Читать интересную книгу Письма и документы (1917-1922) - Ю Мартов

Ибо в великой исторической борьбе между старым и новым миром окончательно победит тот класс, который через всю классовую борьбу, через все страсти гражданской войны пронесет незапятнанным знамя гуманности!

Здесь затрагивается твое личное дело! Единодушным выражением мнения революционного пролетариата могут быть и должны быть спасены в России мужчины и женщины, жизням которых грозит опасность из-за нового кровавого безумия.

[Ю. Мартов]

Воля России, 29 декабря 1920, No 89

Послесловие

к американскому изданию

Показания очевидца о событиях -- сущая находка для историка. Тем более когда речь идет о событиях, которые если не перевернули весь мир, то во всяком случае перевернули Россию, и когда в роли очевидца выступает такая значительная личность, как Мартов.

Юлий Осипович Мартов (Цедербаум)749 родился в 1873 г. в Константинополе, где его отец служил агентом Русского общества пароходства и торговли. В связи с русско-турецкой войной семья Цедербаумов перебралась сначала в Одессу, а потом в Петербург, где Мартов окончил гимназию и поступил в университет. Молодым студентом он становится революционером и быстро завоевывает признание как один из выдающихся лидеров социал-демокра-тического движения. Блестящий журналист, он возглавляет партию меньшевиков. Еще в 1903 г. на фактически первом съезде социал-демократической рабочей партии750 он поднял восстание против Ленина и его приспешников. Одаренный острым умом и горячим сердцем, Мартов обладал способностью сохранять объективность в оценке явлений и никогда не забывал моральных принципов.

Письма, собранные в настоящем сборнике, находятся в фонде Б.И. Николаевского, хранящемся в архиве Гуверовского института. Все они, за исключением одного751, появляются в печати впервые, но были известны исследователям752. Вследствие тогдашних перебоев в почтовом сообщении подавляющее большинство писем доставлялось по назначению с оказией. Их основная масса адресована П.Б. Аксельроду, духовному отцу меньшевиков, положившему вместе с Г.В. Плехановым и В.И. Засулич начало социал-демократическому движению в России753. Все остальные адресаты, кроме двух754, деятели социал-демократического движения: Р.А. Абрамович (Рейн) вместе с Мартовым основал "Социалистический вестник", в качестве представителя меньшевиков играл большую роль в Социал-демократическом Интернационале; Е.А. Ананьин -- партийный журналист и литератор, одно время секретарь П.Б. Аксельрода755, П.К. Ольберг -- в 20-е годы принимал активное учатие в деятельности германской социал-демократии756, Штейн (Рубинштейн) --выходец из России, ассимилировался в Германии и занимал влиятельные позиции в германском социал-демократическом движении; С.Д. Щупак -- бундист, осевший в Париже, помогал сначала Аксельроду, а потом Мартову пропагандировать меньшевистскую интерпретацию событий в России.

Покончив с адресатами писем, перейдем к их содержанию. Тут прежде всего восприятие Мартовым Октябрьского переворота. Об этом обширное письмо Аксельроду от 19 ноября 1917 г. "Самое страшное, чего можно было ожидать, совершилось -- захват власти Лениным и Троцким", -- пишет Мартов. И тут же добавляет: "И, быть может, более ужасно то, что настал момент, когда нашему брату, марксисту, совесть не позволяет сделать то, что казалось бы для него обязательно: быть с пролетариатом даже когда он ошибается". С самого возникновения социал-демократического движения в России его основатели и их последователи утверждали, что экономическое развитие России не позволяет стремиться к социалистическому преобразованию страны, которой предстоит длительный путь капиталистического развития, и что задача предстоящей революции -- замена самодержавия демократической республикой. Но не только утопичность замыслов руководителей Октябрьского переворота отталкивала Мартова от их лагеря. Террор, подавление инакомыслящих, диктатура меньшинства и превращение граждан в рабов государства делали новый режим, несмотря на его революционное происхождение, неприемлемым для Мартова и его единомышленников. "Атмосфера у нас, разумеется, удушливая. По-моему, все люди стали глупее... Думаю, что лет 15 такого режима достаточно, чтобы люди покрылись шерстью и залаяли", -- значится в письме от 26 июня 1920 г. Все же Мартов далек от совершенного пессимизма. Ему представляется возможным добиться изменения политики господствующей партии посредством давления на нее рабочих масс. Искание путей к созданию такого давления проходит красной нитью в его письмах. Он ищет их и вне России -- в кругах западноевропейской социал-демократии. Он старается информировать ее представителей о том, что происходит в России. В письме от 27 июля 1920 г. читатель найдет рассказ о встрече с делегатами германской независимой социал-демократической партии Диттманом и Криспиным, приехавшими в Москву для переговоров с Коминтерном. Кстати, этот контакт, равно как и выступление Мартова на съезде этой партии в Галле в октябре 1920 г., содействовали отказу значительной ее части присоединиться к Коминтерну. Немалый интерес представляет также рассказ о посещении России делегацией английской Рабочей партии в письме от 30 мая 1920 г., когда меньшевикам удалось, несмотря на все преграды, показать англичанам действительное лицо большевистского режима. Визит английской делегации повел к многочисленным арестам и к ликвидации профессионального союза печатников, одного из немногих сохранивших до того свою независимость. Письма Мартова опровергают легенду о том, что советский террор обязан своим происхождением Сталину. Почти каждое письмо отмечает его проявления. Спору нет, Сталин усовершенствовал эту систему. Но ее отцом был Ленин.

