— Айкенсен, будь ты проклят, спрячь этот дурацкий револьвер! — Раздался тяжелый плеск — наверное, Титус шлепал к нам по воде, но я не могла отвести глаз от Айкенсена.
А он отвернулся от меня в сторону всплесков. Первым до места добрался Дольф. Он высился над Айкенсеном, как кара Господня.
Айкенсен стал поворачивать к нему ствол, будто учуял опасность.
— Наведи на меня эту пушку, и я тебе ее в пасть забью, — произнес Дольф, и его голос перекрыл даже звон у меня в ушах.
— Если он наведет ее на тебя, — сказала я, — я его застрелю.
— Никто его не застрелит, кроме меня!
Титус приплюхал наконец. Он был ростом ниже всех, кроме меня, и потому ему трудно было бороться с течением. Схватив Айкенсена за ремень, он свалил его в воду, а когда тот падал, выхватил у него револьвер.
Айкенсен вынырнул, отплевываясь, кашляя и зверея.
— Зачем вы это делаете?
— А ты миз Блейк спроси. Спроси, спроси!
Он был мокрый, низенький, но Айкенсен все равно боялся его, как детка учителя.
— Зачем? — спросил Айкенсен.
Я опустила браунинг, но не убрала его.
— С крупнокалиберным оружием та проблема, Айкенсен, что оно выдирает слишком много мяса.
— Чего?
Титус толкнул его так, что Айкенсен чуть не хлопнулся снова.
— Если бы ты спустил курок, парень, когда эта тварь вот так прижималась к миз Блейк, ты бы убил их обоих.
— А она просто защищала эту мерзость. Сказала, чтобы я не стрелял. Вы только посмотрите на это!
Тут все повернулись ко мне. Я встала, опираясь на камни. Это создание лежало мертвым грузом, будто потеряло сознание, вцепившись руками в мой жакет. Мне труднее оказалось убрать пистолет, чем его вытащить. Холод, адреналин да еще рука этого человека, закрывающая кобуру.
Потому что именно это я и держала. Человек, с которого заживо содрали кожу, но который почему-то был жив. Конечно, это был не совсем человек.
— Это человек, Анита, — сказал Титус. — И он ранен. Не будь вы так заняты стрельбой во все стороны, могли бы разглядеть, что у вас перед глазами.
— Это нага, — сказала я.
— Кто нага? — спросил Титус.
— Вот этот человек.
— Что еще за нага?
— Быстро все из воды! — заревел голос с берега. Это был фельдшер с охапкой одеял. — Быстро, ребята, давайте все в больницу!
Я не могу сказать точно, но он, кажется, еще бурчал себе под нос «кретины проклятые!».
— Что еще за нага? — повторил Титус свой вопрос.
— Объясню, если вы мне поможете дотащить его до берега. Я себе уже задницу почти отморозила.
— Вы себе сейчас не только задницу отморозите, — предупредил фельдшер. — Все на берег, люди, живее!
— Помогите ей, — велел Титус.
Двое помощников в форме вошли в воду и подшлепали к нам. Они подняли человека, но его руки не отрывались от моего жакета. Хватка была мертвая. Я проверила пульс у него на шее — еле заметный, но ровный.
Фельдшер тут же оборачивал одеялами всех выходящих на берег. Его напарница, худощавая женщина со светлыми волосами, глядела на нагу, блестевшего в свете прожекторов, как открытая рана.
— Что с ним случилось? — спросил один из помощников шерифа.
— С него содрали кожу, — ответила я.
— Господи Иисусе! — воскликнул один из них.
— Мысль правильная, но религия не та, — ответила я.
— Что?
— Ничего. Можете разжать ему руки?
Они не смогли. Пришлось им нести его с двух сторон, а я ковыляла сзади — его руки так и не отпустили мою одежду. Никто из нас не упал — второе чудо. А первое — что Айкенсен до сих пор жив. А если посмотреть на голубоватую кожу человека, может быть, счет чудес не ограничивался двумя.
Блондинка-фельдшерица опустилась возле наги на колени и шумно вздохнула. Ее напарник набросил одеяла на меня и на помощников шерифа.
— Когда отцепите его от себя, быстро в машину. Как можно скорее сбросить мокрую одежду.
Я было открыла рот, но он ткнул в меня пальцем:
— Либо снять мокрую одежду и сидеть в теплой машине, либо вас отвезут в больницу надолго. Вам выбирать.
— Есть, капитан! — ответила я.
— И не забывайте, — добавил он и пошел оборачивать одеялами остальных.
— А что делать с кожей? — спросил Титус. Он тоже был завернут в одеяло.
— Тащите ее на берег.
Мак-Адам спросил:
— А там точно больше нет сюрпризов?
— Я думаю, что на эту ночь нам больше наги не попадутся.
Он кивнул и вновь скользнул в воду со своим напарником. Приятно, когда с тобой не спорят. Может быть, все дело в ободранном теле наги.
Фельдшера попытались отодрать пальцы наги от моего жакета по одному. Пальцы не хотели разгибаться. Они держались, как пальцы трупа после окоченения.
— Вы знаете, кто он такой? — спросила светлая фельдшерица.
— Нага.
Она переглянулась с напарником. Он покачал головой.
— А что такое нага?
— Создание из индуистских легенд. Чаще всего их изображали в форме змеи.
— Ничего себе, — сказал фельдшер. — А биология у него как у млекопитающего или как у рептилии?
— Не знаю.
Бригада «скорой помощи» организовала что-то вроде конвейера и направляла всех в теплоту салонов «скорой помощи». Медперсонала явно не хватало.
Они пропитали мягкую простыню теплым солевым раствором и завернули в нее нагу. Его тело было сплошной открытой раной со всеми вытекающими последствиями. Самой большой опасностью была инфекция. Подвержены ли инфекции бессмертные существа? Кто знает. О противоестественных созданиях я кое-что знала, но первая помощь бессмертному? Это не моя специальность.
Его завернули в несколько одеял. Я глянула на начальника бригады. Он сказал:
— Даже если это пресмыкающееся, от одеял вреда не будет.
Он был прав.
— Пульс слабый, но ровный, — сказала женщина. — Рискнем ставить капельницу или…
— Не знаю, — ответил ее напарник. — Он вообще не должен быть жив. Давай просто повезем его. Нам главное — довезти его до больницы.
Послышался далекий вой дополнительных машин «скорой помощи». «Держитесь, идет подмога!» Фельдшера положили нагу на длинную спинную шину и сунули в беседку, привязанную к спущенным с обрыва веревкам.
— Знаете ли вы что-нибудь, что может нам помочь его лечить? — спросил фельдшер, глядя на меня очень прямо.
— Вряд ли.
— Тогда дуйте в машину. Немедленно.
Я не стала спорить. Я продрогла до костей, и мокрая одежда примерзала к телу даже под одеялом.
Я оказалась в машине «скорой помощи», одетая только в одеяло, а ребята из «скорой» давали мне подогретый кислород. В одной машине со мной оказались Дольф и Зебровски. Лучше, чем Айкенсен и Титус.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});