— Слышал новую балладу, — произнес Гарвин. — О том, как Аиллена подарила магию вождю эльфов, и он победил врагов и помирил две расы.
— Погоди, а откуда здесь знают об Дарте?
— Ну конечно, Маркус — единственный Проводник, — усмехнулся Гарвин. — Их не так чтоб особенно много, однако не особенно мало. Среди них даже эльфы порой попадаются, но редко. Мы нелюбопытны.
— И дураки.
— Дураки, — согласился он, думая о чем-то своем. Прибежал гонец — Владыка хотел поговорить с сыном, и Гарвин отправился обратно, а Лена осталась. Место, где никто не угрожает. Пристанище. Дом. Свой уголок. Пошлялись по новым местам — и домой, отлеживаться, зализывать раны.
А это еще что такое?
К ней направлялась незнакомая женщина в знакомом платье.
— Здравствуй, сестра.
— Привет, — сквозь зубы буркнула Лена.
— Так и хочешь оставаться единственной Светлой в Сайбии? — засмеялась Странница. — А я рада, что застала тебя. Я уже собиралась уходить, когда узнала, что ты пришла сюда. Этот мир стал твоим домом.
— Ну и стал. Нельзя?
— Почему же нельзя? Конечно, можно, раз тебе этого хочется. Я бы не хотела привязываться к месту. Со временем поймешь. Тебя ведь это уже беспокоит, правда? Но давай не будем о грустном. Расскажи, где бывала.
Лена начала рассказывать и незаметно увлеклась. Странница особо пристрастно расспросила ее о мире, где не уважали женщин, зато начало сбываться пророчество — черт его знает какое. Она бывала там. Так давно, что Лене об этом лучше и не знать. Плохой мир, недобрый, Странниц чтят, как и положено, но с женщинами обращаются чуть получше, чем с животными, и то с иными породистыми собаками больше разговаривают, чем с женами и матерями своих детей.
— Странно, — сказал голос Гарвина сзади, — никогда не думал, что увижу тебя еще раз.
Странница сжалась и пожелтела. Так.
— Проклинать, стало быть, хорошо умеем? — ласково спросила Лена, а Гарвин положил руки на плечи Странницы. Очень близко к шее.
— Ты не понимаешь, — затараторила она, хватая Лену за платье, — проклятие мира — это не всегда зло. Конец одного мира — это начало второго.
— Да ну? И когда же на сушу выползет первый трилобит? Ты считаешь, что кто-то еще раз откроет Врата, чтобы впустить туда людей, эльфов или гномов? Ты хоть знаешь, что теперь с Трехмирьем?
— Конечно. Я была там недавно. Мы всегда следим за тем, что делаем. Пойми, сестра, Трехмирье было обречено. Эта безумная война только затянула бы его агонию!
— А тут не вовремя вклинилась Аиллена, — ласково проговорил Гарвин, — и увела эльфов… Ну так что там с Трехмирьем?
— Н-ничего… То есть Трехмирья больше нет. Пойми, эльф, пожалуйста, пойми! Проклятый мир умирает в одиночку, а мир, в котором идет война магов, может зацепить и другие…
— А тебе не приходило в голову, что война кончилась бы проклятием? — спросила Лена, не обращая внимания на то, как пальцы Гарвина поглаживают шею Странницы. Мастер пугать. Большой мастер. — Что великие эльфийские маги справились бы и без тебя? Или тебе просто захотелось попробовать свои силы? — Ее глаза метнулись в сторону, а Гарвин на секунду сжал пальцы. — Знаешь, мне искренне жаль, что Гарвин не удавил тебя еще там. Трехмирью терять было уже нечего.
— Он и сам бы погиб!
— А иначе я не погиб бы? — засмеялся Гарвин. — Владыка знает, что проклятие было твоим? Или хоть один эльф? Неужели боялась? Неужели сейчас меня боишься? Думаешь, что я задушу тебя сейчас, в этой славной Сайбии? Нет, дорогуша. Я просто скажу всем, кто ты есть. Тебя никто не обидит. Ни один эльф. Ну, разве что отвернутся при встрече или даже плюнут вслед. Но ведь это не принесет тебе никакого вреда? А хочешь, я сделаю так, что в любом мире эльфы будут знать, что ты прокляла мир — и вместе с ним десятки тысяч эльфов? А люди будут знать, что ты прокляла мир, в котором жили миллионы людей. Как тебя станут встречать? Не придется ли тебе бегать слишком быстро — нет, не от стрел или камней, только от взглядов?
Из желтой она стала синей.
— И никакой Корин Умо тебе уже не поможет, — сказала Лена. Хорошая вещь — интуиция. Она знала это имя. — Кстати, увидишь его, скажи, чтоб отвалил. Ведь надоедает, ровно осенняя муха. Прихлопну рано или поздно. Не ему противостоять мне, сестрица. Кишка тонка.
Гарвин захохотал. Ну вот, опять специфический эльфийский юмор.
— Двух часов на сборы тебе хватит? — приветливо спросил он. — Думаю, моего терпения хватит как раз на два часа. Зайди в дом Владыки, там сегодня таких замечательных булочек напекли, возьмешь в дорогу. Ноги-то идут?
Странница не вставала минут пять, даже когда он убрал руки, но все же встала и торопливо пошла в город. Ох ты господи, на платье у нее сзади было мокрое пятно!
— Фу ты, — поморщился Гарвин, — убирай теперь за ней. Интересно, а моча Странницы никакого вредного действия не оказывает?
Он провел рукой над скамейкой, потом нагнулся и повторил жест над землей и сел рядом.
— И что ты предлагаешь? — проворчала Лена. — Мне, например? Терпеть? Не сумею. Зачем тебя Владыка звал?
— Несколько вопросов задал о том чудовище. Представь себе, что может случиться, если Корин впустит его в другой мир.
— Тогда я его убью. Своими руками.
— Не убьешь. Кишка тонка, — он улыбнулся. — А я — убью. Владыка хочет подумать, что сможет сделать… Лена, он — сможет. Я рядом с ним вместе со всей своей запретной магией — щенок. — Он подумал и добавил? — Слепой еще, но уже не новорожденный. Уже сосать научился и даже ползать.
* * *
Маркус начал вставать через три дня, только категорически отказывался надевать рубашку, шевелился осторожно, но явно не страдал от чего-то невыносимого. Шут ему завидовал, потому что ему каждое движение причиняло боль. Лена кормила его с ложечки и радовалась вполне нормальному аппетиту. Гарвин чувствовал себя хуже, накатывала слабость, он быстро уставал и компенсировал затраты энергии за столом — плотная еда действительно восстанавливала силы магов. Лиасс только головой качал: магия Гарвина возвращалась. Практически без участия Лены. Обычно на это уходили годы и десятилетия, у Гарвина — дни.
Через две недели они приняли предложение Кариса пожить в доме его покойного брата, далеко в лесу, далеко от всех, просто чтобы восстановить силы, расслабиться, как следует отдохнуть. Карис без труда открыл проход, помог перетащить припасы, вещи и шута, потом показал, где найти постельное белье, полотенца, поцеловал на прощанье Лену и исчез в проходе. Милит, задумчиво глядя вслед, произнес:
— Интересно… Гарвин, ты видел когда-нибудь такой способ?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});