— Да. Таньке Дердюк. Редкостная была стерва… и мужика у меня увела денежного и перспективного… Постервозней меня была, даже…
— И что с ней стало? — потрясенно спросил Петр, ошеломленный что такое страшное происшествие обсуждают таким непринужденным тоном. Ольга покосилась на него с сонной иронией.
— Как что? Инвалидом она стала. Без зрения, речь потеряла, да и внешний вид ее значительно ухудшился. Моделью, понятно, она быть перестала… — Ольга криво улыбнулась, потом прикусила губу, и глаза ее вдруг стали невероятно старыми. — Вы не представляете, как быстро разбегаются все мужики, если женщина теряет привлекательность, более того, становится инвалидом. Любить из жалости умеют только бабы. Ну… — Ольга потянула к себе сигареты, — по крайней мере, она осталась жива. Одно время я даже хотела послать ей денег, но не знаю, где она сейчас и что с ней.
— То есть, хочешь сказать, ты раскаялась? — Жора хмуро посмотрел на нее.
— Я? С чего вдруг?! Если б я не сделала этого с ней, она сделала бы то же самое со мной. Но за любое удовольствие надо платить? Ты романтик, Жора, ты не поймешь.
— Удовольствие?!
Его передернуло. Сейчас он не понимал, как мог переспать с этой женщиной, из глаз которой во всей своей уродливости выглядывал редкостный и расчетливый цинизм. Несмотря на привлекательную внешность, Ольга теперь казалась омерзительной, словно кусок гниющего, нашпигованного опарышами мяса, небрежно завернутый в красивейший нежного цвета гипюр. Жора отвернулся и, глядя на разбивающиеся о стекло дождевые капли, с облегчением подумал — как хорошо, что он не имел глупости влюбиться в Ольгу, чья изобретательность в сексе его просто ошеломила. Как хорошо, что это осталось всегонавсего затейливым пьяным перепихоном!
— Да ты просто психопатка! — заявила Кристина, резко вскидывая голову, отчего чернокрасные волосы веером взметнулись над ее плечами. — Это ты всех поубивала! Маньячка!
Ольга искренне расхохоталась, откинув голову на спинку дивана.
— Да уж лучше быть психопаткой, чем такой дурой, как ты! Ох!.. — она ладонью вытерла выступившие слезы. — Представляю себя подвешивающей алебарду к потолку! Господи! Весь "Вавилон" помер бы от смеха. А Альку я выкинула из окна и тут же кинулась втаскивать обратно для улучшения собственной репутации?! Или совесть во мне взыграла! — Ольга щелкнула зажигалкой, посмотрела на крошечный лепесток пламени и задула его. — А ты у нас, значит, прямо дева Мария! В незапятнанных белых одеждах! Тебе рассказать, какие интересные штуки народ под кайфом иногда вытворяет?! Думаешь, я не заметила, что ты вечно подпудренная?! Да и сейчас тоже!
— Ты принимаешь наркотики?! — воскликнул Петр с негодованием человека, ведущего предельно здоровый образ жизни. Алина, со страхом дожидавшаяся, когда очередь дойдет до нее, зажала себе рот ладонью, поймав уже готовый вырваться наружу истерический хохот, потом посмотрела на запертую дверь. Она уже заметила, что кто-нибудь смотрел на дверь постоянно.
Голова Логвиновой дернулась, будто ей влепили хорошую пощечину.
— Да я!.. Да это вообще не считается! Это ерунда! И я, между прочим, — она ткнула в Ольгу пальцем, — никого не уродовала. И то, что я в комнате нашла, — это вообще!.. Мелочь, всего навсего — безделушки, которые я у одноклассников воровала! Календарики, монетки, дешевые колечки… Из-за этого никто не пострадал!.. разве что девчонка, на которую я все это свалила, когда попалась, и ее из школы выжили… Но это все! Я никогда никого не убивала… и здесь все остальные, кроме тебя, нормальные и никого… — она замолчала, чтобы набрать воздуха, и Петр тут же простодушно сказал:
— Почему? Я убил.
Кристина так резко захлопнула рот, что прикусила себе язык и ойкнула. Глаза Виталия блеснули, но он ничего не сказал, сминая в пальцах папиросу. Жора бросил на водителя изумленный взгляд.
— Что?!
— Не, ну… не то, чтобы прям убил, — тут же поправился Петр, сообразив, что слова прозвучали неправильно и слишком не в его пользу. — Сбил. Несчастный случай. Синяк один прямо под колеса выскочил, да еще зимой. Насмерть, понятное дело… Но меня абсолютно оправдали, я виноват не был. Жалко конечно, мудака, молодой совсем… теперь постоянно по жизни в голову лезет… как… — Сливка загнул короткое сочувственное ругательство в адрес погибшего, после чего горестно вздохнул. — А я-то, между прочим, свою вещьто самым первым нашел. И совсем не в доме этом, чтоб ему…
Алина перебила его, не дав родиться новому шедевру неформальной лексики.
— Автобус?
— А ты и вправду быстро соображаешь, — Петр посмотрел на нее, как ей показалось, неодобрительно. — Да, он самый. Не просто похожий автобус, а тот самый. Поверьте, шофер свою машину ни с какой другой не спутает и сразу узнает — хоть бы с закрытыми глазами. Так что мне вполне простительно, что я так растерялся.
— А шар?
— Игрушкато? — водитель улыбнулся. — Жена подарила. На приборной доске всегда стояла — на удачу.
— Светке от нее не посчастливилось, — заметила Ольга слегка заплетающимся языком и налила себе еще минеральной воды. Жора потянулся было к бутылке, но Харченко быстро отодвинула ее в сторону.
— Сам себе принеси!
— Тебе воды жалко?! — удивленнообиженно спросил Жора, но руку убрал. Виталий, обернувшийся на его возглас, внимательно посмотрел на Ольгу, потом вдруг быстро подошел к дивану сзади, перегнулся через спинку и ловким движением схватил бутылку со стола прежде, чем Ольга успела ему помешать. Отвинтил крышку, понюхал содержимое и зло посмотрел на Харченко.
— Дура! Ты же вырубишься!
— Да я плеснула всего ничего, — Ольга величественным жестом протянула руку. — Отдай.
— Ничего?! Водка с газировкой… да тебя так накроет!
— Не накроет! Ты же сам сказал, что мы никуда не пойдем, так… — ее кисть повелительно дернулась. — Отдай! Раз уж приходится тут сидеть, то мне это нужно. Иначе у меня крыша поедет!
— А кто-то только что говорил о наркотиках! — ехидно заметила Кристина. Ольга посмотрела на нее с сонной снисходительностью.
— Наркотики — это одно, а маленький подогрев — совсем другое. К тому же, чего мне бояться в такой милой компании. Вы же все в один голос утверждаете, что такие белые и пушистые!..
— Ты можешь спокойно пить лишь в том случае, если знаешь, что убийца — ты сама, — сказал Алексей, осторожно трогая свой сломанный нос. Ольга фыркнула.
— Кто это говорит?! Тот, кто притащил из леса окровавленный плеер и спрятал его?! Впрочем, если хотите думать, что убийца я — думайте на здоровье! Может, еще и линчуете?! Отдай бутылку!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});