не спрашивая моего разрешения, начал снимать ленту временной накладки. Теперь, имея навык наблюдения за муаровыми проявлениями, я видел, что лента начинает светиться, а начерченные на ней символы так и вовсе пылают, готовясь вспыхнуть в видимом диапазоне.
— Откачка!
Мадам поспешно отступила на несколько шагов и между нами появился заметный муаровый барьер.
Тут-то я запоздало понял, насколько же вымотался за день. Немедленно захотелось зевнуть, бросить заниматься фигней, закрыть глаза и тут же свернуться калачиком на пару часов.
Пришлось брать себя в руки и подключать свою волю. Подходя на норовящих согнуться в самый неподходящий момент ногах к ящику, я вдруг понял, что как-то не задумывался о последствиях.
Такая обманчивая логичность происходящего. Вот уберу болт в ящик, а сам ящик в браслет, спасу реальность от участи строительного материала для авалонского ключа. Но чем это все обернется непосредственно для меня?
Два топологических изолятора, один внутри другого. Заяц, утка яйцо, игла… Поздравляю, Имярек — ты Кащей!
Правда, смертный. Очень даже, если обратить внимание на то, как в мою сторону смотрят печатники поодаль. Одно действие не по программе и дереализацией не отделаюсь. Замочат раньше, чем помножусь на нуль.
Только мне и самому страшно. Леоника, что делать? Насколько ситуация под вашим контролем, демоны внеметрического корабля?
Никакого ответа от авалонского ключа не последовало. Значит, до встреч в будущем, Леоника. Не знаю, получится ли тебе или тому, что вещало твоим голосом разобраться с очередной ловушкой. Но надо успеть хотя бы попытаться поблагодарить за защиту, ману и предупреждения.
За содействие в обретении гражданства и спасение в автокатастрофе. Подозреваю, что ванильная бойня тоже завершилась бы печальнее, не будь тебя рядом. И еще раз спасибо…
Когда ладонь с авалонским ключом легла на холодную поверхность ящика.
Это неестественный холод, констатировал внутренний голос. Потому и необходимы защитные перчатки. Значит, это не только топологический изолятор, как мой браслет — тут что-то более серьезное. Темпоральный стазис? Если так, возможно с Леоникой действительно придется распрощаться.
Протолкнуть болт сквозь поверхность ящика удалось не сразу. Откачка маны и слабость по всему телу мешали сосредоточиться. Запасов, которые выдал авалонский ключ до того, как его обмотали накладкой, уже практически не осталось.
Лишь осознание того, что, полностью выкачав ману из окружающего пространства, пылесос печатников возьмется за жизненные силы заставило встрепенуться инстинкт самосохранения.
— Следующая стадия! Ящик в браслет!
Видя мое печальное состояние Мадам поспешила напомнить последовательность действий. Ее голос прозвучал возле моего уха. Ох уж эта магия и обостренная внимательность!
Секундное замешательство было вызвано крошечным уколом в ладонь. Словно авалонский ключ со мною прощался.
Браслет прижался к ящику, снова акт свободной воли…
Если бы не поединок самелиан, кое-как подготовивший к восприятию искажений пространства, тут бы меня и вывернуло наизнанку. А может и вовсе на больничную койку отправило бы — как Ворчуна.
Но сказался недавний прискорбный опыт. Или взяла свое самелианская… природа.
Подавив дурноту, я вдавил ящик в браслет и лишь потом упал на холодный кафельный пол.
Маны нет. Болта нет. Что с родителями — неизвестно. Друг с девушкой — в больнице. Великолепные перспективы.
И тут я запоздало вспомнил об упаковке боевых заклинаний от Алладо. А следом за ней — о колоде в заднем кармане джинсов. Чертов тарок!
Глава 75
Так бы и заснул, не приходя в сознание, прямо на месте. Только кто мне позволит спать в здании управы, будь то чиновничьи кабинеты или как сейчас — зал топологической изоляции?
Разумеется, меня привели в чувство, даже поделились маной, настолько, что я вновь почувствовал себя хоть и порядком избитым, но все-таки живым человеком.
На каком этапе от нас отделилась Мадам я так и не понял. Следил только за тем, чтобы переставлять ноги в том направлении, которое подсказывал традиционно оставшийся рядом Михей.
Он вывел мою вялую и почти апатичную тушку из зала, провел коридорами в холл с мягкими креслами, кулером и каким-то монитором, подвешенным на кронштейне. Монитор не работал, только одинокий красный пиксель размеренно мигал в верхнем левом углу.
Не знал бы, что мы вне жадной зоны, принял бы это место за какой-нибудь центр государственных услуг. Впрочем, управа возникла раньше, так что именно государство позаимствовало с нее дизайн помещений.
Печатник осторожно снял с меня перчатки, что-то сделал с пораненной рукой отчего та стала почти как здоровая. Разве что слушалась все еще не так послушно и продолжала отправлять в мозг пульсирующие сигналы.
Видимо, что-то сделали и с лицом, в отсутствие зеркал сказать что-то определенное о моем внешнем виде не получалось.
— И что теперь? — поинтересовался я. Раз уж спать не давали, стоило хотя бы подготовиться к предстоящим действиям. — Ключ в изоляторе, угроза устранена. Разборки мигрантов… кстати, что там с Орлатой?
— После любого конфликта происходит его правовая оценка, — вздохнул печатник. Похоже, он тоже изрядно утомился за день. Или на него так подействовало мероприятие по изоляции ключа?
— Мы же только здесь принимаем решения, в рамках своих полномочий. А дальше по инстанциям приходится уже отчеты высылать. От того, по каким пунктам и метрикам разложим происшествие, зависит, такие придется делать организационные выводы. Так что ждем пока Мадам с юристами разберутся в ситуации.
Вот, значит, чего я тут сижу. Никаких затяжек, никаких камер предварительного заключения. Да и куда я из пределов Печати денусь? Только могли бы дать хотя бы четверть часа поспать.
— Ах да, ты про семейство Орловых спрашивал вроде?
Пришлось выдергивать себя из дремотного состояния и соотносить названную фамилию с именами нападавших. Орлата, Орлея… Орловы, значит? Неплохо устроились. Созвучно.
— С младшей все просто. Там нарушения не слишком скрывались, — с усилием удерживаясь от того, чтобы зевнуть, продолжил Михей. — Ей положено повышение до категории Эн. Если бы твоя нечисть умерла в результате их действий, получил бы замену. А так — светит ей пребывание во внешних секторах.
А вот мне воли не хватило. Зевнул. Но потом нашел силы пожалеть бизнес-леди, сыгравшую со мною в Горлума. Все пальцы целы, следовательно, я не Фродо. Зато ничего хорошего Орлею не ждет.
Местные законы жестоки, как и полагается в приграничье. Но уж если такая участь у Светланы, то что же тогда сделают с её мамашей? Воспоминания об Орлате до сих пор отзывались во мне как ванильная эссенция.
— А то, что осталось от старшей, сейчас допрашивают специалисты, — заключил печатник, вставая с дивана чтобы подойти к кулеру. — Но оно вряд ли жизнеспособно без посторонней поддержки.
Пока