По залу уже прохаживались люди, одетые в основном в темно-синие накидки. Редкой искрой среди этой сини мелькали бирюзовые одежды. Присутствующие негромко переговаривались и явно скучали.
Когда трое одетых в алое фигур появились в зале, атмосфера скуки мгновенно испарилась. Суетливая синяя волна вытолкнула вперед несколько бирюзовых брызг и минула вслед за ними приветствовать вошедших.
Белла Кора, высоко задрав подбородок, двинулась через зал к противоположным, еще закрытым дверям, рассекая синюю массу, как линейный корабль рассекает океанскую волну. Кивком головы поприветствовав немногих склонившихся в поклоне бирюзовых, она прошествовала мимо синих, только взмахом ресниц давая понять, что заметила их присутствие. Злата и Шамим, пристроившись по бокам и немного сзади почтенной беллы, старались копировать ее поведение. Но их интерес к происходящему мешал принять столь же величественный и в то же время безразличный вид, какой имела их старшая коллега. Злата, например, отлично слышала, как за ее спиной раздавался громкий шепот:
– Смотрите, во втором круге новенькая!… – А в ответ неслось:
– Не пяль глаза! Это племянница самого Серого Магистра!…
Когда они достигли своей цели – остановились недалеко от поразительной красоты двустворчатых дверей, скрывавших, как поняла Злата, вход в покои Великого ханифа, у противоположной стены появились еще несколько фигур, одетых в алое. И вся процедура повторилась снова. Опять синяя масса качнулась в сторону прибывших, вытолкнув вперед бирюзовое многоточие, и опять расступилась, склонившись в приветствии перед нестерпимым сиянием алых одежд.
Служители второго круга прошли через зал, и Злата, оказавшись в окружении алых фигур, была удивлена, насколько оживленными, даже радостными, выглядели эти обычно сдержанные люди.
«Неужели ежедневный утренний выход Великого ханифа такое радостное событие?» – мелькнуло у нее в голове. Но в этот момент по залу гулко прокатился удар гонга.
Все толпившиеся в зале люди немедленно засуетились, расходясь по своим, видимо, заранее определенным местам, и через несколько секунд в огромном зале образовался живой цветной коридор. Начинаясь от изузоренных дверей ярко-алым, этот коридор перетекал в бирюзу, а затем в темную синь. Несколько мгновений он еще колебался, но скоро застыл в поразительной неподвижности.
И в этот момент огромные двустворчатые двери начали открываться. Тяжелые, покрытые эмалью и позолотой створки расходились в абсолютной тишине, и Злата чувствовала, как вместе с этим торжественным движением в зале растет ожидание, нетерпение, восторг. Воздух в зале был буквально наэлектризован этим нетерпеливым ожиданием.
Наконец двери замерли, а по залу, над собравшимися людьми пронесся резкий рев фанфар.
Алые фигуры склонились в глубоком поклоне, бирюзовые встали на колени, опустив головы, а темно-синяя толпа распростерлась ниц.
Снова наступила тишина, в которой через мгновение раздался спокойный, негромкий и совершенно будничный мужской голос:
– Властитель Великого ханифата Ариам, хранимый в веках Всевидящим и Всеслышащим, пробудился ото сна и желает видеть своих подданных.
Тут Злата поняла, что если ей хочется хоть что-то увидеть на этой церемонии, ей необходимо либо выпрямиться, либо… И она быстро, одними губами, зашептала наговор стороннего взгляда. Вспомнив изображенную на витраже фигурку танцующей девушки, она послала свой наговор в ее сторону, и ее зрение раздвоилось. Собственными глазами она рассматривала подол собственного платья да незаконченную геометрическую фигуру, выложенную паркетными плитками. Зато глазами витражной танцовщицы она могла видеть практически весь огромный зал, заполненный склонившимися людьми.
Она внимательно оглядывала зал, ожидая продолжения «церемонии», как вдруг рядом раздался еле слышный, но страшно рассерженный шепот беллы Коры:
– Не смей отвлекаться!!!
