на него, значит, врио может иметь отношение. Эта история гораздо глубже, Виктор, чем нам представлялось. Поэтому я и хотел все обсудить. Раз Хазин мертв…
— Врио тоже мертв, — сказал я.
— Как?
— Крушение вертолета. Вчера. Никто не выжил.
Роман постучал кедами друг о друга.
— Это все меняет, — сказал он.
— Что меняет?
— Расклад. Теперь его можно исключить.
— С чего это вдруг его можно исключить? — спросил я. — А что, если наоборот? Если Хазин и врио имели отношение к нашему… происшествию — и поэтому они мертвы?
— Пилот — Серов? Слишком… банально.
Роман уставился в окно.
— Я никогда толком не думал про это… Где, кстати, Снаткина?
— Не знаю. А Снаткина при чем?
— Мне кажется, она у меня две тысячи украла…
Роман принялся шарить по карманам.
— Вытряс где-нибудь, — успокоил я.
— Возможно… Мне кажется, они устраняют свидетелей, — прошептал Роман. — Все, кто может пролить свет — неожиданно погибают. Это не случайно. Я думаю, врио летел на вертолете сюда.
— Он летел в Нарьян-Мар, — поправил я.
— Это так говорится, что в Нарьян-Мар, а на самом деле сюда. Хотел принять участие. А его бац! Ракета «земля — воздух».
— Роман…
— А что?! Это всегда так и бывает. Взять нашу машину…
Роман указал на «восьмерку».
— Нам прорезали шины. А что, если это для нашего же блага? Поехали бы куда-нибудь, а тормоза отказали… может, это Снаткина прорезала?
— А ей зачем?
Роман поднялся с койки.
— Она же с твоей бабкой дружила, — сказал Роман. — И к нам теперь благоволит.
— Благоволит?
— Ну да. По ночам приходит, кресты на лбу рисует… За Аглаей, кстати, тоже приглядывают.
Роман конспиративно выглянул в окно.
— Что?
— За ней следят, — повторил Роман. — Надежда Денисовна сообщила, мужик вроде.
— Мужик?
— Да, на велике. Пасет. Аглае она ничего не сказала, чтобы не волновать… А сама волнуется. Знаешь, Вить, этот человек, которого Надежда Денисовна видела, — я думаю, это и есть Пилот.
— Пилот? Почему он тогда лично наблюдал за Аглаей… а не с квадрокоптера?
— Может, квадрокоптер сломался, батарейки сели. Мне кажется, Аглаю надо предупредить. Мне все это ужасно не нравится…
— Согласен.
— Пойдем? Она сейчас в библиотеке. Правда, Надежда Денисовна теперь за ней ходит… Ну да ладно.
— Сейчас умоюсь только.
Я опять спустился к колодцу, достал воды. Дрянные коловратки продолжали кишеть. Надо кинуть в колодец хлор. Или фтор. Чего-нибудь, чтобы твари передохли. Почему радон на них не действует… Честно говоря, являться Надежде Денисовне не хотелось. Нет, можно сделать вид, не при делах и все остальное, лунатик, мимо проходил и не я вовсе, а ну… потом зайду в библиотеку. Поговорю с Аглаей наедине, нам обязательно надо поговорить…
— Я, наверное, не пойду, — сказал я.
— Почему?
— То есть я попозже, — поправился я. — Хочу у Снаткиной кое-что спросить…
— У Снаткиной?
— Да… Мне тут подумалось… то есть Снаткина однажды мне сказала… Короче, я через часик подойду в библиотеку.
— Хорошо.
Рома был только рад. Еще бы.
— У тебя рублей пятисот нет? Конфеты куплю.
Я выдал Роману пятьсот рублей, Роман отбыл, я же проверил прочую наличность. Осталось пять тысяч. Если банкомат не работает, деньги стоит поберечь, когда еще связь восстановят?
