она подползла к исходной позиции, где теперь валялись ковши и кастрюли.
Чугунные, судя по многочисленно ноющим синякам и ссадинам. Рина нащупала первую попавшуюся вещь с ручкой и, напряженно сопя, подползла к двери и вставила в мелкую трещину внизу. Дерево чуть подалось, едва она нажала.
— Ага! — Рина вдохновилась началом и продолжила ковырять разрушающуюся древесину плохо слушающимися пальцами.
Звуки стали раздаваться отчетливее. Или Рине казалось, или там был лай… собаки?..
— Песик Райнера… — подсказала она сама себе. — Других не знаю… Давай, дружок, приведи их ко мне…
— Рина! — услышала она отчетливо знакомый хриплый голосок своего кота где-то недалеко, совсем недалеко.
— Бродяга! — вскричала Рина, от удивления переставая крушить дверь ручкой ковша. — Бродяга! Я тут!
И совершенно нерационально заколотила кулаком по двери, не замечая, как это больно.
— Помоги! Позови подмогу…
Впрочем, это глупо… Кого может позвать Бродяга-то? Сознание начало чуть мутиться, но Рина ожесточенно продолжила работу ковшиком.
— Сейчас я тебя… — закусив язык, она ковыряла дверь и так, и сяк.
И, наконец, ручка ковша проскочила на ту сторону, впуская немного свежего воздуха перемешанного с капустным угаром.
— Бродяга-а! — завопила Рина в открывшуюся щель. — Я здесь!
И снова лай, прямо над ухом, и крики Росвиты. Сердитые и гневные.Рина сжала ручку ковша и попыталась встать. Живой она им не дастся…
Дверь содрогнулась от удара снаружи. Рина пошатнулась, но схватилась за стену. Ей показалось, что пот от напряжения льется по спине. Говорят, от обильного потоотделения худеют…
Еще удар. Рина вцепилась в свое оружие, запрещая себе падать и расставляя ноги в уверенную стойку. Это будет всего один момент.
Третий удар. Замок слетел, дверь полетела внутрь мимо Рины, а она размахнулась ковшом и засветила кому-то по лбу. Только потом пошатнулась и упала на чьи-то руки.
— Так это правда… — как в тумане, раздался испуганный голос над нею.
— М-м… — промычала Рина, пытаясь размахивать руками и доказывать собственную непобедимость.
* * *
Глава 43. Залив
* * *
По деревянным стенам — солнечные лучи. Легкое покачивание. За круглым мелким окном — ослепительно синее небо. Ощущение называется дежавю.
Рина дотронулась лба со стоном. Компресс. Как тогда. Все приснилось?.. Это было бы весьма желанно и логично.
— Бродяга?.. — позвала она неуверенно. — Это ведь ты?..
— Рина! — кто-то с грохотом поскользнулся и шлепнулся на пол.
Рина поморщилась — сильно стреляло в голове. Ужаснулась, увидев собственную руку — в грязных бинтах, да и под ногтями черным-черно. Девушка начала старательно выковыривать грязь, брезгливо хмуря лоб.
— Перестань, тебе не идет! — теперь уже до нее дошло — над ней стоит с мисочкой Стас.
Снимает по-хозяйски компресс, кладет в миску, полощет, отжимает одной рукой, отставляет миску, заботливо дотрагивается ее лба, и на лице его блуждает улыбка…
Рина прикрыла глаза, забыв про ногти. Вот кто сказал те слова над нею в подвале… Ее передернуло от воспоминания о мокрицах, пауках, ударе, выпивохе, крови и собственной беспомощности. Дрожь прошла по всему телу. Это так ужасно — когда ты ничего не можешь сделать…
— Ну, что ты, — присел Стас на край кровати и погладил ее руку. — Все позади.
Рина знала — она должна отобрать ладонь и заявить ему, чтобы оставил ее одну. Только… слабость давала о себе знать. И, что там скрывать, — она боялась остаться одна. Может, он прав, и все ее донкихотовские идеи про женщину-воительницу — бред?.. И женщина действительно не может пробивать себе путь в жизни сама?.. Ее губы задрожали.
— Там было так страшно… — пролепетала она, глядя в сторону, в забрызганный пол маленькой каюты.
Стас неловко погладил ее по голове, приговаривая снова, что все позади. Хороший он. Пришел ее спасти, ухаживал.. С чего она решила, что Зеленый — ее единственный?.. Так может каждый.
Рина прикрыла глаза.«И нет большего счастья для меня, чем стоять с тобой на одной земле», — прозвенели в ее голове собственные слова. А потом: «Я замужем, и ничего менять не собираюсь». Как она могла?!. Рина дернула головой на подушке, отбросила руку Стаса.
— Я говорила тебе не делать так! — возмутилась она слабым голосом и нахмурила брови.
— Тебе же страшно… — пробормотал Стас, краснея.
— Мне БЫЛО страшно, — ядовито отвечала Рина. — А ты воспользовался моментом? Вот найду Перри, он тебе шею намылит! — она понимала, что выглядит смешно, разбрасываясь угрозами из-под одеяла, но что ей оставалось? Попыталась встать, но слабость отбросила назад.
— Лежи, — попросил Стас тихо.
— Если будешь продолжать в таком духе, я встану, упаду, ударюсь виском и умру, — мрачно пошутила