«А действительно, отвлекаться не стоит», – подумала Злата. Именно в этот момент прямо возле роскошных дверей возникли две фигуры в абсолютно черных одеждах. Двое высоких мужчин с совершенно бесстрастными лицами высокомерно оглядывали собравшуюся толпу. Вторым зрением Злата уловила короткое движение в противоположном конце зала и, сместив внимание, поняла, что у противоположных дверей также стоят двое в черном. Такие же высокие и бесстрастно-высокомерные.
Прошло еще несколько секунд, и в дверном проеме полились две довольно странные фигуры. В первой, невысокой и сухощавой. Злата без труда узнала беля Озема, а вот вторая…
В длинном бордового бархата халате, с белоснежной чалмой на голове и с изогнутой саблей у пояса чуть-чуть впереди Озема стоял невысокий мужчина, перекрученный самым нелепым образом. Прежде всего, у него был приличный горб, заставлявший своего владельца согнуться чуть ли не вдвое и посылавший его голову затылком вперед. Такое вычурное телосложение заставляло беднягу задирать свою физиономию высоко вверх, чтобы посмотреть, что расположено впереди. Затем, у этого типа одна из ног, похоже, совершенно высохла, потому как при ходьбе он здорово припадал налево. Припадал до такой степени, что казалось, вот-вот рухнет на бок. Далее, по совсем уж непонятной причине, может быть, для удержания равновесия, верхняя часть его тела была довольно сильно наклонена вправо.
Увидев этот поразительный персонаж, Злата сначала вспомнила старый анекдот о советском ателье и только потом догадалась, что именно это и есть сам Великий ханиф.
Хозяин страны тем временем вполне шустро и без посторонней помощи двинулся по живому коридору, между своими подданными. В шаге позади двигался бель Озем, даже не пытаясь как-то поддержать Великого ханифа.
Государь, колеблясь всем телом, сделал пару скачущих шагов и остановился около одного из склонившихся алых. Внимательно оглядев затянутую в алый шелк спину, он визгливо произнес:
– Бель Озем, я думаю, беля Касына надо наградить. Он у нас вчера отличился. Вручите ему мои туфли с пряжками из сапфира.
После этой реплики Великий ханиф двинулся дальше, а бель Озем левой рукой сделал едва уловимый жест, сверкнув радугой перстней, и под носом отмеченного монаршей милостью беля Касына возникли довольно стоптанные туфли, правда, с ярко блестящими пряжками.
А Великий ханиф уже остановился перед следующей затянутой в алое фигурой. И тут Злата поняла, что скрученный самодержец стоит именно перед ней. Ей внезапно стало нехорошо, а монарх продолжал стоять рядом, разглядывая ее спину.
– Это кто? – раздался наконец его фальцет.
– Новый хранитель дареных книг его величия Великого ханифа, – тут же пояснил бель Озем.
– Такая молоденькая и такая умненькая?… – Голосок ханифа стал масленым, а Злату передернуло.
– Да, – подтвердил Озем, – умненькая. И с большими связями…
– Вот как? – удивился ханиф. – Значит, связи у нее есть. А как у нее мордашка?…
– Вполне, – сухо констатировал Озем.
– Так, может, ее наградить? – В тоне Великого ханифа не хватало вопроса, и Злата решила, что сейчас у нее под носом тоже возникнут старые стоптанные вонючие туфли.
– Чего тебе хочется, девочка? – Теперь в голосе Великого ханифа явно звучал заинтересованный вопрос. Злата сначала растерялась, а потом у нее в груди поднялась волна хулиганской отваги, и она звонко воскликнула:
– Моя единственная мечта – увидеть его величие Великого ханифа!
– Какая непосредственность! – взвизгнул Великий ханиф, а потом, переступив с ноги на ногу и качнувшись сразу и влево, и вправо, добавил: – Нет, дитя мое, эта мечта недостижима. Я не хочу сделать тебя несчастной на всю жизнь. Ты же в меня без памяти влюбишься, а надежды-то для тебя никакой! Так что проси что-нибудь другое…
Злата громко, душераздирающе вздохнула и со слезой в голосе произнесла:
– Тогда, если можно, пусть мне подарят книгу с автографом Великого ханифа.
Последовало недолгое молчание, а потом новый визгливый вопрос:
– Что-то я не понял, что она хочет получить от меня?…