Подумав так, я достал купюру из чемодана и спрятал ее в карман джинсов. Связь отрезали, забавно… А Надежда Денисовна меня не узнала. Или узнала, но сделала вид, что не узнала. Рассказала Аглае? Вряд ли, Надежда Денисовна продуманная женщина. Здесь все продуманные люди, кроме меня, зачем я сюда приперся… Пожадничал. Как Федя. Жадный хорек. Жадный хорек удавлен в курятнике, умный хорек отдыхает в дупле. Хотя…
Не, жадность тут ни при чем, я поперся в Чагинск из-за другого, что-то меня тянуло, волокло за сальные вихры, за скользкие жабры, мог бы не ехать, мог отказаться, никто и не принуждал… Жил семнадцать лет нормально, все наладилось, все хорошо, хотел печатать мерзкие стишки, как славно бы было… Продал бы красные сумки, организовал конвент производителей плетеной мебели, слет терапевтов. Зачем сюда притянулся? Позвонить Луценко. Пожалуй, стоит… Связь не работает, меняют вышки.
— Кто-нибудь дома?!
Бодрый, жизнерадостный голос, я узнал этот голос. Как все ускорилось… Неудивительно, чем ближе к горлу Мальстрема, тем выше обороты, тем быстрее мелькает все перед глазами, тем сильнее тошнит.
— Тук-тук!
Я отправился на веранду, там уже дожидались референт и Зинаида Захаровна. Надо было идти с Ромой, сейчас бы сидел в библиотеке, чай пил, смотрел на модель Чагинска из фломастеров и цигейки, опоздал… Как славно жить тупой жизнью, где ты, моя печенка, где ты, мой хлорофилл… Выхода нет. Я могу идти, я могу сидеть на месте, Чагинск накатывает неудержимо, где бы ты ни был, всюду Чагинск, покинешь Чагинск, но он останется с тобой, потянется, не отстанет никогда, за каждым поворотом.
— Здравствуйте, Виктор! — громко сказала Зинаида Захаровна. — Виктор?! Вы, значит, здесь живете?
— Да, здесь.
— И Роман? Я видела, он побежал…
— И он тоже снимает.
Побежал он…
— А сама Таисия Павловна? Дома?
Зинаида Захаровна оглядывала веранду.
— На кладбище, — ответил я.
Зинаида Захаровна вопросительно поглядела на референта, референт едва заметно помотал головой.
— Хобби, — пояснил я. — Таисия Павловна любит гулять на кладбище. В ее возрасте это… психотерапия, одним словом.
— Ах да, — кивнула Зинаида Захаровна. — Кладбище… На август у нас намечены мероприятия по облагораживанию ритуальных территорий…
— На восьмое, — подсказал референт.
— На восьмое… А сейчас у нас…
Зинаида Захаровна на секунду сбилась, но референт тут же подсказал:
— Декада Пожилого человека.
— Декада Пожилого человека, — повторила Зинаида Захаровна. — И Чагинский район присоединился к этой инициативе. Еще в апреле администрация приняла решение всем ветеранам и жителям старше восьмидесяти лет сделать подарки…
Зинаида Захаровна подала знак, референт подал плоскую коробку.
— Мы дарим Таисии Павловне телевизор и приставку для приема цифрового телевидения, — сообщила Зинаида Захаровна.
— Отлично, — сказал я. — Она будет весьма рада.
Референт поставил коробку на диван.
— Надеюсь, Виктор, вы поможете Таисии Павловне разобраться с настройкой, — сказала Зинаида Захаровна.
— Непременно.
Зинаида Захаровна не спешила покидать веранду, референт догадался и покинул веранду сам.
— Виктор, очень хорошо, что я вас встретила, — улыбнулась Зинаида Захаровна. — Я как раз собиралась с вами поговорить.
— Давайте поговорим, — согласился я. — Хотя мы, кажется, недавно говорили.
Сегодня Зинаида Захаровна выглядела отлично. Лет на пятьдесят от силы. Гладко, округло, но без грузности. Второго подбородка нет, веки, разумеется, тяжеловаты, но в битве пластической хирургии и гравитации всегда побеждает гравитация. Талия. Как ни странно, но у Зинаиды Захаровны еще присутствовала талия.
— Мне кажется, Виктор, здесь не лучшее место для беседы… не совсем подходящая обстановка,