В министерстве Че вместе с новоиспеченной командой южноамериканских экономистов работали теперь специалисты из Чехословакии и СССР. Также Че организовал еженедельные занятия по марксизму для себя и некоторых своих помощников, включая Боррего. Занятия вел политэкономист Анастасио Мансилья.
После победы революции множеству новорожденных давали имена Фидель и Эрнесто. Теперь все больше кубинцев стали называть своих детей Алексеями и Наташами. И даже собственную дочь Че в семье стали ласкательно называть на русский манер — Алюша.
По мнению специалистов американской разведки, пламенной дружбой со странами соцлагеря Куба в значительной степени была обязана усилиям Че Гевары. В секретном документе от 23 марта, анализирующем итоги пребывания Че в странах китайско-советского блока, Бюро разведки и исследований Государственного департамента привело список значительных достижений этой миссии:
«Итогами визита стали торговые и финансовые соглашения и установление культурных связей со всеми странами блока; дипломатические отношения установлены со всеми странами, помимо Восточной Германии; договоры о техническом и научном сотрудничестве заключены со всеми странами, кроме Албании».
Разведка не знала, вел ли Гевара переговоры о дополнительной военной поддержке для Кубы, но в отчете эта возможность оценивалась высоко: «Можно предположить, что эта тема обсуждалась и была достигнута договоренность о поставке нового вооружения. Есть данные, что еще в начале своей поездки Гевара просил Хрущева предоставить Кубе ракеты, но тот категорически отказал ему, пообещав взамен автоматическое оружие времен Второй мировой войны».
II
Уже некоторое время в ЦРУ подумывали об убийстве Че, Рауля и Фиделя, взвешивая все за и против. В январе 1960 г. Аллен Даллес отказался от планов убийства в пользу программы использования «армии эмигрантов». Но в конце концов возобладал его всегдашний подход — по причинам прагматическим, а не гуманным — добиться цели самым эффективным способом. Если убийство политических лидеров Кубы поможет успеху плана их вторжения, то нужно постараться его осуществить. Несколько способов уже было разработано, в том числе один весьма экстравагантный: отравить любимые сигары Фиделя. В последующие месяцы и годы будет придумано еще много проектов по устранению Фиделя и его ближайших товарищей и будут предприняты попытки осуществить некоторые из них, в том числе даже в сотрудничестве с американской мафией.
Одновременно Аллен Даллес занимался набиравшим обороты кризисом в Конго. Эта бывшая бельгийская колония была для Запада важнейшим источником стратегических природных ископаемых, и Вашингтон не мог позволить Москве установить там сателлитное правительство, а именно этого, как опасались Даллес и его сотрудники, пытался добиться Хрущев. Премьер-министр Конго, Патрис Лумумба, вел себя странно: чтобы предотвратить поддерживаемое Бельгией отделение от его страны богатой медью провинции Катанга, он сначала призвал в Конго войска ООН, но затем попросил военной помощи у СССР.
В августе 1960 г., с одобрения Эйзенхауэра, Даллес направил в столицу Конго Леопольдвиль телеграмму шефу конголезского отделения ЦРУ, в которой давал ему полномочия устранить Лумумбу, назвав это «срочной и первостепенной целью… высочайшей важности». Президент Жозеф Касавубу и командующий армией Жозеф Мобуту сместили Лумумбу с должности, но его все равно считали опасным. В сентябре Даллес приказал, чтобы Лумумбе «отрезали любую возможность вновь получить правительственный пост».
Неделю спустя к шефу конголезского отделения ЦРУ прибыл гость из Вашингтона — Сидни Готлиб из «медицинского подразделения» ЦРУ. В дипломатической вализе он привез шприц, резиновые перчатки, маску и ампулу с не оставляющим следов биологическим ядом. Но конголезские соперники ЦРУ оказались быстрее: Лумумбу захватили войска, и, находясь под защитой сил ООН, он был передан силам М. Чомбе, лидера сепаратистского движения в Катанге. 17 января, будучи в плену, Лумумба был убит, но почти месяц факт его казни не предавали огласке.
Когда в середине февраля о смерти Лумумбы было наконец объявлено, последовала резкая реакция Хрущева, обвинившего Генерального секретаря ООН Дага Хаммаршельда в соучастии в убийстве. Министр иностранных дел Кубы Рауль Роа поддержал Хрущева, направив в ООН официальную ноту протеста. Че оплакивал смерть Лумумбы, он считал его своим собратом по духу. Кубинское правительство объявило трехдневный траур.
В марте подготовка сил ЦРУ для вторжения на Кубу шла полным ходом, равно как и подготовка политического прикрытия для этого вторжения. Наладив подпольную сеть на Кубе, Мануэль Рей вступил в поддерживаемое ЦРУ объединение кубинских эмигрантов, а бывший премьер-министр Миро Кардона был назначен главой «Кубинского революционного совета» при объединении как будущий временный президент Кубы. Однако вся эта антикастровская деятельность стала причиной серьезных осложнений в других странах.
В ноябре предшествующего года в Гватемале завершили трехмесячный курс партизанской подготовки около шестисот кубинских бойцов-эмигрантов из «Бригады-2506», но к тому времени об их присутствии — и о поддержке их ЦРУ — растрезвонили в прессе. Последовавший скандал создал серьезные неприятности гватемальскому президенту Идигорасу Фуэнтесу. В ярости от того, что на их земле находятся иностранные силы, значительная группа гватемальских офицеров начала вооруженное восстание. 13 ноября они разоружили военный гарнизон в столице, захватили казармы в Сакапе, на востоке Гватемалы, и карибский порт Пуэрто-Барриос.
Хотя поначалу мятежники добились успеха, что делать дальше, они не знали и отказались принять в свои ряды сотни крестьян провинции Сакапа, хотевших сражаться вместе с ними и просивших дать им оружие. Американская же администрация действовала без промедления. К берегам Гватемалы были направлены военные суда, в подавлении восстания участвовали и созданные ЦРУ кубинские партизанские силы: предоставленными ЦРУ бомбардировщиками «Би-26» управляли кубинские эмигранты, — и мятежники вынуждены были уйти со своих позиций. Демонстрация силы дала хороший эффект, повстанческие войска быстро сдались.
Хотя произошедшее могло показаться в то время второстепенным событием, в будущем оно имело серьезные последствия. Два молодых гватемальских офицера, Марко Аурелио Йон Соса, двадцати двух лет, и девятнадцатилетний Луис Турсиос Лима, не вернулись в свои казармы. Они ушли в подполье, решив начать партизанскую войну против гватемальского режима. Через пятнадцать месяцев под их руководством начнутся партизанские волнения, про которые Идигорас Фуэнтес скажет, что их «направляет Куба», а через некоторое время Турсиос Лима станет пользоваться особым расположением Че.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});