Поиски контакта с западноевропейскими социалистами были также связаны с устремлением Мартова преодолеть кризис Социалистического Интернационала, вызванный Первой мировой войной, когда социал-демократические партии ряда стран стали на путь сотрудничества с правительствами своих стран в деле ведения войны. Интернационалист Мартов отверг эту политику. Он стремился объединить противников такой политики с целью утвердить в социалистическом движении принцип классовой борьбы и международной солидарности. Он ориентировался на те элементы социал-демократического движения, которые в ряде европейских стран выступали противниками политики "бургфридента" и боролись за прекращение войны. Он имел основания опасаться, что за отсутствием должной информации они увлекутся большевистским опытом, и ставил себе задачей снабжать их сведениями о советской действительности. Можно смело сказать, что возникновение в 1921 г. так называемого Венского Интернационала, объединившего социал-демократический центр, отвергавший, с одной стороны, оборончество, а с другой -- большевизм, обязано в значительной степени усилиям Мартова.

Само собой разумеется, что письма Мартова отражают историю партии меньшевиков за те трагические для нее годы: разногласия внутри партии, в частности, расхождения течения, представленного Мартовым, -- с Аксельродом757 и с правыми социал-демократами758; основание и распространение "Социалистического вестника", переход к большевикам нескольких видных меньшевиков, передряги кое-кого из них759 и т.д. Следует также упомянуть штрихи, имеющие общее значение, как, например, сообщение со слов Потресова, что Вера Ивановна Засулич умирала, проклиная свое революционное прошлое760.

В заключение -- о подходе Мартова к общественным проблемам. От предшествовавших ему поколений русских социалистов Мартов унаследовал убеждение, что революция -- благо и что ликвидация самодержавия возможна только на этом пути. Так мыслило огромное большинство деятелей русского освободительного движения. О том, что революция -- это война с вытекающими отсюда несправедливостью и жестокостью, они, выросшие на восхвалении французской революции 1789 г. и западноевропейских революций 1848 г., не думали. Отсюда восприятие Мартовым событий октября 1917 г. Иллюзий насчет происходящего у него не было. Он не уставал бороться против правительства Ленина. Но Октябрьский переворот оставался для него революцией. Это определяло его политическую линию. Противник вооруженного свержения большевиков, сторонник давления на них с целью демократизации их режима, Мартов надеялся на возможность эволюции системы. Что из нее вырастет то, что мы называем сталинизмом, ему не могло прийти в голову. Можно многое возразить Мартову. Но да учтут ее критики усложняющиеся изменения последних лет во всей Восточной Европе, включая советскую Россию.

Осенью 1920 г. Мартов отправился в Берлин, чтобы организовать заграничное представительство партии меньшевиков761. Приехал он туда больным человеком -- туберкулез легких. Через несколько месяцев ему пришлось слечь. Началась борьба с болезнью. Но Мартов не прекращал своей деятельности. Осенью 1922 г. этому приходит конец. Мартов подает в отставку. Он не в состоянии больше принимать участие в редактировании "Социалистического вестника"762. Наступил период умирания. Мартова не стало 4 апреля 1923 г.