся к своему месту, вынул перочинный ножик и вскрыл конверт.

– Что-то он мне нынче расскажет? – сгорал от нетерпения старик, развернув письмо и принимаясь читать следующее послание:

Замок Доринкорт

Дорогой мистер Гоббс!

Я спешу написать Вам это письмо, потому что должен сообщить что-то очень странное. Вы удивитесь, дорогой друг, когда я Вам всё расскажу. Вышла какая-то ошибка, я совсем не лорд и никогда не буду графом. Приехала какая-то дама, которая была женой дяди Дэвиса, который умер. У неё маленький мальчик, он и есть настоящий лорд Фаунтлерой – такой уж тут обычай, что графом может быть только мальчик старшего сына графа, но только тогда, когда все умрут, то есть отец и дедушка. Мой дедушка ещё жив, но дядя Дэвис умер, и поэтому его сын – лорд Фаунтлерой, а я – нет, потому что мой папа был младший; и моё имя теперь Седрик Эрроль, как прежде, когда я жил в Нью-Йорке, и всё будет принадлежать другому мальчику. Я сперва подумал, что ему придётся отдать пони и кабриолет, но дедушка говорит, не надо. Дедушка очень огорчён и, кажется, не любит ту даму, которая приехала. Но, может быть, он думает, нам с милочкой жаль, что я не буду графом; сейчас мне больше хотелось быть графом, чем раньше, потому что замок такой красивый и я так всех люблю, и когда человек богат, то может делать много добра. Теперь я не богат, потому что, когда папа только младший сын, он никогда не бывает очень богат. Я теперь буду учиться работать, чтобы зарабатывать для милочки. Я расспрашивал Вилькинса, как ухаживать за лошадьми. Может быть, буду грумом или кучером. Дама привезла сюда в замок мальчика. Дедушка и мистер Хевишэм говорили с нею, а она, кажется, всё сердилась и громко кричала; дедушка тоже сердился, а он прежде никогда не сердился, и я хотел бы, чтобы они все успокоились. Вот что я хотел рассказать Вам и Дику, чтобы Вы всё знали, ну а теперь всё.

Любящий Вас старый друг

Седрик Эрроль

(а не лорд Фаунтлерой).

Мистер Гоббс откинулся на спинку кресла, письмо упало ему на колени, перочинный ножик, а за ним конверт соскользнули на пол.

– Вот тебе раз! Пусть меня повесят! – воскликнул он.

Он был до того поражён этим неожиданным известием, что положительно не верил своим глазам.

– Выходит, – сказал в свою очередь Дик, – вся эта штука кончилась ничем!

– Да, – согласился мистер Гоббс, – но я уверен, это интриги английских аристократов, норовящих отнять у него права только потому, что он американец. Они нас ненавидят со времени революции и теперь вымещают свою злобу на нём. Недаром я предупреждал тебя, что он находится в опасности! Не сомневаюсь, всё английское правительство сговорилось, чтобы лишить его законного наследства!

Мистер Гоббс пришёл в необычайное волнение. Сперва перемена в судьбе Седрика очень не понравилась ему, но за последнее время он примирился с этим обстоятельством, а получив первое письмо Седрика, стал, пожалуй, даже гордиться богатством и знаменитостью своего маленького друга. Он мог быть нелестного мнения о графах, но хорошо знал, что даже в Америке деньги имеют большое значение, и если богатство и величие исчезнут вместе с титулом, то Седрику придётся нелегко.

– Они просто хотят его ограбить! – заявил мистер Гоббс. – Они хотят его ограбить. Надо спешить к нему на помощь!..

Дик оставался у него до поздней ночи, а когда наконец ушёл, мистер Гоббс проводил его до угла улицы. На обратном пути он