— Здешние бароны строили его не одно поколение, — задумчиво сказал Свен, — и не на доходы от аренды, в этом вы правы. Деньги им приносили мечи их дружины. А замок строили рабы. Это сейчас раб — большая редкость. Наверное, они только на галерах и остались. А при основателе рабство еще было обычным делом. Тогда все воевали со всеми, и пленных было много. Не выкупили пленного в оговоренный срок — вот вам и готовый раб. Можно его послать в каменоломню, можно заставить надрывать жилы на строительстве. Этот замок, как и многие другие, построен на костях. Между нами, основатель был еще той сволочью. Но надо отдать ему должное: королевство он собрал, а его потомки начали постепенно наводить в нем порядок. Жаль, что так не вовремя умер отец Андре. Сын к тому времени был еще слишком молод и неопытен, отчего многие наши беды. Сейчас ему годов не намного больше, но хоть советников батюшки вернул и слушает их, а не всяких проходимцев. Да и наш герцог у него в почете. Не знаю, откуда он взялся, но очень рад, что герцогский трон занял этот не по годам умный юноша.
— Мы уже почти приехали, — быстро перевела тему разговора Альда. — Вот в этом лесу и должны быть Гаенские топи. Гала, а ты что все молчишь?
— Жду обещанных привидений, — отозвалась подруга. — А болтать… Вы и без меня интересные вещи говорите. Иногда приятнее просто послушать.
— Разве что иногда, — ухмыльнулся Свен. — Надолго вас женщин не хватает.
Женщины последнее высказывание дружно проигнорировали, и все молча въехали в редкий сосновый лес. Кони осторожно ступали по поддающемуся под копытами мху, сверху на всадников капала растаявшая на солнце изморозь, небо, видное сквозь редкие кроны, начало потихоньку затягивать облаками. Наконец деревья расступились, и впереди блеснула вода. Пришлось проехать еще немного, прежде чем Гаенская топь открылась перед ними во всей красе. Черное зеркало воды раскинулось вширь сколько хватало глаз. В отдельных местах были видны то ли поросшие травой и мхом кочки, то ли островки растительности, а в отдалении, шагах в ста от берега, из тумана выплывала она. Довольно высокая башня конической формы с частично обвалившейся верхушкой. Было видно, что она сложена из больших плохо тесанных каменных глыб, поросших мхом.
— Вряд ли вы найдете здесь хоть одну утку, — сказал Свен. — Странно, но, похоже, здесь вообще нет ничего живого.
Словно для того, чтобы опровергнуть его заявление, со стороны башни донесся раздирающий душу вопль. Крик был наполнен такой первобытной жути, что не по себе стало даже Свену. Женщины побледнели, а Лаша прижала к себе заплакавшую Майю.
— Это и есть ваше привидение? — спросил Свен. — Понятно, что кричал не человек, но я не могу связать этот крик ни с одним из известных мне животных. Вообще‑то, это не топь, скорее, слегка заболоченное озеро. На лодке можно бы было…
— И думать забудь! — вскинулась жена. — И вообще, давайте возвращаться. Я уже достаточно налюбовалась на эту башню, еще ночью приснится. А Майя вон до сих пор боится.
— Я не боюсь, — запротестовала девочка, прижимаясь к матери и искоса глядя на Алекса. — Просто немного страшно.
— Да, надо возвращаться, — решительно поддержала Лашу Гала. — Что‑то у меня после того крика прошло всякое желание любоваться здешними видами. А ехать туда на лодке — это безрассудство. Недаром башню так боятся крестьяне, да и дичь здесь не водится, сами сказали. Интересно, чем оно питается, рыбу жрет, что ли?
— Уезжаем, — согласилась Альда. — Когда доберемся до замка, будет время обеда.
Небо полностью затянуло тучами, и, когда все заехали в ворота замка, с потемневшего неба стали, кружась, падать крупные хлопья снега. Все слегка озябли, а тут еще усилившийся ветер норовил забраться под одежду, поэтому поспешили в замок, оставив лошадей конюху.
— Наших коней расседлывать не надо, — сказал ему Свен. — Пообедаем и поедем домой.
— Может быть, заночуете? — предложила Альда. — Смотрите, какой снег!
— Нет, как‑нибудь в другой раз. Ехать нам недалеко, так что доберемся быстро, только закутаем дочь потеплее. У нас там одна служанка, да и то ее дело — смотреть за домом и помогать готовить. Мы не планировали задерживаться, так что не все надобное на сегодня сделано.
Все освободились от верхней одежды и прошли в жарко натопленное помещение гостиной, где и просидели до приглашения на обед, болтая о пустяках. О случившимся на болоте не говорил никто.
Барон задержался и пришел в трапезную, когда все уже заканчивали есть. Он выглядел веселым, но хорошо знавшая отца Альда поняла, что он чем‑то озабочен.
Поев и поблагодарив хозяев за гостеприимство, Газлы собрались и уехали.
Альда оставила расстроенного разлукой с дамой сердца сына Гале, догнала идущего в свою комнату отца и пристроилась рядом.
— Что‑то случилось? — спросила она. — Почему ты такой сумрачный? Что‑нибудь нашли?
— Не совсем то, что искали, но кое‑что нашли. Толковых ребят оставил Джок. Мы сегодня ничего не ломали, а обследовали то, до чего легко добраться. Нашли несколько пустых комнат и целых два подземных хода. Один креплен деревом и обрушен, а второй облицован камнем и прекрасно сохранился. Выходит в овраг недалеко от Леи и прикрыт разросшимся кустарником.
— Я думаю, что это не все ваши находки?
— Ты права, — вздохнул отец. — Еще нашли две камеры, забранные решетками с толстыми железными прутьями. Одна пуста, а вторая была закрыта на замок. В ней обнаружили высохшее женское тело с ошейником на шее. Там очень сухо, так что труп не сгнил. По сути, это обтянутый кожей костяк с остатками волос, одетый в лохмотья. Арне его осмотрел и считает, что при жизни это была красивая молодая женщина, причем дворянка.
— Как же он смог такое определить по останкам?
— То, что молодая и стройная, видно по костям, с возрастом они меняются. Да и волосы у нее были роскошные. А то, что дворянка, определил по ногтям. У крестьянок не бывает таких длинных и ухоженных ногтей. Ее заперли там умирать от голода. Может быть, еще приходили полюбоваться на мучения. На ошейнике с внутренней стороны сделаны шипы. Предки, конечно, были людьми суровыми, и за ними числится много такого, о чем не принято вспоминать, но эти бароны были явно чокнутыми.
— Алекс не такой! — с горячностью возразила Альда.
— Алекс еще мал, но у него уже сейчас гонору гораздо больше, чем хотелось бы видеть. Ты этого не замечаешь, потому что ему ровня. Вспомни себя маленькой. Ты дружила со всеми детьми своего возраста, а то и старше, не делая различий, есть в них благородная кровь или нет. А он весь день мается от скуки и отсутствия друзей, хотя у того же конюха есть сынок девяти лет от роду. Славный такой мальчишка, вы у него еще лук брали. Гленом его зовут. Но данное родителями воспитание не позволяет Алексу близко общаться с теми, кто ниже его по положению. Да и ты ему подаешь пример.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});